— Нам туда. Мы ещё там не были, — с предвкушением заявил маленький сыщик, чья золотая пыль повисла в воздухе, проявляя едва заметную ленту следа от полёта призрака.
— Надо быть осторожнее, — подобралась Гермиона, взяв в левую руку вторую палочку. Она уже весьма ловко управлялась с двумя передними и двумя задними педалями аэроборда, чтобы почти не отвлекаться на движение.
— Не уверен, — напряжённо ответил Гарри-Грегарр, который ощущал внизу целое скопище призраков, отношение к которым всё ещё оставалось у него неопределённым. — Подумайте, друзья, какой сегодня праздник. Тыквы как отрубленные головы, скелеты, — за светящееся нарисованное ребро оттянув костюмную рубаху от профессора Фридэнс. — Это похоже на праздник смерти. Вдруг призраки замка устроили свой, гм, бал смерти? Плакса Миртл просто на него опаздывает.
— Гм… — Гермиона поглядела скептично, но вторую палочку убрала в браслет.
— А что, может быть. Но по мне так лучше бал живых. Гарри, пойдём на пир, а? — заканючил Рон, потеряв интерес к дальнейшей разведке.
— У меня настроение в ауте, — буркнул Поттер и первым нырнул в проём с лестницей, ведущей под Колокольные башни.
— А моё всё ещё падает ниже плинтуса, — простонал Рон, порываясь следом.
— Пф, как оно может падать ниже плинтуса, если ещё не достигло самого плинтуса? — Гермиона въедливо указала на логическую ошибку, полетев последней.
— Оно у меня волшебное, — отмахнулся Рон. — Тс-с, я что-то слышу…
— Миссис Норрис где-то рядом бродит и когтями скребётся, — Гермиона отмахнулась от этого страха. — Между прочим, ровно пятьсот лет назад умер наш факультетский призрак, сэр Николас.
— О, спасибо, Гермиона, не знал… Это может быть как-то связано, — сделал вывод Поттер, так сразу не вспомнивший про Почти Безголового Ника.
Лестница вывела ребят в обширное подземелье, точнее в фойе со множеством коридоров, в самый широкий из которых вёл след от Плаксы Миртл. Троица полетела туда. Коридор освещался свечами, но от них он делался только мрачнее. Длинные, тонкие, черные свечи горели ярко-синим огнем, и в их призрачном свете трое друзей сами стали похожи на привидения, парящие над полом, где тени сплетались в жутком танце. С каждым ярдом в коридоре становилось все холоднее. Рон зябко поежился и пробубнил согревающее заклинание, его друзья прекратили героически терпеть и повторили за ним. Вдруг их ушей коснулся оглушительный звук, как если бы тысячи ногтей одновременно заскребли по гигантской школьной доске.
— Это что, музыка? — в ужасе прошептал Рон, уловив ритм.
Друзья свернули за угол и увидели парившего в футе над полом Почти Безголового Ника. Он приветствовал подходивших гостей у входа в зал, завешенный черным бархатом и размерами превосходящий общешкольную столовую. На призраке была старинная шляпа с пером, из-под которой на плечи падали крупные локоны, и кафтан с широким плоеным воротником. Благодаря этому воротнику было незаметно, что голова его почти совсем отрублена. Призрак был полупрозрачен, как облако дыма. Сквозь него дети видели зал, полный других призраков.
— Добро пожаловать, дорогие друзья, — траурным тоном произнес Ник с ужасом на лице. — Добро пожаловать! Я так рад, что вы оказали мне честь своим приходом.
Он снял украшенную пером шляпу и с низким поклоном пригласил троицу внутрь.
— Приветствую, сэр Николас. Подскажите, пожалуйста, а как правильно называется празднование дня смерти? — Поттер взял на себя смелость завести разговор.
— Смертнины, Гарри. Вы оказываете мне великую честь, посещая мой праздник пятисотлетних смертнин, — рыцарь в гражданской одежде ещё раз поклонился, но на сей раз наполовину предыдущего и без снятия шляпы.
Он хотел что-то ещё сказать, но тут через коридор вплыло привидение, незнакомое школьникам и выглядящее как мужчина, которому раскроили череп топором. Дети поспешили шмыгнуть в зал, держась у стеночки. Глазам их представилось невероятное зрелище! Подземный зал оказался заполнен сотнями призраков. Жемчужно-белые прозрачные пары вальсировали на танцплощадке под душераздирающий звук тридцати музыкальных пил. Играли на них музыканты, расположившиеся на сцене, обтянутой черным бархатом. Под потолком висел гигантский канделябр, и тысяча его свечей заливала зал полуночно-синим светом. В громадном зале царил могильный холод — изо ртов друзей повалил густой пар. Тут имелся второй ярус, где привидения кучковались по интересам, живо обсуждая что-то, гогоча или вскрикивая. В оконных рамах показывалась чернота, никакой иллюзии, как предполагалось в подземелье.
— Облетим вокруг? — предложил Гарри-Грегарр, желая побольше впечатлений для «сонных бдений».
— Смотри осторожнее, не хватало только пройти через кого-нибудь из гостей, — нервно и вовсе без шуток заметил Рон. И все трое, внимательно озираясь по сторонам, устремились вдоль стены, огибая танцевальную площадку и про себя благодаря танцмейстера Фридэнс за подходящий костюм.
