— И до конца!
— Да! — Рон присоединился в желании провести эксперимент и следом за ними достал свою волшебную палочку.
— Примеряемся сводить палочки в одну точку, — скомандовал заводила.
— В больнице запрещено колдовать, — посерьёзнел целитель, глядя на то, как дети принялись махать волшебными палочками вопреки его мягкому предупреждению. — К тому же, состояние пациентов точно не установлено, ребята. Преждевременная радость может обернуться горечью. Вспомните пословицу: «Поспешишь — людей насмешишь».
— Вы правы, сэр, — Поттер согласился с доводами. — Однако, к тому времени, как целители определятся с состоянием родителей Невилла, мы уже необходимо и достаточно передохнём да натренируемся в синхронности действий палочками.
— Вот же ж диво — умные гриффиндорцы, — представитель факультета Равенкло ухмыльнулся и прекратил давление в порядке исключения из правил в исключительной ситуации для исключительной персоны. Банальная отмазка для того, чтобы потянуть время и дождаться коллег, в закрытом зале для брифингов бурно обсуждавших цену за новые чары, способные в одночасье снять карантин с министерства и по всей стране, а также помочь многим волшебникам и ведьмам со скрытыми проклятьями, порчами, сглазами.
Тем временем целительница Страут под рыдания Алисы проводила опрос Фрэнка, по ходу дела выясняя, что они хорошо помнят всё произошедшее до нападения Лейстрейнджей, словно это происходило вчера. Причём помнят так всю свою жизнь с раннего возраста. Образы загорающего пухленького мальчика и больничной палаты — как будто во сне.
— Вы видели во сне Патронусов? — обращаясь к мужу, менее эмоционально среагировавшему на ситуацию, целительница Страут вела экспресс-опрос. Она понимала, что сейчас не лучшее время для этого, но не могла оставить этих пациентов без присмотра и не могла выгнать Уизли, взбаламутивших клинику после того, как из-за инцидента в их доме вся Магическая Великобритания оказалась на карантине, причём на уровне МКМ из-за скоротечной гибели от проклятья Маледиктус мистера Крауча, чья должность эквивалентна министру иностранных дел у магглов.
— Смутно. Кажется, их было несколько. Благодаря им я нашёл дорогу назад, — заявил мужчина, сидевшей на койке с трансфигурированной кружкой с горячей водой.
— Где вы потерялись, мистер Лонгботтом?
— В собственных воспоминаниях. Нас пытали… и Легилименцией тоже. Я чётко помню, как словно бы погрузился в Омут Памяти, а всплывать страшно и больно.
— Позволю себе заметить, что это не потеря в воспоминаниях, а побег от реальности, — целительница не в пример недавнему поведению мягко вела разговор.
— Ну, я иногда находил, э, лужи, колодцы, тазики, в воде которых видел больничную палату и вас, но они вселяли страх, а касание к ним вызывало боль. И я уходил от них в поисках другого выхода, блуждая по спутанным воспоминаниям.
— Простите, как спутанным и почему сейчас всё стройно?
— То юношеские, то детские, то снова детские из другого года, то взрослые и так без какого-либо порядка. Я не знаю, почему сейчас всё стройно и ясно…
— Миссис Лонгботтом?..
— Всё так же… — через всхлипы донеслось от женщины, увлажняющей красивое платье своей взрослой соратницы, не сказать, чтоб подруги.
— Ш-ш-ш, всё то уже давно позади, Алиса, виновники в Азкабане, — утешала Молли, поглаживая по спине. Целительница запретила приём зелий, в том числе умиротворяющего бальзама.
— Хорошо. Физически вы здоровы, психически на удовлетворительно. Я переведу вас в санаторную палату на шестом этаже, мистер и миссис Лонгботтом. Завтра вас тщательно обследуют и наверняка выпишут. В течение часа почтовая сова уведомит ваших родственников официальным письмом от больницы с вложением ваших записок. Они смогут сегодня посетить вас, но только они. Я бы не рекомендовала такой стресс, но вам обязательно нужно закрепиться в реальности, так сказать, узнать остро интересующие вас новости и пообщаться с родственниками, чтобы предотвратить возможный эксцесс грядущей ночью. Хорошо?
— Да, мэм. — Угу…
Целительница удовлетворилась ответами, небрежным жестом плавно приоткрыла дверь и приманила тапочки, две пары. В это время муж нежно перенял жену от старшей приятельницы.
— Подождите, пожалуйста. Я…
— И я… — быстро вставила Алиса, с полуслова поняв мужа.
— Мы хотим точно понять, почему и как произошло наше исцеление только спустя почти одиннадцать лет? Вы толком не объяснили нам этого, — сказал Фрэнк, бросая взгляды на Уизли, со взрослых на заглядывавших в двери детей и обратно.
— Эм… Тёмный Лорд до конца не умер, соратники. Он прямо в Хогвартсе покушался на жизнь Гарри Поттера и потом полтергейстом напал на него в Годриковой лощине. Министерство дважды проявило свою организованную преступность в отношении нас, сперва словом через «Пророка», а в этот понедельник банда Гринграсса пришла к нам в дом вредительствовать и мародёрствовать…
— Ох… — Ах…
— … но сами огребли, да так, что на следующий день все передохли от активировавшегося и мутировавшего фамильного проклятья Маледиктус от Кверкуса.
