Пришельцы посовещались между собой, и один из них — тот самый, в фольге, — храбро прорычал:
— Вопросы тут буду задавать я.
Леди Чернопруд устремила на него опасный взгляд. Еще одно небольшое заклинание.
— Нет, вопросы тут буду задавать я, а ты — отвечать на них. Добровольно и прямо сейчас!
Генерал Кроули закашлялся и забрызгал слюнями. Он честно попытался не подчиниться приказу, но чары оказались слишком могущественны для него. Наконец слова хлынули из него потоком.
— Мы пришли вас всех убить, — сообщил он. — Нам плевать, с какой вы там планеты, — вы просто нужны нам мертвыми. Но мы, разумеется, не откажемся спереть что-нибудь из ваших высоких технологий.
— И как именно вы планировали нас убить? — строго спросила леди Чернопруд.
— Вот этой бомбой, — объяснил генерал Кроули. — Как только она сработает, по округе распространится облако ядовитого газа, которое убьет тут вообще все. Даже тараканов не останется!
Сама мысль об умерщвлении такого количества животных за раз явно вызывала у него прилив энтузиазма.
— Понятно, — кивнула леди Чернопруд. Желтые огоньки на лежавшей на земле штуке вдруг сменились красными. — Но вас газ, конечно, не убьет?
— Пока на мне этот костюм, нет, — гордо заявил генерал Кроули.
— У меня для тебя новости, генерал, — сказала не без сарказма леди Чернопруд. — Это и моя планета тоже. Тут я родилась и тут живу. А теперь у нас появился новый закон, называется «Мышь — уважай». Я понятно выражаюсь?
Генерал не ответил. Он свирепо смотрел на леди Чернопруд, и совершенно понятно было только одно — что достучаться до него этими методами не получится. Однако припугнуть его не мешало, и магия тут же подсказала ей как.
Глядя генералу в глаза, леди Чернопруд запела:
Малютка мисс Бумби
Сидела на тумбе,
Хлебала свою простоквашку.
Но свирепый паук
В рот забрался ей вдруг
И сидит в нашей Бумби, бедняжке.[13]
Волосы у генерала Кроули встали дыбом, и он в ужасе отшатнулся. Леди Чернопруд улыбнулась.
Генерал боялся детских стишков!
А все злая няня, которая в детстве читала их ему на ночь и нарочно меняла последние строчки, так что мальчишке снились потом жуткие кошмары.
Леди Чернопруд решила закрепить успех.
Фи, фай, фо, фам,
Простака кровь чую там.
Мертвый он или живой,
Через нос
Залезу в мозг —
Будет мне как дом родной.[14]
Генерал Кроули застонал, видимо живо представив себе, как злая землеройка поселится у него в голове.
— Ну и конечно, мое самое любимое, — сладко протянула леди Чернопруд.
Раздался предупредительный зуммер, огоньки на гранате с нервно-паралитическим газом начали бешено мигать. Генерал завороженно уставился на нее, пот крупными каплями катился у него по лбу. Не в силах двинуться из-за заклятия леди Чернопруд, он покорно слушал ее песенку:
Три мышки слепые, три мышки
Видали тебя, видали тебя!
Видали, как деньги ты крал для жены
Из сейфа ПРИМАТа,
Из общей казны,
И дома их прятал
Справа от двери в буфет у стены.
О том знают все,
и тебе не спастись от тюрьмы.
Три мышки слепые, три мышки.[15]
Лицо генерала Кроули почернело от гнева.
— Откуда ты узнала? Я убью тебя, поганая мышиная шпионка! — взревел он, словно раненый буйвол.
— Главная погань тут ты, — отрезала леди Чернопруд и взмахнула лапкой, отправив в небытие все солдатские респираторы. — Лучше двигайте отсюда, ребята, и побыстрее, — приветливо сказала им старая колдунья.
Солдаты, бледные от ужаса и с выпученными глазами, обменялись красноречивыми взглядами.
Граната на земле задрожала и запрыгала.
Закаленные в боях сподвижники генерала заголосили, пошвыряли во все стороны свои ставшие в одночасье бесполезными винтовки и ударились в беспорядочное бегство. Последним несся сам Кроули с криками:
— С дороги! Освободить полосу! Это приказ!
Однако подчиняться приказам его люди сегодня не спешили.
В последнем приливе вдохновения леди Чернопруд мановением лапки освободила золотые штаны генерала от привязанности к куртке: они соскользнули до колен, открыв миру белые трусы боксерского типа, украшенные алыми сердечками.
Стреноженный предательскими штанами, генерал ухнул в колючие ежевичные заросли. Вопя и чертыхаясь, он вступил со штанами в неравную борьбу, но что-то тяжелое мешало ему. Запустив в недра непокорного предмета одежды руку, генерал извлек на свет божий свою гранату. Некоторое время разум генерала препирался с глазами, наотрез отказываясь им верить, потом раздался вопль, и граната полетела в кусты.
Увы, это ничего не дало. Наложенное леди Чернопруд заклятие навеки обрекло нижнюю часть его костюма на прозябание ниже колен. И куда бы генерал ни швырял свою гранату, она была твердо уверена, что ее место — у него в штанах.
