— В самом деле… А жест, Гарри? — столь же тихо спросила Гермиона. — Фините Инкантатем, — сжалившись над потугами цветка и проведя научный эксперимент. От положительного результата она заулыбалась.
— Для каждого свой жест. Подозреваю, для второго будет, э, широко раскручивающаяся спираль как символ выкручивания эго из тела подобно лампочке, типа левая верхняя половинка сердечка, только с круговым заворотом направо, — по-простому объясняя про спираль Фибоначчи. — А вторая часть останется такой же обычной спиралью, но вкручивающейся. Общий посыл: спираль осталась спиралью, но с переиначенным порядком; из живого в живое.
— В итоге получится цветок с телом человека? — уточнила Гермиона из чисто научного интереса.
— Или сова с телом человека. Или… клон колдующего, если он поделится своим эго как вервольф проклятьем Ликантропии или Патронус в трёх телах.
— Вау! Я хочу так уметь — пусть клон делает за меня эссе, — Рон сразу же нашёл достойное применение.
— Рон, тогда писать эссе научится твой клон, а не ты сам. И помнить о его действиях ты не будешь.
— Будет, ведь эго ушло в новую форму, а когда время формы истечёт, оно вернётся обратно, — уверенно заявил волшебник-юнлинг. — Как тот кролик на уроке.
— Круто! Я тоже так хочу, Гарри, — скороговоркой заявила Гермиона, повиснув на плече лидера Золотого Трио.
— Ещё одно осталось, — напомнил Поттер, не желая менять своё состояние до завершения катарсиса.
— Я правильно понимаю, «эго гомо морфус» превратит любое эго в человеческое? — тут же уточнила Грейнджер, с детской серьёзностью задумавшись над темой.
— Да. «Эго гомо морфус» создаст не антропоморфного голема, способного выполнять простые работы, а придаст растению или животному поведенческие черты человека на манер анимага. А если самому на себя, то подозреваю, что получится воспроизвести эффект оборотного зелья, — последнее сказав неуверенно.
— Ничего себе! — поразился Рон.
— Кхм… Короткое и ёмкое слово, а жест длинный и плавный. Полагаю, для этой версии заклинания жест будет тоже на основе сердечка, только без угла.
— Углов. И спираль напрашивается не влево крупно, а вправо на месте второго «горба» сердечка, — по-обывательски обзывая кардиоиду, рассмотренную Поттером в одном из старых учебников Нумерологии за седьмой курс.
— А я не слышу, как напрашивается, — пожаловался Уизли.
— Потому что ты не хочешь думать даже над картинками в учебниках заклинаний и пролистал прискорбно мало справочников заклинаний. Мы пляшем от имеющегося…
— А двойное ударение на первой «о» сделает её протяжной «о-о», — продолжая о чарах, важно добавила Гермиона, хотя голос всё-таки выдавал слабую уверенность.
— Не, это нарушит стройность звукового ряда. Возможно, произношение будет по слогам с ударным акцентом на каждом из четырёх как отражение четырёх слов с искажением у второй пары. Возможно, двойное ударение просто перешибёт одинарные и останется единственным. А возможно, что оба варианта верны, просто первый применяется на себе для создания такого клона, чтобы получился с дефектом и не мнил себя главным, а второй на других с отличным от самого мага обликом.
— Этого всего мистер Локхарт точно не изобретал — мозги все в тряпках, — подвёл итог Рон, едко пройдясь по профессору ЗоТИ, превращавшему его в сову, благо он всё время просидел на стуле, а расколдовал его Гарри к концу урока при помощи Фините Инкантатем без каких-либо последствий.
— Но истинный автор знал все аспекты, — заметил Поттер, окончательно утвердившись во мнении, что книги Локхарта о ком-то другом.
Гермиона скуксилась, нехотя разочаровываясь в книжном кумире.
— Давайте уже эти два испытывать, — поторопил Рон.
— Только за кустами, а то мало ли кто нас увидит.
— А голые девочки тебя не смущают, значит, да? — Гермиона возмутилась, уперев руки в боки.
— Эм, ну, ты же понимаешь, перед докторами не стесняются, — смущённо улыбнулся Поттер, легко предугадывая, о чем его попросит Рон наедине. — И представить кого-то в одежде легче, чем вообразить кролика в цветочной раскраске.
— Вот с тебя и начнём, Гарри.
— Без проблем. Прячемся уже.
И троица перебежала на другой бок холма, где росли кусты, пусть не совсем плотные, но для их нужд пригодные.
Приманив полевую мышь, экспериментаторы приготовились к чуду. Однако Поттер свыше десяти минут действовал вхолостую, пока не отработал жест и слово в достаточной мере, по его собственному мнению. Его друзья повторяли за ним.
— Эгоморфус, — каштановая палочка с волосами оборотня нарисовала одну спираль, перетекающую в другую.
Левитируемая мышка пискнула и стремительно увеличилась, деформируясь в… Драко Малфоя, одетого в школьную форму. «Передутые» чары Левикорпус лопнули.
— Чего изволите, сэр? — он поклонился и согнул руку, как официант в египетском отеле.
— Муха-ха-ха! — Рон заржал как конь, схватившись за живот.
Гермиона тоже улыбнулась.
— Пять отжиманий.
— Есть, сэр, — и с каменным лицом послушно принялся отжиматься.
— Конфундус. Фините Инкантатем. Левикорпус, — подхватывая серую мышь, пока та находилась в прострации. — Гермиона.
