Со стороны наружной двери послышался громкий, гулкий стук. Дирк поднял голову, ощутив вдруг прилив надежды. Неужели это оно? Так скоро? Но как они могли так быстро стянуть армию?
Старший надзиратель нахмурился и сделал знак одному из своих подчиненных. Служитель повернулся и направился в туннель, ведущий к наружным дверям. Дирк услышал скрежет огромных засовов, скрип ржавых петель, гул голосов. Затем служитель вернулся, выглядя исключительно сбитым с толку. Он прошептал что-то старшему надзирателю, и тот озадаченно нахмурился. Служитель протянул лист пергамента, старший надзиратель разложил его на столе, нахмурил брови, разглядывая, молча шевеля губами, явно с натугой слагая из букв слова. Затем он поднял голову, смиренно пожал плечами и кивнул. Служитель сделал знак двум другим, взял киянку и долото и направился по проходу к Гару и Дирку.
Сердце Дирка заколотилось. Никогда еще он так не хотел убраться из любого места, как хотел убраться отсюда.
Надзиратели остановились перед Гаром и Дирком, и тот обмяк от облегчения. Двое подошли и встали по обе стороны от него, готовые схватить и сдерживать его, в то время, как третий опустился на колени, приставил долото к цепи и перерубил ее двумя ударами. Он встал и недоумевающе покачал головой.
— Зачем они понадобились Его Пэрству, не могу понять.
— Спрашивать — не наше дело, — буркнул его коллега. — Брось, давай кончать с этим. — Он повернулся к Дирку, двинул большим пальцем вверх. — Подымайся, парень.
Дирк встал, не понимая, что происходит, но не собираясь беспокоиться об этом. В последний миг он вспомнил про свою роль.
— Хвала солнцу, луне и звездам! Выкуп уплачен, король гуляет на свободе! Хвалу доставившим воздам, ведь радость велика в народе…
— Да, да, я знаю, — сказал успокаивающе надзиратель. — Стой тут, как положено молодцу, пока мы освободим твоего брата.
Первый надзиратель приставил долото к цепи Гара, в то время как двое других настороженно следили. Взлетела киянка, цепь упала, но Гар по-прежнему сидел, как статуя, уставясь в бесконечность.
— Вставай! — надзиратель с долотом нахмурился, глядя на великана, приготовившись к чему угодно, но ничего не произошло.
Дирк опустился рядом с товарищем.
— Да пошли же, брат! Мы должны встать и идти! Ночь прошла, солнце катится ко дню! — он закинул руку великана себе на плечо, подобрался для тяжелого подъема и резко поднялся на ноги — и чуть не упал обратно. Он ожидал, что великана придется поднимать, не щадя силы, но все, что потребовалось огромному телу, это импульс. Оно поднялось само, добровольно. Но, встав, оно просто стояло.
Дирк поднял взгляд на надзирателей.
— Идемте же, я поведу брата. Отведите нас к пэру, заведующему выкупами, уведите нас из этого замка, куда нас заточили, пока не вернулся людоед.
Надзиратели обменялись сочувственными взглядами и повернулись проводить их до выхода.
Они прошли меж двух рядов обитателей Бедлама. Те, только что проснулись и подняли головы, увидев, что двое из их братства направляются к свободе, и хором подняли вой, скуля по воле. Надзиратели напряглись, но их шаг ни разу не сбился. Прикованные поднялись в едином порыве на ноги, рассекая скрюченными пальцами воздух и ревя, но надзиратели брели тем же ровным шагом мимо старшего надзирателя и в коридор к наружной двери. Дирк испустил безмолвный вздох облегчения, сообразив, что он трясется. Он гадал, как могут воспринять это надзиратели, и понял, что это просто чудо, что те сумели сохранить столь много человеческих чувств.
Надзиратель отодвинул запоры и распахнул дверь. Дирк сощурился от ослепительного света солнца, позволив им вывести его. Когда его глаза попривыкли, он поднял взгляд… и увидел пажа с пятью солдатами в ливреях пэра Кора.
Бедлам вдруг показался очень приятным местом пребывания, теплым, надежным…
Когда его глаза окончательно привыкли к свету дня, он посмотрел попристальнее на лицо пажа и узнал Мадлон. Он глубоко вздохнул и ощутил, что никогда в своей жизни не был так рад увидеть женщину.
Дирк посмотрел еще более внимательно взгляд на пятерых всадников и узнал Юга с парой-другой своих старых знакомых по арене. И был уверен, что видел двух других у лагерного костра предыдущим вечером.
— Посади их на лошадей, малыш, — проворчал Юг. — Пэр теряет терпение.
— Да, сию минуту, — Мадлон повернулась к надзирателю. — Спасибо вам, добрый человек. Я извещу Его Пэрство о вашем превосходном ночном пристанище для его гостей.
Надзиратель выглядел малость обеспокоенным, но упрямо пожал плечами.
— Мы делаем, что можем, юный шевалье. Нам, в конце концов, отпускают не слишком много средств на подобное дело.
Госучреждения везде одинаковы, решил Дирк.
— Я поговорю об этом с его Пэрством, — пообещала Мадлон. — Спасибо и прощайте.
Она провела Дирка к поджидавшему его коню, тогда как надзиратели пожали плечами и вернулись в Бедлам. Дверь захлопнулась с громким эхо, когда Дирк перемахнул в седло и испустил огромный вздох облегчения.
