На ум шли только Уизли, но стенания Рона мало информативны. Ещё примеры? Очевидно — Дамблдор. А как у него с семьёй? О самом волшебнике говорят его должности и награды, скрупулёзно перечислявшиеся в пригласительном письме в Хогвартс. Однако за весь учебный год Гарри ничего не слышал о других Дамблдорах, словно директор в свои сто с лишним до сих пор холост и бездетен. Такой пример он подаёт всему магическому обществу, возглавляя все самые значимые его структуры? И магическое общество поощряет это престижными орденами Мерлина? С точки зрения джедая подобное — норма, а с точки зрения Дурслей — дурдом! Что по этому поводу на самом деле думают рядовые волшебники и ведьмы — неизвестно.
Каждый так или иначе влияет на окружающих его. Подавляющее большинство старается соответствовать каким-то принятым в обществе нормам поведения и ожидает того же по отношению к себе — на этом зиждется культура. В каждом социуме есть свои скрепы и отличительные черты. Совокупность обществ — цивилизация. Внутри цивилизации могут быть закрытые общества — Орден Джедаев и мафиозные группировки тому яркие примеры. Секретные общества на то и секретные, что о них знают только посвящённые.
Проблема с Дурслями в том, что они поневоле знают о секретном обществе, но абсолютно не вхожи туда, а раскрытие тайны крайне чревато для них с нулевыми последствиями для прячущихся, чьи возможности практически безграничны. Конфликт рождён на почве отсутствия и наличия магии. Дурсли вынуждены уживаться и сами предпочли бы избавиться от любых контактов.
Проблема с самим Поттером в том, что магическое совершеннолетие настанет только летом тысяча девятьсот девяносто седьмого года, маггловское в восьмом, а на дворе только второй. Отрок без взрослого присмотра в обоих обществах вызывает подозрения, а быть подозрительным Поттер не желал.
Простое решение — верное решение, однако зачастую далеко от желанного.
Сейчас Поттер зависим от тех, кто даёт кров и кормит. При наличии сейфа с кучей золота у него нет к нему доступа — ключ дал и взял Хагрид. Это означает отсутствие свободного доступа к родительскому наследству. Заработать полностью самостоятельно в нынешнем возрасте можно только нелегальным образом, что в шаге от неприемлемого воровства. Деньги нужны для ускорения социализации в магическом мире и снижения зависимости от Дурслей в маггловском мире.
Порывать с маггловским миром глупо, ибо взаимодействие с магическим будет постоянно, пока они сосуществуют на одной планете. К слову, Земля находится где-то на окраине Неизведанных Регионов, координатная ячейка F-12.
Во-от, наука астрономия пригодилась. Однако Брапар не изучал другие полезные «маггловские» дисциплины, а потому совершенно не знал, как устроен тот же бластер, репульсор, дроид. Цивилизация планеты Земля едва достигла уровня отправки спутников на низкую орбиту. Каникулы у Дурслей предоставляли возможность расширить знания технических наук. Однако стоят ли они внимания? Новое рождается на стыке. Вот когда потребуется новое, тогда следует углубляться в эти области, а сейчас целесообразно освоить имеющееся. Политический курс? Экономический? Научный прогресс? Культурные веяния? Обывательского уровня пока вполне хватит, но не детского, а взрослого.
Разговор с тётей Петуньей расставит некоторые точки над «i», а до него нужно узнать у Рона о видах магического транспорта и у Гермионы о месте проживания четы Поттеров да существовании зелья против ожирения — болтовня для поезда.
Помимо ленно текущих мыслей волшебник-юнлинг осваивался с собственной Живой Силой, сиречь, магией. Как он уже убедился, никакого дискомфорта от пребывания в детском теле — родном теле! Руки-ноги привычно слушались. Магия тоже слушалась, однако… Танец известен, но мышцы к нему не готовы. Так и магия отзывчиво донесла Ощущение Жизни о поле и положении медиковедьмы в её кабинете, о её примерном уровне Силы и возрасте. Живые портреты тоже чувствовались — ново! Причём Поттер за время наблюдения зафиксировал кое-какое странное колебание у картины в коридоре и сопоставил это с отбытием портрета из своей рамы, а потом и его возвращение к себе. Привычный приём из прошлой жизни давался относительно легко и свободно, однако так и норовил прерваться или ужаться, требуя повышенного контроля сознания, словно бы за ручку ведущего магию-младенца во время её первых шагов в жизни. Так оно и было, по сути.
Песочные часы тихо тренькнули, когда час прошёл. Переодевшись, Поттер хотел быстро сунуть волшебную палочку в карман мантии, обещая ей ночное рандеву. Однако инструмент успел проявить собственную волю и пыхнул свечным огоньком из кончика, приветствуя нового-старого хозяина и тем самым едва не поджигая ему одежды. С удивлением пришлось щёлкнуть ногтем по кончику, гася до того, как огонь раздуется до факельного. Пыхнув, пламя погасло, а волшебный инструмент «надулся».
Оставив себе шоколадок и благополучно передарив большую часть сладостей мадам Помфри, польщённой и принявшей, парень побежал искать друзей, в первую очередь у выходов на школьный двор, ведь солнечный день, пусть и прохладный, благоволил к прогулкам. Волшебник-юнлинг постепенно разворачивал дальность охвата приёма Ощущение Жизни. Далеко бежать не пришлось — Гермиона и Рон ждали его на лестнице у выхода во дворик неподалёку от Больничного крыла.
