Волшебник в Бедламе — страница 12 из 40

Суеверие! Дирк плотно сжал губы, чтобы сдержать гнев.

— Что-нибудь еще?

— Все кулы выкапывают припрятанное предками оружие и испытывают клинки, а затем вновь зарывают его, — пожал плечами Мастер. — И прошел слух, что двое связных изгоев были убиты солдатами, а затем вновь восстали живыми.

С миг Дирк стоял, гальванизированный, а затем понял, что, если он должен мириться с суевериями, он мог с таким же успехом воспользоваться ими. Он открыл рот, но его опередила Мадлон:

— Мы и есть эти двое.

Мастер резко вскинул голову, уставясь на них.

— Вы?!

Дирк кивнул.

Мастер сунул руку за пазуху — вцепился в святой медальон, надо полагать. Повсюду вокруг его глаз появилась белизна.

— Вы действительно были мертвы?

Мадлон заколебалась. Дирк пожал плечами.

— Кто может сказать? Кулы говорили, что у нас не было никаких признаков жизни. Лично за себя я могу сказать, что я видел сон.

Глаза Мастера метнулись к нему, словно стрелка компаса к магниту.

— Сон? О чем?

Дирк сглотнул, а затем заставил себя сказать:

— Волшебника Далекой Башни.

Глаза Мастера расширились до последнего возможного для них миллиметра.

— Чем я могу послужить вам? — прошептал он.

Дирк онемел от внезапного приступа угрызений совести, так что в брешь ринулась Мадлон.

— Одного нашего человека взяли и отправили на Игры. Мы должны вызволить его, если хотим иметь какую-то надежду на День.

Мастер в удивлении повернулся к ней, затем нахмурился, пробормотав:

— Дело и впрямь странное — забрать человека с Игр. Коль он там, его не будут допрашивать, и он, по крайней мере, получит легкую смерть. Но если вы говорите, что это надо сделать, значит, надо…

— Дирк должен попасть в клетки, известить его о плане, — быстро добавила Мадлон. — А я должна быть на трибунах, что вывести их. Ваше дело выбрать маршрут, расчистить его перед нами и загородить позади нас.

Мастер кивнул.

— Достаточно просто. Провести тайком в клетки вашего друга тоже моя задача?

Мадлон облегченно вздохнула и кивнула.

Так же, как и Мастер.

— Это более трудно, но возможно, вполне возможно. Давайте прикинем. Альфонс там тренер, а Мастер клеток кузен… — голос его перешел в бормотание, когда он отвернулся и, зажав в кулаке подбородок, начал расхаживать по помещению.

Мадлон поймала взгляд Дирка и подарила ему пламенную улыбку, раздвинув от радости губы.

Дирк с трудом сглотнул и попытался вонзить в ковер пальцы ног. Он сумел ответить лишь слабым подобием улыбки. Магистр подошел к ним, стиснул руки за спиной и энергично закивал.

— Все будет сделано, мадам и шевалье — да, все будет сделано! Я должен пойти и присмотреть, чтобы сделали — не побудете ли вы здесь, отдохнете и подкрепитесь? В положенное время придет человек отвести вас к тому, кто отведет вас.

Это был приказ, при всем том, что выразили его так вежливо. Но Мадлон подарила Магистру свою самую ослепительную улыбку.

— С огромным удовольствием, Мастер, так как мы, говоря по правде, очень устали. Спасибо вам за вашу огромную доброту.

Мастер действительно покраснел.

— Пустяки, мадам. Я делаю это с удовольствием. А теперь присаживайтесь и предоставьте остальное мне.

Он круто развернулся, нырнул за гобелен и пропал.

Сияющая Мадлон обернулась к Дирку:

— Вы были великолепны, мессир! Вы точно знали, что сказать!

Но вот что говорить в данном случае, Дирк не знал.

ГЛАВА 5

В горячке и суете полуденной толпы никто не обратил особого внимания на монаха в коричневой рясе с подмастерьем у его локтя.

— Теперь недалеко, — прошептал подмастерье. — Через минуту мы будем в начале уклона. Арена находится под нами.

Дирк пригляделся из-под коричневого шерстяного капюшона.

— Буду рад оказаться там, как ни странно это может показаться. От этой власяницы зуд, как от армии блох.

Они подошли к краю холма, и Дирк остановился, оценивая взглядом стадион, подыскивая маршрут быстрого бегства.

Сходу он не увидел ни одного. Посмотрел сквозь железные прутья дверной решетки в трехметровой стене целлютона и уставился вниз — далеко-предалеко вниз. Пэры были бережливы, они построили свой местный колизей в естественной чаше между вершинами холма, на котором располагался город, и холма повыше, где был королевский замок. Ярус за ярусом спускались ряды сидений бежевой лестницей великана к кругу белого песка в сотню метров в поперечнике и шестью метрами ниже самого первого яруса в сидении. Эта стена — и весь стадион, если уж на то пошло — была из целлютона, нечестивого молекулярного союза целлюлозы с кремнием, крепкого, как броня, твердого, как инструментальная сталь, и гладкого, как стекло. Абордажный крюк мог зацепиться за гранит, но не за этот материал.

Коль скоро человек оказывался в круге песка, он оставался там. О, в стенах имелись двери: ряд ведших в клетки и другой ряд ведших к свободе, но через эти последние проходили только пэры.