Пролетели мимо группы мрачных монахинь, мимо оборванного человека в цепях. Разминулись с Толстым Монахом, весёлым призраком Хаффлпаффа, который при виде Гарри Поттера совершенно спал с лица, а потом слегка совладал с собой и проказливо захихикал. Пролетели мимо хмурого рыцаря, у которого во лбу торчала стрела, мешая тому целоваться с дамами. Гарри-Грегарр, не удивляясь, отметил про себя, что все призраки в зале облетают или обходят стороной Кровавого Барона — призрака факультета Слизерина: худого, с выпученными глазами, укутанного в мантию, по которой серебристо переливались кровавые пятна. Кровавый Барон выпучил глаза и, так сказать, подавился воздухом, заметив Золотое Трио, крадучись, летевшего вдоль стенки за колоннами под балюстрадой второго яруса.
— Смотрите, еда! — шепотом воскликнул Рон.
По ходу движения у противоположной от входа стены стоял длинный стол, как и всё вокруг, затянутый черным бархатом. Друзья осторожно направились туда, но уже в следующее мгновение в ужасе замерли. Запахом дохнуло просто отвратительным!
— Везикула Скулус, — отвернувшись ликом к чёрно-белой мраморной стене, Поттер аккуратно наколдовал мембрану, вместо всего лица затронув только ноздри. — Везикула Скулус. Везикула Скулус, — наколдовав ещё дважды для обоих друзей, пока те не спалили контору заметным колдовством.
— Спасибо, Гарри, — поблагодарив почти хором и с явным облегчением в голосе.
После этого троица подлетела поближе к пиршественному столу призраков. На красивых серебряных блюдах вытянулись большие протухшие рыбы, на серебряных же подносах громоздились обгоревшие дочерна кексы, на большой серебряной тарелке с рельефным узором из перекрещенных косточек покоился начиненный тухлыми потрохами бараний рубец, кишевший жирными белыми червями, а по соседству — сыр, весь в пушистой ядовито-зеленой в фиолетовую крапинку плесени. В центре стола — гигантский праздничный торт в форме могильной плиты, на нем блестящей в призрачном свете черной глазурью выведено: «Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон. Умер 31 октября 1492 года».
Мальчишки, как зачарованные, проследили за внушительных размеров призраком. Тот подошел к столу, нагнулся и двинулся вперед, проходя сквозь стол с таким расчетом, чтоб на какое-то мгновение в его широко раскрытый рот попал протухший лосось.
— Извините, вы чувствуете вкус пищи, если проходите сквозь нее? — смело и вежливо спросил его Гарри-Грегарр.
— Почти, — грустно ответил призрак и, уплывая, удалился.
— Думаю, они специально дали еде протухнуть, чтобы запах и вкус смерти были сильнее, — уверенно заявила Гермиона, которая под полным ужаса и отвращения взглядом Рона наклонилась, чтобы внимательнее изучить полуразложившуюся куриную ножку.
— Давайте уйдем отсюда, меня даже с фильтром тошнит, — ноющим тоном произнёс Рон, бледный как кость на его костюме, его веснушки пугливо прятались под кожей.
— Думаю, вы правы. Ускоряемся, — двинувшись вперёд со скоростью бега.
Когда они огибали противоположный край стола, из-под него внезапно вылетел низкорослый человек и завис перед ними в воздухе.
— Привет, Пивз, — осторожно сказал Гарри-Грегарр, не надеявшийся на столь близкую встречу, но желавший Ощутить Силой конкретно это существо.
В отличие от призраков, полтергейст не был ни бледным, ни прозрачным, хотя мог становиться таковым. Он носил бумажный ярко-оранжевый колпак и вращающуюся на шее бабочку. На уродливом лице сиял оскал широкой ухмылки.
— Орешки? — предложил он, протягивая детям миску, наполненную прогорклым арахисом.
— Нет, спасибо, — покачала головой Гермиона, ближе всего к нему находившаяся.
— Пивз, я знаю, в тебе умер величайший барабанщик, — заявил Поттер, опережая чужую каверзу. — Если стрелять этими орешками в музыкальные пилы… А если ещё ударять по ним вон тем окороком, выбивая жир на вальсирующих… — подначивая.
Хрюкнув, каверзник чуть кивнул головой, оценив чёрный юмор, и решительно полетел к блюду с огромным окороком под шубой из плесени.
— Фу-ух, пронесло, — Рон перевёл дух.
— Чёрный юмор для чёрной вечеринки… — задумчиво прокомментировала Гермиона.
Друзья отлетели от стола с десяток ярдов, когда полтергейст «оживил» «оркестр».
— Уй! Это была плохая идея, Гарри, — Рон с омерзением подхватил орешек, пулей отскочивший от одной из пил и угодивший ему под нарисованное ребро.
— Переждём за колонной, — лаконично предложил Поттер.
— Уж лучше так, Рон, чем Пивз чего-нибудь бы учудил против нас, — высказалась Гермиона, сжимаясь у капители.
— Ну, зато противный скрежет стал разнообразнее, — Поттер нашёл ещё плюс.
Тут как раз Пивз среагировал на просьбу устроителя праздника:
— Во мне умер величайший барабанщик! — громко заявил полтергейст и продолжил хаотичный обстрел орешками, пока миска не опустела.
Выдохнув с облегчением, Золотое Трио скелетонов продолжило путь. Сквозь толпу они заметили плывущего конкретно к ним Почти Безголового Ника. Подождали.
— Ну как вам, нравится? — любезно поинтересовался хозяин торжества.