— Как думаешь, Гарри, будет ли справедливо, что играть в квиддич и зарабатывать на этом будет только команда Гриффиндора? — пытливо спросил Дамблдор, перешедший к делу после съедения последнего кусочка десерта.
— Извините, сэр, а что мешает другим командам так же зарабатывать? И спасибо за чай, сэр, очень нежный и богатый вкус.
— Пожалуйста, Гарри. А другим мешает детство, — ответил Альбус, как и мальчик напротив него, прекрасно видевший без очков.
Поттер фыркнул, промолчав.
— Гарри, лучший вариант заключается в приглашении команд квиддичистов из Ильверморни играть товарищеские матчи на нашем школьном стадионе. А группа «Ведуньи» будет отчислять тебе пятую часть своего заработка с выступлений, если ты передашь им права на применение в их шоу твоих патентованных чар, — мягким голосом предложил Альбус.
Гарри-Грегарр примерно такое решение учитывал, когда высказывал Снейпу свою «хотелку», ставя высокую планку для последующей торговли, до чего Брапар сам дошёл только на третий год рейдов на Дно Курасанта, поняв, что сдаёт за даром то, что реально стоит в разы дороже.
— Шоу — это половина успеха, сэр.
— Это уже детали, Гарри, — улыбнулся Дамблдор, что его предложение не было воспринято в штыки. — Ты согласен со справедливостью моего предложения?
— В целом да, сэр, — и вновь перевёл любопытный взгляд на дудочку.
— Какие частности тебя смущают, Гарри? Помимо процентов.
— Игры на Каирском стадионе подразумевают групповое колдовство моих световых чар, сэр, — признался Поттер. — И там тепло.
— С тем же успехом вы можете выступать у нас на стадионе перед школьниками и их родителями, Гарри, — имея этот аргумент в запасе.
— Э⁈ Вам ни разу не доводилось выступать перед зажигаемыми массами, сэр? — Гарри-Грегарр искренне удивился.
— На генеральных ассамблеях МКМ присутствуют свыше тысячи делегатов, Гарри.
— Хех, мы вас обошли, сэр! — изображая детскую радость.
— Финалы Чемпионатов Мира по квиддичу собирают сотни тысяч зрителей, Гарри, но к участию допускаются только совершеннолетние игроки.
— Ха, это совершенно не то, сэр! — самодовольно заявил Поттер, гордясь тем, что получил опыт, которого нет у кумира. — Будет справедливо, сэр, если теперь за Слизерином в том же формате выступят остальные факультеты. Только теперь «Ведуньи» нам заплатят за ассист пятьсот галлеонов из тысячного гонорара.
— Эх, Гарри… Министры магии многих стран выразили мне обеспокоенность в связи с публичностью проведения ритуального колдовства. Повторного такого выступления власти Магического Египта не допустят, — доведя до сведенья объяснение того, почему ни одна газета не напечатала колдофото с вихрем магии и никак не упомянула про ритуальный характер создания гром-птиц из света.
— Даже с вами во главе, профессор Дамблдор? — по-детски выпучив глаза.
— Я не стремлюсь к славе и деньгам, Гарри. Зачем мне выступать в роли шоумена? — недоумённо и внимательно глядя на мальчика.
— Ради новых знаний и опыта, сэр.
— Отнюдь не все знания и весь опыт следует обретать, Гарри. Многое является чрезвычайно опасным, мой мальчик, послушай старика, — стараясь донести важность соблюдения безопасности.
— Нам нельзя, значит, а шоумены начнут собирать стадионы на концерты? — несколько обидчиво спрашивая. Поттер досадовал — он действительно не учёл высокий консерватизм, бытующий не только среди англичан, но у других обществ тоже.
— При условии сокрытия ритуального характера аранжировки, — грустно выдыхая из-за провала перевода на другие рельсы.
— То есть мы всё ещё можем практиковаться в групповом колдовстве, только под сценой. И получать за это половину гонорара, только из-под полы, — ухмыльнулся Поттер, оставивший при себе опасения о злоупотреблениях, когда магия с десяти тысяч зрителей будет тайно направлена куда-то.
— Гарри, Гарри, — старик осуждающе покачал седой головой. — Концерт состоит не только из игры на музыкальных инструментах, пения, шоу-программы. Есть ещё гримёр-дизайнер, бухгалтер-администратор, композитор, техник, которые помогают организовать мероприятие. Все они получают свою долю с гонорара.
— Половина за эксклюзивность, сэр. С пятой частью ко мне уже обратилось несколько иностранных продюсеров и шоуменов, — сообщая о том, что за объёмистый пакет с почтой ему принесла Букля сегодня утром.
— Ох, Гарри… — удивившись сочетанию патриотичности и алчности. — «Ведуньи» уже выступили на Каирском стадионе, на их повторный концерт придёт гораздо меньше человек, некоторых остановит высокая цена.
— Все хотят эксклюзивности, сэр, заурядность непривлекательна, — согласился Поттер и посмотрел на Фоукса.
Трепыхающееся в звуках пламя обрисовалось идеей создать боевое заклинание Инфламареиавис, оформляющее трансфигурацией созданные из воздуха шарики огня в стаю птиц из пламени. От птиц как таковых ассоциация провела частность к фениксам как естественно волшебным существам огненной стихии. И взгляд на фамильяра, сидящего на особой жёрдочке с чашей под ней, навёл на мысль о том, что Дамблдор может пойти на авантюру не ради чего-то, а ради кого-то. Взрослый бы пошёл в речи окольными путями, а детскость идёт напрямик. Ребёнок бы поступил спонтанно, а взрослый обосновал решение тем, что бой за Арку Смерти показал нужду в боевых заклинаниях. Просто у волшебника-юнлинга душа не лежала изобретать огненные чары, а учёный мастер Трансфигурации с фениксом в питомцах справится с этой задачей идеально. Гармоничные чары Инфламареиавис лучше связки Инфламаре Авис тем, что широко и легко модифицируются префиксами и постфиксами, а также с жёстким смыслом приплетаются к другим чарам. А ещё помощь благодетелю — великий резон!
