Другие изгои подняли на него пораженные взгляды — почти, показалось, шокированные. Затем на их лицах появилось выражение дурного предчувствия, а один пробормотал:
— Юг, осквернение приносит проклятие.
— Разве это осквернение — петь в гробнице менестреля? — потребовал ответа Юг.
— Но мы принесем звуки боя, — возразил другой.
Юг полоснул его кинжальной усмешкой и поехал дальше.
По яркости света, просачивающегося сквозь листву, Дирк определил, что уже полдень. Изгой, отправленный Югом скакать обратно на разведку, с треском выломился из кустов.
— Они идут по нашему следу, Юг. В миле позади я слышал гончих.
Юг кивнул и натянул поводья.
— Мы заехали верхом сколь возможно далеко. Освобождайте своих животных, а ты, Дюлэн, веди нашего безмолвного.
Они спешились, разнуздали лошадей, привязали уздечки к задним лукам седел.
— Пошла! — крикнул Юг, хлопая лошадь по крупу. — Получай свободу — оставь для гончих хороший четкий след.
Лошадь прыгнула в подлесок, и ее подруги последовали за ней, вдохновленные хором криков изгоев. Потом они постояли молча, слушая, как вызванный животными треск тает в тихом, всегда присущем полуденному лесу шорохе.
Дирк огляделся, гадая, где они должны спрятаться. Они стояли на склоне, сильно поросшем лесом, но с подлеском, редеющим из-за скальных выходов, становившихся, казалось, все более частыми.
— Наверх, туда! — Юг повернулся лицом вверх по склону, усмехаясь. — Тем, кто впервые в этом лесу, рекомендую, по возможности, ступать по камню — нет смысла оказывать охотящимся на нас больше помощи, чем нам это нужно.
Один из изгоев отрубил сосновую ветку и принялся хлестать ею по стволу дерева. Дирк непонимающе нахмурился, но последовал за Югом, ведя Гара, стараясь направить большое тело так, чтобы оно шагало по камням — и понял цель избиения ветви. Следовавший за ними замыкающий изгой подметал за собой землю веткой, испускающей сок и запах. Это могло и не одурачить собак, но могло и одурачить.
Они поднимались примерно минут пятнадцать, когда Юг вдруг остановился, подняв руку.
— Тихо!
Весь отряд остановился, как вкопанный, вытягивая шеи и напрягая слух. Издалека, настолько слабое, что могло показаться воображаемым, доносилось невнятное тявканье.
— Псы Кора, — констатировала Мадлон.
Юг мрачно кивнул.
— Они показали приличную прыть.
Рот Мадлон сжался. Она расправила плечи и шагнула вперед.
— Тогда нам лучше двигаться и побыстрее.
— Туда, — показал наверх Юг. — В ту полосу тени.
Дирк посмотрел наверх. Примерно в ста метрах вверху по склону виднелся козырек нависшей скалы. Он кивнул.
— Они могут даже пройти мимо нас.
Они опять двинулись вперед, с возросшей энергией. Гар спотыкался и поскальзывался, но его тело не отставало от них. Они выбрались из леса и поднажали дальше по тощей траве со все чаще и чаще попадающимися камнями. Когда они приблизились, Дирк смог различить под козырьком смутный контур входа в пещеру.
Затем они один за другим зашли туда. Пещера была низкой, едва ли с рост человека, и Дирку пришлось потянуть Гара за руку, чтобы заставить огромное тело нагнуться.
— Становится прохладно, — проворчал Юг. Он снял плащ и накинул его на плечи Дирка. — Не спорь, друг мой. Мы теперь никак не можем позволить себе чихнуть.
Дирк проглотил протест и поплотнее натянул плащ на плечи.
— Спасибо, Юг.
Один из изгоев снял свой плащ и накинул его на спину Гара.
Отец Флешье проскользнул вперед и повел их с видом человека, возвращающегося по своему следу на знакомую почву. Дирк взглянул на своих спутников и нахмурился. В них проглядывало скрытое, обуздываемое нетерпение вперемешку с трепетом. Куда же именно они все-таки идут?
Священник провел их к концу пещеры, его темно-серая ряса становилась все незаметнее по мере углубления в пещеру. Дирк едва видел его. Потом он перестал видеть священника и почувствовал миг паники, прежде чем понял, что старик только что неожиданно свернул.
— Нагнись! — шепнул, посторонившись, Юг, и Дирк увидел щель в скале, наверное, метра полтора высотой и в метр шириной. Потребовалось некоторое маневрирование, чтобы протиснуть Гара, но они сумели это сделать, дожидаясь, пока проползут другие. Дирк с удивлением сообразил, что все еще может видеть. Сверху просачивался очень слабый свет.
— Наверх! — приказал Юг, и голос отца Флешье тихо позвал:
— Путь чист.
И поэтому они опять двинулись — на этот раз карабкаясь, ибо дно резко наклонилось. Более того, оно стал очень неровным, Дирк несколько раз споткнулся, исхитряясь не дать упасть Гару. Проход свернул, когда они влезли в длинную мелкую спираль. Потом свет стал ярче и проход расширился.
Его противоположную серую стену омывал темный сумеречный свет. Дирк вдруг понял, какая это великолепная оборонительная позиция — один человек мог удерживать ее против армии, пока сам был жив. И он подозревал, что это не совсем случайное совпадение. Он шагнул за Югом и свернул за угол.