— Всё в порядке? — снизу спросил Поттер, намереваясь развивать и укреплять дружбу, ибо общество растений и животных хорошо, но люди социальны, а в тесном мирке Магической Британии важен каждый сторонник.
— В порядке. А ты? — Рон светил почти сведённым фингалом на левом глазе.
— Отлично, — пожав плечами. — Пойдём в гостиную пошептаться?
— Я знаю более подходящее место, мальчики, — заявила девочка с пышной копной кудрявых волос.
— Гермиона, профессор Дамблдор сказал, что произошедшее в подземельях между мной и Квирреллом… — проходившие мимо ученика все как один навострили уши и затормозились. — Это большой секрет. И его знает вся школа. Поэтому я не хочу повторяться.
— Э⁈ Так ты расскажешь или нет, как победил Квиррелла? — недалёкого ума Рон недопонял пассаж.
— Обязательно расскажу, но только один раз, — ухмыльнулся Поттер. — Идёмте.
— Ух ты! — Идём тоже! — А нам можно?..
Но троица первачков уже бежала к башне Гриффиндор, а за ними прочие с ало-золотыми галстуками, кто слышал разговор.
Страшный лорд Волан-де-морт вдруг оказался призрачным паразитом — эта правда шокировала и вызывала недоверие. Так что той четверти факультета, что успела собраться вокруг своего героя, Поттер, ведясь на слабо из уст им же самим спровоцированных близнецов Уизли, взял в левую руку перочинный нож Симуса Финнигана и устроил кровищу на ладони. И, о чудо, державшая философский камень рука прямо у всех на глазах зажила, а кровь впиталась, даже те капли, которые упали и потом были потыканы пальцем, куда кровь и всосалась. Да, волшебник-юнлинг всем показал волшебную регенерацию, ибо такое всё равно не скрыть в следующем учебном году и лучше сразу признаться сейчас, заслуживая авторитет среди сверстников и старшекурсников, которые оповестят весь поезд, а там информация пожаром разойдётся по всей стране, оправдывая славу Мальчика-который-выжил.
Гермиона и Рон тоже получили свои многочисленные минуты славы, рассказывая о Дьявольских силках, о летающих ключах, о шахматной партии и загадке с зельями для прохождения сквозь пламя, о длившемся целый год расследовании. В общем, к началу пира весь факультет Гриффиндор едва ли не на зубок знал о приключении Золотого трио с первого курса. Даже живым портретам было интересно, потому вместо доклада профессорам они все сгрудились в висящих в гостиной рамах и тоже слушали большой-большой секрет для маленькой такой компании.
В кои-то веки факультет Гриффиндор вваливался в Большой зал одной толпой, громко оповещая всех о своём прибытии на пир. Представители других факультетов уже знали о состоявшемся рассказе и уже придумали, с кого можно стребовать пересказ уже после пира, а кто сам всё разболтает уже завтра в поезде. Меж тем столы ломились от еды, когда дети и подростки рассаживались, но никто пока не притрагивался к кушаньям, спеша размять языки, отчего гомон оглушал, но все тут давно привыкли к нему и умудрялись слышать тех, с кем говорили. К слову, первокурсники сидели ближе всех к столу преподавателей.
Макгонагалл с подачи Дамблдора постучала вилкой по хрустальному кубку — волшебный звук разнёсся по столовой и перекрыл все разговоры.
Директор поднялся со своего трона, но к кафедре выходить не стал.
— Вот и прошёл ещё один год, — начал он свою речь, волшебным образом одинаково слышимую всеми учениками. — И сейчас, насколько я понимаю, настало время вручить школьный кубок победителям. Очки распределились так: четвёртое место, Гриффиндор, триста двенадцать очков.
Раздались жиденькие хлопки во славу уныния.
— На третьем месте Хаффлпафф, у них триста пятьдесят два очка. Второе место Равенкло с четырьмястами двадцатью шестью очками.
Сине-бронзовые заголосили, активно себе хлопая.
— И на первое место, набрав четыреста семьдесят два очка, выходит Слизерин.
Дети аристократов и предпринимателей кричали от радости и торжества не хуже отпрысков обывателей.
— Да-да, молодцы, Слизерин, отлично, Слизерин, — иронично покивал директор. — Однако, — воздев палец, — должны быть приняты во внимание последние события. Я должен объявить о присуждении дополнительных очков. Мисс Гермионе Грейнджер за способность хладнокровно мыслить, когда другим грозила смертельная опасность, пятьдесят очков.
Гриффиндорцы радостно закричали, зная, за что, и одобряя. Гермиона засияла начищенным галеоном, гордая публичным признанием её заслуги.
— Во-вторых, мистеру Рональду Уизли за лучшую шахматную партию в Хогвартсе, сыгранную за многие годы, пятьдесят очков.
Рон тоже раскрыл рот от удивления высшему заработку и обрадовался.
— И в-третьих, мистер Гарри Поттер. За ваше истинное мужество и выдающуюся храбрость я присуждаю Гриффиндору шестьдесят очков.