— Профессор, а вы бы согласились ради поиска подружки для Фоукса?
И тут произошло непонятное — феникс вспыхнул горечью и почти погас, сгорбившись и отвернувшись от беседующих.
— Эх, Гарри, Гарри… Ты читал только бестиарий? — Альбус тоже грустно поник.
— Да, сэр.
— В справочниках даётся только краткая информация. Магическая физиология фениксов такова, что при откладывании яиц самочка феникса передаёт им свою магию. После последнего яичка она навсегда осыпается пеплом. Понимаешь, Гарри, самочка после кладки умирает. Породив потомство, она уже не возрождается из пепла. Самец от горя плачет над кладкой, роняя слезинки на яйца, и те сразу проклёвываются.
— Эм… а почему вы не помогли, профессор?.. — Поттер заёрзал, едва не ляпнув прочитанное у Фоукса о том, что он изначально стал фамильяром в надежде на помощь.
— Я попытался, Гарри — обидчиво произнёс Альбус, недовольный тем, куда свернул разговор. — Мы с мистером Фламмелем вместе работали. Я создал из драконьей крови зелье, приспосабливающее эликсир жизни к фениксам. Подруга Фоукса выпила то и другое, но её магия всё равно ушла в кладку. Капанье в пепел и его замачивание в смеси не помогло, Гарри. Не следует оголтело разбрасываться обвинениями, Гарри, и касаться личных тем тоже — это может быть очень болезненно. Я уже говорил это.
— Эм… дык… А вы обращались с этой проблемой к мистеру Кеттлберну? — волшебник-юнлинг ясно увидел проблему и понял, почему Фоукс поддался интуитивным ощущениям о призрачном шансе и согласился стать питомцем Альбуса.
— Нет, Гарри. Пожалуйста, давай оставим эту тему.
— Но сэр, профессор Кеттлберн же всё толково объяснил по этой теме! — воскликнул Поттер, пытаясь достучаться до тех, кто что-то втемяшил себе в голову и сдался перед обстоятельствами, не замечая очевидного.
— Хм, когда ты успел поговорить с Сильванусом о фениксах? — нахмурившись.
— Не о фениксах, сэр, а о духовных сущностях! Профессор Кеттлберн на следующее утро в лазарете показал нам, как воплотить Патронуса в трёх телах. Вот и самочка феникса точно так же воплощается в своей кладке. А бедняга Фоукс вместо радости за подругу и обретение гарема пролил слёзы горя, потому и остался с пустым гнездом. А вы могли бы воплотить своего Патронуса-феникса в числе тел, на одном больше количества яиц, и одухотворить их вместо самочки, тогда бы и вы остались с Патронусом, и самочка бы возродилась из своего пепла, и птенчики бы проклюнулись от слёз счастья в гнезде с папой и мамой, — выпалил Поттер очевидную ему картину мира.
Упомянутый Фоукс ярко вспыхнул от осознания своей ошибки и почти человеческим жестом прикрыл голову крыльями, пылко сгорая от стыда. Вместо питомца слезинку пролил его хозяин, порывисто вскочивший с кресла и практически подлетевший к Фокусу, обняв и огладив любимца.
Мальчику стало неловко от свидетельства такого момента, он отвернулся к камину и засунул в рот сразу несколько лимонных долек из вазочки на столе. Живые портреты поступили схожим образом, начав стряхивать с одежд несуществующие пылинки или разглаживать складки.
Из-за всполохов огненной магии от феникса в камине народилось сразу несколько пеплозмеев. Жующий Гарри-Грегарр не усидел на месте, решив поэкспериментировать. Он извлёк обе свои волшебные палочки и встал на колени у самого камина. Обеими палочками он принялся выпускать магию, закручивая вихрь над дровами. Постепенно огонь образовал небольшой торнадо, вытянувшийся в сторону дымохода. Прямо под ним образовалась раскалённая область, где огненным ящеркам понравилось бегать, после каждого раза они начинали пылать ярче. Вскоре брачный танец короткоживущих магических существ привёл к закономерному откладыванию яиц под любезно подложенной полой школьной мантии, слегка подпалившейся от такого, а при отсутствии заклинания Импервиус загоревшейся бы, и при наложенном Импервиус Дуо вовсе оставшейся бы неповреждённой. Действия мальчишки стали предметом перешёптывания и наблюдения живых портретов, часть из которых перешла к соседям из-за лучшего вида на камин.
— Экспекто Патронум Триа, — каштановая палочка повторила заклинание профессора Кеттлберна.
Директорский кабинет обдало волной счастья, притушившей накал стыда и вины Фоукса и Альбуса, невольно вспомнивших, что не одни, и обративших внимание на мальчика, вокруг которого появилось три сниджета. Совершив круг над причёсанной головой призывателя, два Патронуса спикировали к кладке пеплозмеев, похожей на округлые и испещрённые огненными жилками головёшки из действующего вулкана. Голубовато-синие сущности юркнули в те два яйца, на которые указывали волшебные палочки мальчика. Пять из семи яиц быстро потухли и стали остывать, а вокруг двух вспыхнуло пламя, через несколько мгновений ярко вспыхнули прожилки и раздался еле слышный треск скорлупы, развалившейся на кусочки аккурат по светящимся линиям.