Красные огоньки на корпусе мигали все быстрее и быстрее; теперь к ним добавился еще и зуммер, как у будильника. Генерал бежал, издавая такие вопли, на которые человеческая глотка до сих пор считалась неспособной. Леди Чернопруд удовлетворенно хихикнула.
Вообще-то взрываться граната не собиралась. Болотная ведьма превратила ее в муляж.
Но генералу об этом знать было незачем.
Мона Чаровран (мама Бена) не подозревала, что части ПРИМАТа дислоцируются поблизости, пока до нее не донеслись вопли генерала.
Она открыла заднюю дверь и выглянула в ночь как раз вовремя, чтобы полюбоваться, как дюжина спецназовцев в черном мчится через ее двор, преследуемая по пятам человеком в золотой фольге, с которого постоянно сваливаются штаны. Штаны оттягивало вниз что-то большое и круглое. Мона задумалась, не постиг ли его часом конфуз.
Вся процессия спешно проследовала через боковую калитку на улицу. Мона добежала до парадной двери и успела увидеть, как команда загружается в десантную бронемашину, причем спецназ, кажется, возражал против присутствия в ней золотого человека и его штанов и пытался закрыть двери прямо у него перед носом.
Соседка Моны, Латония Пумперникель, выскочила на крыльцо своего дома.
— Вы куда? — заорала она. — А мыши? Что вы намерены с ними делать?
— Не волнуйтесь, дамочка, — отвечал ей на ходу золотой человек с причудливым французско-техасским акцентом. — Мы вернемся с кавалерией и орудиями калибром побольше!
«Мыши? — подумала Мона. — Они охотились за мышами на моей территории?»
Гнев внезапно вскипел в ней.
«Мой сын тоже мышь, — яростно сказала себе Мона. — И я обязана защищать его!»
Глава двадцать перваяСЫН ОТЦА СВОЕГО
Мы не всегда можем выбирать себе родственников, но, по крайней мере, вправе выбрать, как именно от них избавиться.
Полоз Норный извивался по пещере. В общем, имеет смысл сказать, что он танцевал. Кроме того, он пел:
Ноги мои легче ветра. Прыг!
Пусть не смутит тебя — оу! —
мой внезапный взбрык!
Я пляшу, значит, я существую —
В старых синих тапках —
и в ус не дую!
Шу-би-ду-ба — так я живуууу!
Вдруг пол пещеры вспучился и начал трястись. Большой сталактит сорвался с потолка и рухнул рядом, взорвавшись тучей каменных осколков. Полоз кинулся искать убежище.
Порыв горячего ветра вырвался из бокового тоннеля. Скользкие гоблины подняли вой и галдеж.
— Папа! — закричал в ужасе Полоз Норный.
В то же мгновение Грозный Слизень ввалился в пещеру со свитой из скользких гоблинов и гвардией склизких пауков на правах персональной охраны.
На его головной оконечности сияла крайне червивая улыбка.
— Беспокоиться не о чем, сынок, — успокоил он Полоза. — Все под контролем.
— Но, папа, — возразил Полоз, — земля-то дрожит.
— Просто небольшой тремор, — объяснил тот. — Вулкан готов рвануть. Сегодня пробьет наш звездный час. Мы должны быть очень-очень счастливы.
Полоз, конечно, не был идиотом, но и образованием в целом не блистал. Он совсем недавно вырастил себе мозг, и хотя теперь тот функционировал вполне приемлемо, некоторой опытности в мыслительных процессах ему покамест недоставало.
— Папа, — спросил он неопытно, — а что будет, когда вулкан рванет?
Грозный улыбнулся гордо и злодейски:
— Представь себе следующее: самый центр земли — горячий. Там действительно очень, крайне горячо. Камни и металлы там так и кипят. Скорлупа земли представляет собой лишь тонкий слой остывшего камня — всего каких-нибудь несколько километров в толщину. Этот слой похож на кожицу, прикрывающую очаг инфекции. Кое-где эта кожица совсем тонка. И там, где она особенно истончается, образуются вулканы. Они похожи на нагноившиеся прыщи на лице земли.
— Ага, — сообразил Полоз Норный. — И что будет, когда такой прыщ прорвется?
— Ну, в обычных условиях в атмосферу попадает некоторое количество расплавленных пород и ядовитого газа, — с наслаждением пояснил Грозный Слизень, — но так получается, когда взрывается обычный нормальный вулкан.
Тот же, который раскапывают наши мыши, обычным и нормальным не назовешь. Мы тут, в Вайоминге, сидим на самом большом прыще земли, фигурально выражаясь. Там скопились невероятные силы, давящие на скорлупу снизу, и, когда наши мышки докопаются достаточно глубоко, вся эта мощь естественным образом высвободится. И тогда сотни и тысячи квадратных километров земной поверхности взлетят на воздух. Магма выстрелит так высоко, что какое-то ее количество превратится в небесные тела. Тучи вулканического пепла взметнутся в небеса, а потом выпадут на Канзас, покрыв землю раскаленным слоем в шесть метров толщиной. Многие города мира будут по самые крыши засыпаны прахом, а весь наш кукурузный пояс — штаты, где эту самую кукурузу выращивают, — будет уничтожен, что станет причиной жестокого голода. Отравляющие газы убьют все живое на расстоянии почти тысячи километров от поверхности земли. Пепел в верхних слоях атмосферы будет смешиваться с осадками и выпадать в виде