— Ни один кул никогда не убегал оттуда, — уведомил его проводник.

— Приятная мысль, не правда ли? — Дирк отвернулся. — Ну, я всегда хотел установить прецедент. Идем?

Они спустились, петляя, к подножью холма, где улица выходила на вымощенную булыжником площадь перед огромной железной дверью в целлютоновой стене. Она была предназначена для оптовых сделок. Ее могли поднять, вращая механизм, чтобы выпустить целую ораву осужденных, и часто подымали. Для штучной торговли в ней устроили дверь поменьше, на петлях.

Подмастерье мясника просеменил к ней и по ходу дела оставил Дирка стоять возле нее в раздумье, словно оставленная ледником морена.

Лед в данный момент находился в пятках Дирка. Он сложил руки на груди, чтобы те не дрожали, и опустил подбородок на грудь, размышляя, что одно дело обдумывать чертовски глупый риск, а другое дело — идти на него. Но жребий был брошен, и Дирку следовало пенять только на себя.

Он взглянул на солнце — почти самый полдень. Примерно сейчас что-то случится. Что именно, Магистр гильдии его не проинформировал — но что-то в любую минуту.

Внезапно он услышал сквозь маленькую железную решетку в двери гам, рев, вопли и лязг стали. Затем заурчал замок, хлопнув, распахнулась дверь, и выскочившая мускулистая рука рванула Дирка внутрь. Дверь за ним с треском закрылась — не то, чтобы Дирк мог это расслышать, бой здесь бушевал намного громче.

Он оказался лицом к лицу с солдатом, со вкусом одетым в скрещенные кожаные ремни и набедренную повязку. Без единого слова тот сорвал с Дирка рясу, чуть не прихватив с ней руки. Дирку пришлось скрипнуть зубами от боли — и не дать им лязгнуть. Здесь было холодно! В конце концов, на нем самом была только набедренная повязка!

Караульный схватил его за плечо и оттолкнул с дороги, молниеносно вставил ключ в замок, с треском открыл дверь и пихнул в нее Дирка. Дверь с грохотом закрылась за ним, и Дирк оказался внутри.

Он сразу же пожелал оказаться где-нибудь в другом месте. Он увидел в колеблющемся свете факелов полуголую толпу воющих чертей, бьющихся о стену из железных прутьев. Им отвечали пронзительные свистки, и сквозь прутья высовывались копья. Странное дело, каждый шагнул назад и в сторону ровно настолько, насколько, было надо, чтобы в последнюю долю секунды избежать острого наконечника копья.

Затем внезапно вой спал, перешел в стон и со скрежетом прекратился, словно отключившаяся на полдороге пластинка. Арестанты отвернулись и переместились, ропща, к Дирку. На противоположной стороне решетки охранники расслабились и отошли, невнятно переговариваясь друг с другом.

— Что это такое на них нашло?

— Такое все время случается.

Дирк навострил уши. «Все время случается»? Какие незаконные действия прикрывали арестанты?

Затем он увидел глиняные чаши, которые они все несли обратно в его сторону, увидел болтающуюся в них жидкую кашицу и все понял. Ничего не прикрывали. Просто бунтовали из-за еды.

Заключенные рассаживались на грязном полу и брали свои чаши. Взгляд Дирка нацелился на огромную чашу все еще стоявшего человека — Гар! Дирк двинулся к нему.

Стальная дверь с лязгом открылась, вошел монолитный охранник, рассеянно пощелкивая кнутом.

— Ладно, свиньи! Раз уж вы так сильно ненавидите свое пойло, мы не будем вас заставлять есть его! Стройся и выходи по одному — мы начнем полуденную тренировку немножечко раньше.

Заключенные в один голос проревели ругательства и поднялись, замахиваясь чашами.

Кнут щелкнул, словно пистолетный выстрел, наращиваясь эхом до канонады.

Когда эхо растаяло, заключенные стояли, опустив руки, лицом к охраннику.

— Все вы будете покойниками меньше чем через неделю. Какая вам разница, если вы загнетесь немного раньше?

Задергался кнут.

Заключенные молчали, не сводя глаз с трепещущего кончика. Охранник удовлетворенно кивнул.

— Значит, порядок. Стройся.

Все положили чаши и выстроились в молчаливую, удрученную цепочку. Гар подождал, пока другие займут свои места, а потом пристроился в хвост в конце цепочки.

Вполне в его духе, подумал Дирк. Он не мог сказать почему, но это, казалось, соответствовало характеру Гара.

Дирк вышел из тени и пристроился позади Гара. Он протянул руку и похлопал великана по плечу. Гар повернулся с легкой улыбкой вежливого веселья — и замер, недоверчиво уставясь на него.

Дирку пришлось плотно сжать губы, чтобы подавить смех. Приятно было почувствовать себя для разнообразия одержавшим верх над большим парнем.

Гар оправился, и гладкая изысканная улыбка вернулась.

— Великолепно. Надеюсь, ты объяснишь, как сумел сделать это?

— Сделать что? — нахмурился Дирк.

— Быть таким шустрым. Ты должен помнить, что, когда я видел тебя в последний раз, ты едва ли был в состоянии разгуливать. Фактически, если я правильно помню, ты был не в состоянии даже дышать.

— О, — поджал губы Дирк. — Откуда я знаю. Честно говоря, я надеялся, что ты сможешь объяснить мне это.