Затем он оглянулся и увидел, что великан тупо стоит перед першероном. Конь поглядел на него и беспокойно фыркнул.
— Брось, садись на коня! Кончай притворяться, никто не следит, кроме нас.
— К сожалению, — сухо произнес Дирк, — он не притворяется.
Он спешился и подошел к Гару, взял огромную ногу и вставил ее в стремя. Затем поднял две массивные руки — он и не знал, что человеческая рука может так много весить и сбалансировал их на луке седла. Затем он отступил назад, чтобы обозреть свой труд. Огромное тело все еще стояло, не моргая, балансируя на одной ноге. Дирк вздохнул, зашел сзади и толкнул его вверх. Рефлекс взял управление на себя, тело великана взлетело в седло. Дирк поднял правую ногу и перекинул ее через круп коня. Гар растянулся на спине лошади. Дирк шмыгнул на противоположную сторону, закрепил правую стопу в стремени и вернулся, вытирая лоб, к Мадлон и Югу.
— Думаю, теперь он сойдет для скачки. Коль скоро он примет позу… — он оборвал фразу, увидев выражение их лиц.
Затем Мадлон отвернулась и села на лошадь. Он последовал ее примеру, думая о выражении на ее лице. Пораженное он мог бы понять — но опустошенное?..
— Ходу! — буркнул Юг и развернул коня кругом. Отряд повернул за ним, к лесу. Дирк оглянулся через плечо на мрачное гранитное здание, размышляя, что, если революция победит, он найдет отличное применение замку пэра Кора.
Когда они добрались до тени деревьев, из кустарника выехал рысью, чтобы присоединиться к ним, мул. Дирк с благодарной улыбкой кивнул его всаднику.
— Своевременное спасение, отец Флешье. Как вам удалось все это осуществить?
— Мне? Вовсе нет, — улыбнулся позабавленный его словами священник. — Это был замысел Мадлон.
Дирк взглянул на предмет обсуждения и решил, что она не в настроении объясняться.
— Где она добыла обмундирование?
Юг поджал губы и посмотрел на листву.
— Что касается этого, то несколько ратников пэра Кора, кажется, заблудились однажды в лесу, и мы, пожалев бедняжек, подумали, не предоставить ли им приют…
— Под корнями, — предположил Дирк.
Юг пожал плечами.
— Могло быть и что-то в этом роде, конечно, но я ничего не знаю о таких подробностях. Тем не менее имелись их ливреи и доспехи, не приносящие никому никакой пользы, будучи чересчур громоздкими для путешествия по лесу. Так что наши девушки быстренько поработали иглами, и мы получили костюм пажа, подогнанный вот к этому нашему симпатичному мальчику… — он кивнул на Мадлон, та, нахмурившись, подняла взгляд, казалось, впервые заметив их. — Что же до остального…
Он пожал плечами.
— Нарисовать письмо и начертить на нем личную печать пэра Кора было и вовсе ерундой. Дальше ты знаешь историю сам.
— Но я не знаю, — печально молвил отец Флешье. — Ты должен рассказать ее мне, друг Дюлэн, когда у нас появится больше досуга, или, наверное, вы сами, мой громадный друг?
Он выехал вперед, схватил Гара за руку и тряхнул се. Громадное тело покачнулось, вернувшись к равновесию, и, не реагируя, поехало дальше.
И Дирк увидел, как в глазах священника появилась боль понимания. Он кивнул.
— Это было своевременное спасение, отец. Вы прибыли столь быстро, насколько мы даже не могли надеяться. Но даже прибудь вы в полночь, уже было бы слишком поздно.
— Но что с ним произошло? — прошептал священник.
Дирк покачал головой.
— Вокруг него, отец, повсюду витало безумие. Оно просачивалось в него, затопило его. Я не знаю, куда делся его ум — но он ушел.
— Расскажи нам, каким образом это случилось, — хрипло прошептала Мадлон.
Дирк взглянул на ее искаженное мукой лицо и отвел взгляд, презирая себя за горький укол ревности.
— Он впал в ярость, одеревенел и рухнул. С тех пор он не произнес ни слова и выглядел вот так же.
Мадлон снова взглянула на Гара и отвела взгляд, зажмурив глаза.
— Если бы мы только смогли прибыть пораньше…
— Он ушел через два часа после заката, — спокойно ответил Дирк. — Любой обыкновенный человек смог бы протянуть там хотя бы ночь. Как вы могли узнать? Я-то конечно, мог.
Она метнула на него благодарный взгляд, и было в нем что-то вызывающее, удивившее его. Фактически это связало ему язык, но он все же смог улыбнуться ей в ответ. С миг их взгляды скрещивались, затем она с судорожным вздохом отвернулась и посмотрела в глубину леса.
— Мы должны ехать. Солдаты Кора наверняка должны были рассказать ему о двух сумасшедших, оставленных ими в доме скорби Святого Ортикона. Только удача помогла нам прибыть раньше его.
— Да, — проворчал Юг. — Он тронется за нами, не волнуйся, когда надзиратели расскажут ему свою повесть.
— Да, — кивнул отец Флешье. — И вызовет собак, когда направится по нашему следу в лес.
— Как насчет этого, Юг? — медленно спросил Дирк. — Это твоя страна. Мы можем сбежать, если захотим, но раньше или позже нам придется спрятаться.
Юг нахмурился.
— Я думал об этом — и поблизости отсюда есть только одно подходящее место.