Считанные мгновения триумфа, а дальше какая-то девочка пугливо взвизгнула, тыкая пальчиком в напоминающую амёбу кракозябру на лице дядьки с цветными соплями. В следующие мгновения очередь стремительно разделилась на чистых-здоровых и грязных-больных, коих оказалось всего четверо, что примечательно, без того джентльмена, которого обгадили Патронусы и который действительно имел насыщенно тёмную ауру без каких-либо посторонних включений, но помятую.
Родительские похвалы потонули в поднявшемся гомоне.
— Квиетус Максима, — сбежавший с лестницы целитель в лаймовой мантии с гербом больницы наколдовал успокоение на всю толпу в холле.
Утихомирив народ, смуглый лысый мужчина с короткой ухоженной бородкой окинул всех профессионально-внимательным взглядом и быстро сбежал по оставшимся ступенькам. Опытный колдомедик сразу же поверил тому, что видел, поскольку каждый день применял разновидность Ревеллио, проявляя подобное для себя, а тут увидел доступное всем, в лучшем качестве и прозревающее насквозь.
— Сглаз, сглаз, порча, отравление зельем, — указывая на двух волшебников и ведьму с понурым мальчонкой, тем самым, кого водили в туалет перед Перси. — Отойдите туда и ждите приёма у целителя Сметвика, — кивнув тому самому дежурному целителю, выскочившему из приёмного покоя, оставив болезную пациентку внутри.
В это время на лестницах усиливался топот множества ног и тихий говор сотрудников учреждения.
— У всех остальных нет магических недугов, — продолжил тот же целитель. — Ни у кого нет проклятья Маледиктус. Вот вы все здоровы, можете возвращаться домой или посетить больных родственников. Финита, — снимая свои чары персонально с юноши, над головой которого искрилось и сияло завораживающее зелёное солнышко. — Уизли, полагаю? Что это за чары? — подходя ближе и требовательно интересуясь, даже палочкой ткнув.
— Персиваль Уизли. Колдорентген. Сам только что изобрёл, чтобы в очереди время не терять.
— Хех, коллеги, какая феноменальная польза от очереди, — раздался мягкий приятный голос от светлокожего волшебника с брюшком и лёгкой неопрятностью. — Здравствуйте, Артур, Молли.
— И не говорите, мистер Тонкс, — произнесла какая-то целительница в таком же чепчике, прятавшим её соломенные локоны.
— Вы по какому поводу тут с семьёй и… Гарри Поттером, — продолжил смуглый мужчина, чуть повернув голову и пристально уставившись на ярко подсвеченный красным шрам на лбу мальчика. — Финита.
— Мы навестить чету Лонгботтомов, мистер Абаси, — в лицо зная колдомедика из отделения на втором этаже, где лечат ранения от живых существ. — Здравствуй, Тед.
— Перси, погаси свои сенсационные чары, пожалуйста, они сейчас всех отвлекают. Пока я с миссис Страут сопровождаю вас всех в палату Януса Тики, консилиум определится касательно изобретённого тобой колдорентгена, — Тед к этому времени спустился в холл и пожал руку сперва приятелю, потом горячо и двумя руками потряс руку его третьего сына, неодобрительно прошедшемуся взглядом по мантии целителя, неряшливо надетой и уже в странных пятнах.
— Да чего определяться — эти чары должны освещать наш холл, — заявил тот самый Сметвик, чей взгляд горел желанием облегчить себе работу без сна и продыху.
Все остальные тихо поддакнули, возбужденно перешёптываясь между собой и едва сохраняя низкую громкость.
— Мой сын заслужил вознаграждение, — отец принялся отстаивать интересы Уизли.
— Само собой. Сколько? — специалист очень хотел знать цену вопроса за приобретение чар колдорентгена, поскольку обычное Специалис Ревеллио выявляет только поверхностное, только внешние признаки засевших внутри болячек.
— Омар, вот и определитесь, сколько Мунго готово заплатить за чудо. И сними свои чары, пожалуйста, они уже мешают, — кивая на практически опустевший холл.
— Извините. Фините Инкантатем, — убирая свой Квиетус с оставшихся.
Рон смотрел на всё происходящее большими круглыми глазами. Лишь здесь и сейчас он осознал, какой почёт оказывают изобретателям новых заклинаний, когда каждый целитель счёл своим долгом поблагодарить слегка оробевшего Перси, никак не ожидавшего, что столь очевидная для него связка заклинаний окажется никем до него не сочинённой при всей её сумасшедшей востребованности, особенно в нынешний карантин. А ещё Рон сообразил, что Перси действовал по наводке Гарри, который первым сообразил, но отказался от всех лавров в пользу Уизли.
— Гарри, — на лестнице тихо обратился Рон, переполненный горячими вопросами.
— Соберись, Рон, — быстро перебил его друг, пихнувшись локтем. — Приготовься к тому важному, для чего твои родители доставили нас сюда.
— Да знаю я. Но ты чего пасанул этому зазнайке? — шепча почти в ухо.
— Рон, в команде квиддичистов у каждого свои задачи, тебе ли не знать?.. — напуская туману, ответил Гарри-Грегарр, идя следом за медиковедьмой, скрывающей свою привлекательную женственность во избежание частых приставаний пациентов, и жалея, что не обогнал и теперь вынужден подмечать изящество её стана под мантией.