Они вышли в своего рода естественную галерею — широкую мелкую пещеру, увешанную сталактитами. Справа широкая известняковая арка пропускала мощный луч солнечного света, заряжавшего стены славным радужным сверканием. Дирк остановился как вкопанный, невольно затаив дыхание.
— Иди, иди! — подтолкнула его сзади Мадлон. Дирк нахмурился — в ее голосе было слишком много нетерпения, а отец Флешье стоял рядом с известняковой аркой, приглашая жестом подойти, и глаза его горели триумфом.
Юг подошел к нему быстрым шагом. Дирк с неохотой последовал за ним. Он повернулся посмотреть сквозь арку…
Там был естественный собор, огромная полукруглая пещера с теряющимся в тенях потолком, со стенами, пронзаемыми солнечным лучами из трещин, разбросанных там и сям, встречавшимися в бассейне света в центре помещения.
А в том бассейне лежали кости человеческие.
Он лежал на огромных каменных носилках — большой, грубо отесанной плите в метр высотой и в два с половиной длиной. Скелет казался почти таким же крупным, как и его ложе. Он принадлежал великану — ростом где-то в два метра или около того, и сантиметров девяносто в плечах. Но уложили его распростертым. Левая сторона черепа была проломлена, грудная клетка раздавлена, таз расколот, а все длинные кости рук и ног сломаны, по меньшей мере, дважды. Он стал коричневым и покрылся коркой от древности.
Рядом с ним лежал посох в два с половиной метра длиной и десять сантиметров толщиной, покрытый медью на концах, а также там, куда естественно поместил бы руки человек таких размеров. Он был сломан пополам, отломанные концы лежали в нескольких дюймах друг от друга.
Дирк стоял, уставясь, приведенный в трепет торжественной, безмятежной естественной красотой пещеры.
Затем он медленно двинулся вперед, таща за руку Гара. Великан побрел за ним. Мадлон прошла мимо него и опустилась на колени возле каменной плиты. Один за другим изгои последовали ее примеру, даже отец Флешье опустился на колени.
Дирк подошел сзади к Мадлон и встал, глубоко задумавшись, начиная понимать, против чего он выступает. Суеверие — одно дело, но когда оно приобретает масштабы религии, оно, можно считать, на практике несокрушимо.
Мадлон медленно подняла голову с торжественным выражением на лице.
— Ты желал найти нашего вождя. Вот он лежит перед тобой.
Дирк постоял, глядя на нее, а затем закрыл глаза и отвернулся.
— Я угадываю твои мысли, — тихо произнес позади наго отец Флешье. — Будь уверен, это — Де Кад. Эта уверенность дошло до нас от тех, кто положил его сюда. А потом — кто еще может быть такого роста, со всеми переломанными костями тела? И кто еще может лежать рядом с этим посохом?
Дирк с минуту давал этим сведениям дойти до сознания, а потом обратил задумчивый взгляд на посох. Это был поистине посох великана. Медные обручи, служившие, должно быть, рукоятками, достигали пятнадцати сантиметров толщины. Дирк свел брови. А вот это странно — металлические рукоятки не обеспечивали хорошего сцепления с руками. И сломанные концы… Дирк опустился на колени, чтобы посмотреть поближе. Там сверкнули маленькие кусочки чего-то. Он протянул палец…
— Смерть! — выругался Юг, схватив его за руку, а отец Флешье поддержал его:
— На этот посох наложено проклятие, друг Дюлэн.
Дирк поднял голову и посмотрел в глаза священника.
— Я не… верю… в проклятия.
— А в это — поверь, — посоветовал священник. — Тот, кто попытается взять посох Де Када — и кто попробует соединить эти разломанные половинки — умрет.
Он поднял руку, предупреждая возражения Дирка.
— Это не праздная угроза, друг мой. За минувшие века это случилось трижды. Три раза люди, делавшие это, считавшие, что они достойны взять посох Де Када и возглавить нас, пробовали это сделать, и три раза их поражало на месте ударом молнии.
Дирк хотел было язвительно ответить, но ответ почему-то застрял.
— Он — смерть, — согласился нахмурившийся Юг.
И Дирк вспомнил, что, если даже он и не верил в проклятия, то люди верили. Если он хотел оставаться и дальше с ними в хороших отношениях, то ему придется соблюдать их табу. Рот его растянулся в тонкую прямую черточку, он закрыл глаза и кивнул.
— Не беспокойтесь, я не прикоснусь к ним.
Затем он нагнулся повнимательнее рассмотреть рваные концы посоха. Крошечный отблеск золота, и еще один, и еще… Он пригляделся к другому разлому, увидел схожие металлические отблески, размещенные равномерно по окружности, и один побольше, в центре. Он задумчиво кивнул. Электрические контакты, вероятно, для молекулярных цепей… Нет… Пятьсот лет назад таких еще не было, но были интегральные схемы, и, как он помнил, их даже умели делать в микроскопических масштабах. Все семь сантиметров толщиной, два с половиной метра длиной… Да, в этот объем можно упаковать целую уйму цепей, хватит для компьютера. Не очень умного, но все же… Да, посох Де Када был некогда мощным снадобьем. Очень мощным.