— Хы! — Хах…
— Да, как ни прискорбно… — посетовала Молли. — Но мы держимся, — через силу улыбнувшись.
— А вчера мы узнали, что кто-то сжёг Адским Пламенем руины особняка Поттеров. Нам пришлось спешно осваивать Экспекто Патронум для попытки очистки осквернённой местности и передачи посланий. А сегодня Гарри, дружащему с вашим Невиллом, пришла в голову идея отправить телесных Патронусов прямо в голову позвать вас из подсознания в реальность — мы так ещё не пробовали вам помочь, соратники. С позволения и под присмотром целительницы Страут у нас получилось, — искренне радуясь, произнёс Артур, дружески похлопав Фрэнка по спине.
— Благодарю. Мы этого никогда не забудем, друзья… — крепче обняв жену, Фрэнк только сейчас расчувствовался до слёз.
— Идёмте на шестой этаж, уважаемые, нам всем туда, — сказала Мириам, лишний раз свидетельствуя адекватность реакций от выздоровевших больных.
Компания постепенно выдвинулась в коридор и дальше к лестнице наверх. Визитёры отправились в просторный и сейчас пустой буфет, а выздоровевших отвели в светлую двухместную комнату-люкс в магически расширенном крыле здания. Уизли успели без всякой оплаты прикончить тортик из слоёного теста с масляным кремом, когда их позвали в зал для брифингов, выполненном в экзотическом зелёном мраморе.
— Здравствуйте, почтенные. Позвольте представиться — Люмен Бонам, главврач больницы имени святого Мунго, — представился лысый мужчина, только этим и похожий на смуглого родича, любимого бастарда белокожего Бонама от африканской любовницы. — Проходите и садитесь, пожалуйста, — приглашая сесть за длинный стол, в середине которого он сидя располагался, а два его помощника стояли за ним. Больше никого в помещении со светлым витражным куполом вместо обычного потолка.
— Здравствуйте, — нестройно ответили приглашённые на беседу, обращаясь кто «сэр», кто «целитель», кто «мистер».
— От всего сердца выражаю вам благодарность за помощь в исцелении трёх пациентов из палаты Януса Тики и рассасывания очереди в холле. Я могу предложить вам несколько вариантов более весомого поощрения, чем эти слова. Начну с соглашения, наиболее приемлемого на мой взгляд. Я озвучу.
Люмен подвинул рукой стопочку бумаг, разлетевшихся к каждому напротив него.
— Здесь и сейчас вам будет выплачена премия в сто галлеонов, а Персиваль Уизли получит гонорар в тысячу галлеонов за передачу изобретённых им колдорентгеновских чар с обучением им трёх целителей перед вами. Больница имени святого Мунго обязуется век кряду лечить и стажировать представителей родов Уизли и Поттеров без взятия платы. Колдорентгеновские чары в обиходе и документально будут называться чарами Уизли. Это заклинание от лица Уизли и Мунго мы подарим Международной Конфедерации Магов. В банке «Гринготтс» мы откроем фонд «Уизли», средства из которого вы сможете тратить на одобренную нами благотворительность в любой части света. Вас устраивают такие условия соглашения, почтенные?
— Перси? — глава семьи повернул голову направо, к рядом сидящему сыну.
— Да, — юноша ответил без раздумий, будучи непривыкшим торговаться и неумелым в этом слизеринском искусстве.
— Уизли да, — после кивка кудрявого сына, согласился Артур, для которого не в деньгах счастье, как и для его третьего сына, за прошедшую часть этих летних каникул переставшего мыслить узостью министерства. — Гарри?
— Да, — Гарри-Грегарр отказался добавлять про Люмос Санктус, придуманное им тут чисто теоретически. Он оценил значимость подарка для МКМ и пользу банковского фонда, лечение и стажировка на протяжении века тоже дорогого стоят, — это действительно лучше каких-нибудь десяти тысяч галлеонов и выплат с патента.
— Поттер да, — продублировал взрослый на правах опекуна сироты.
— Замечательно, почтенные. Предлагаю сперва завершить все формальности и потом перейти к обучению чарам Уизли, — одобрительно улыбнулся Люмен, сверкнув лысиной.
— Оптимально, — улыбчиво согласился Артур.
— Извините. Вы желаете колдофото для газет? Встречу с репортёрами? — спросила помощница с мило выглядящим яйцевидным личиком в обрамлении чёрных локонов. Она обнимала папку с документами, а из витиеватой золотой заколки у затылка красиво возвышалось павлинье перо с системой «Паркер».
— Эм, пожалуй, только колдофото, — решил Артур за всех.
— Без меня, пожалуйста, — тут же отказался Поттер, которому лишняя слава поперёк горла.
— И я не хочу, — пискнула Джинни, подражая кумиру.
В итоге остался один Перси, с которым сфотографируется один Люмен — честно.
Когда формальная сторона вопроса оказалась наконец-то закрыта, включая согласование текста статьи в газеты, Перси глянул на Гарри и обошёлся без Люмос Фибра во время обучения трёх взрослых своим составным чарам. Урок происходил в специальной комнате, достаточно хорошо экранированной, дабы остановить даже свет колдорентгеновских чар. Взрослые и опытные целители справились с освоением менее чем за треть академического часа, что юноша счёл своей заслугой и раздулся от гордости, своей важности и полезности.