— Гм… — шахматист и заядлый болельщик понял намёк, по-новому взглянув на свою семью и отчасти прозрев в отношении ролей каждого Уизли.
Они шли плотной группой, потому все слышали обмен репликами и поняли их по-своему. До Перси только после этой фразы дошло, что Гарри уже вывел формулу заклинания, когда предлагал ему изобрести его, но за отсутствием знаний по чарам и навыков владения волшебной палочкой он бы столь быстро не справился с задачей, вот и пасанул квоффл. Плохо это или хорошо? Префект был горд пожать руки всем целителям в холле, слава ему по нраву и награда за старания. Перси уже признал лидерство Гарри, свершённый пас и метафора с командой квиддичистов укрепила это, что произошло и у Фреда с Джорджем, и без того игравшим с Гарри в факультетской команде да видевших его старания на тренировках перед матчами. Молли же в это время гордилась всеми детьми, что поднимались рядом с ней на пятый этаж, ещё она была крайне довольна тем, что этот колдорентген наглядно проявил практика тёмной магии, а все Уизли выглядели светлыми, непричастными к проклятью Гринграссов, из-за которых во всей стране приняты карантинные меры, пусть облегчённые из-за паралича самой властной структуры, но всё равно. Артур тоже гордился детьми и подсчитывал в уме размер гонорара, который должен достаться его сыну.
Глава 50Больница Св. Мунго, завершение визита
Превосходно настроенные Уизли прошли по отделению недугов от заклятий до дальней палаты с психбольными пациентами на длительном излечении. В названной в чью-то честь палате содержались сошедшие с ума волшебники и ведьмы, среди которых находился и аутист школьного возраста, и страдающая блуждающей забывчивостью старушка, и после черепно-мозговой травмы утративший часть личности мужчина, и мнящая себя царём зверей жертва анимагии. Фрэнк и Алиса по сравнению с остальными пациентами палаты Януса Тики вели себя смирно, ибо их состояние мало отличалось от овощей, хотя иногда случались проблески человеческого сознания в возрасте ребёнка. Ещё тут излечивался блондинистый юноша, три года назад пострадавший в Хогвартсе, когда на школу легло Проклятье портретов, и с тех пор практически безостановочно и мирно рисующий собственные портреты, никогда не повторяющиеся и повествующие о той жизни, которую несостоявшийся выпускник с факультета Равенкло того года то ли прожил среди живых портретов в отрыве от реальности, то ли хотел прожить, то ли всё вместе и чего-то ещё, при этом на своих картинах он был мужчиной, а в реальности одевался в розовое и вёл себя как девица, состроившая глазки Перси, физиономию которого от такого знака внимания жутко перекосило.
Разобравшись с идеей, которую решили воплотить Уизли, целительница Страут, как заведующая данной палатой, сама усыпила своих пациентов при помощи заклинания, содействуя попытке помочь, хотя Августа и Невилл с самого утра навещали их, потому обоих жертв проклятья Круциатус предварительно напоили специальным зельем, дабы не расстраивать родственников внезапными сумасшедшими выкрутасами. Далее применила чары Левикорпус и отлевитировала Лонгботтомов в процедурный кабинет, изолируя от остальных, дабы Патронусы не нарушили их покой.
Артур и Молли первыми попробовали применить Экспекто Патронум к Фрэнку и Алисе соответственно: вместе вытянули руки с волшебными палочками в сторону макушек возложенных на кушетки больных, почти синхронно вывели спиральку и завершающим штрихом коснулись голов, отчего в месте касаний вспыхнули сине-голубые всполохи, свидетельствуя о том, что магические конструкты отправились куда-то вовнутрь. Следующими были близнецы, ещё в машине выкидывавшие жесты в камень-ножницы-бумага для распределения. За ними Перси встал у изголовья койки с Алисой, а Рон у Фрэнка — у них тоже светилось подобно предыдущим попыткам.
Поттер не особо удивил Страут, когда достал обе свои волшебные палочки, однако ведьму интриговал сам процесс одновременного колдовства и поражал тот факт, что окончившие первый курс ребята смогли освоить аж телесного Патронуса! Волшебник-юнлинг хоть и готовился спозаранку, но всё равно нуждался во времени и близости к пациентам, чтобы перевести их наколдованный сон конкретно в гибернационный транс, причем незаметно. Поэтому он отирался рядом с Фрэнком с момента подхода к его кровати за ширмой и весь путь до процедурной в другом конце отделения, а потом находился рядом с Алисой, будучи аврором предпочитавшей короткую стрижку. Волшебник-юнлинг достаточно подготовился, чтобы предусмотреть алиби для себя: глаза под закрытыми веками двух пациентов забегали сразу после колдовства Артура и Молли. А когда подошла его очередь применять Экспекто Патронум, воля Лили помогла направить Патронусов туда же, где она общалась с личностью Грегарра. Цвет, яркость, длительность свечения вокруг кончиков волшебных палочек повторяли все предыдущие разы, а нитевидный шрам на лбу Поттера оставался просто шрамом.
— Тоже не помогло, да? — пессимистично осведомился Рон спустя очередную томительную минуту ожидания результата.