— Эгоморфус.
Она выбрала тот же образ Малфоя, но цвет формы и волос получился сплошь серыми, а из-под носа тянулись мышиные усы. Рон заржал с новой силой.
— Ты можешь говорить?
— Ты можешь говорить? — пугливо повторил недочеловек и по мышиному поводил носом, смешно шевеля усами.
— Присядь пять раз, — повелела создательница и таки прыснула со смеху.
Тот пугливо присел более-менее правильно, выставив вперёд руки для равновесия, отчего стала заметна другая огреха формы — когтистость. Ещё четыре.
— Конфундус. Фините Инкантатем. Левикорпус, — Гермиона повторила серию заклинаний. — Думаю, Рон ещё не готов.
— Вот ещё, хе-хе. Эгоморфус! — не крича, но всё-таки говоря с восклицанием.
Мышка превратилась с противное человекоподобное существо в школьных шмотках, более-менее прилично выглядящих. Существо жалостливо сжалось и задрожало от страха, благо что не обделалось — уже нечем.
— Такому голему лучше ничего не приказывать, — высказался Поттер.
— Хех, ага. Конфундус. Фините Инкантатем. Локомотор, — тоже сумев наколдовать первые два, а третьего не знал и заменил летом отработанным с другом.
— Гарри, вряд ли этих созданий можно назвать големами. Больше подходит определение дубликатов с разной степенью схожести, — заметила Грейнджер.
— Доппельгангеры, — сумничал Рон, припомнив книжку со страшилками.
— Нет, доппельгангеры воплощают тёмное, а у нас нейтральное колдовство. Да ведь, Гарри? — желая подтверждения у очкарика.
— Да, это обычная магия. Пусть будут дубликаты. А теперь на себе… Эгоморфус.
Рядом с Гарри-Грегарром появился его точный внешний клон, который победно заулыбался:
— Получилось! Я чувствую, где Основа, словно компас. На счёт целостности памяти сомневаюсь, но семь-ю-восемь пятьдесят шесть.
— Держи, — протянув свою волшебную палочку, пока друзья стояли с отвисшими челюстями.
— Люмос. Совсем ничего… — приуныл клон. — И муляжи вместо артефактов, — задрав рукав с многофункциональным вредноскопом, внешне похожим, но нерабочим.
— Фините Инкантатем. У-ух!..
Поттер покачнулся и упал бы, не подхвати его Рон, а потом и Гермиона помогла.
— Гарри⁈
— Что с тобой⁈ Левикорпус! — успевая выудить мышку из-под носа книззла.
— Жуткая усталость навалилась, головокружение и мигрень. А ещё воспоминания клона пришли, как если бы я был им. Эм, в общем, не рекомендую вам повторять, пока на других целях не будет получаться идеально, — выговорил Поттер, опираясь на друзей. — Уф, как развезло-то…
— М-да уж, колбасит, поди? — участливо спросил Рон.
— Ага.
— Ренервейт. Перед глазами всё ещё двоится? Расплывается? — осведомилась Гермиона, правильно сделавшая, что сразу не стала применять лечебное заклинание восстановления.
— Поначалу то и другое, но прошло ещё до Ренервейт, а после вновь случилось.
— Это указывает на серьёзные проблемы с магией, Гарри. Тебе надо срочно в лазарет, — заволновалась Грейнджер.
— Знаю, но тогда меня не допустят до игр. Справлюсь. В общем, это рискованное заклинание не для нашего возраста — слишком изнурительные последствия.
— Точно, у нас же ещё игра в Ильверморни, Гарри, — ужаснулся Рон. — Ты как?
— Постою на воротах. Вроде полегчало, друзья, спасибо, — устойчиво выпрямляясь. — Другой вариант заклинания сейчас уже не рискну опробовать.
— Я проверю на мышке, — заявила Гермиона из научного интереса. — И, Гарри, скорее всего наоборот: дефектное тело для дубликатов, а для клонов лучшее.
— Да, скорее всего, ты права, но для отработки заклинаний или зелий на дубликатах из докси лучше тело без изъянов.
— Оу, так-то да, ты прав… — глаза ведьмочки зажглись намерением обязательно освоить это заклинание и проверить на дубликатах уйму заклинаний.
— Я тоже проверю, — Рон решил не отставать.
— Проверяйте, а я посижу.
Один сел на траву, двое принялись репетировать колдовство ещё минут десять.
— Кстати, акцент на выход эго в дефектное тело ещё нужен, если создавать своего клона из книззла, — сообразил Поттер и поделился с близкими друзьями, хотя больной вопрос защиты от Легилименции оставался открытым и как раз-таки решаемым высвобождением времени после освоения создания магических клонов, только это вряд ли случится раньше Рождественских каникул.
— Из книззла? — Рон нахмурился, пожалев своего Фрака, уже несколько раз пытавшегося допрыгнуть до висевшей в воздухе мышки.
— А зачем? — Гермиона прострелила взглядом, готовясь обвинить в живодёрстве, хотя против мышки в качестве лабораторной подопытной не возражала.
— Сперва изменить ему сознание по своему образу и подобию для шпионажа или листания книг, а потом превратить в своего клона и узнать всё, что кот выяснил. А ещё книззл сам по себе умное и волшебное существо, наверняка клон из него сможет колдовать простенькие чары палочкой с сердцевиной из усов книззла.