Инцидент испортил всем аппетит — абсолютно никому не хотелось слежки.
Дин не постеснялся поглядывать в рот Призрачному Трио: у обычных призраков еда бы провалились на сиденье или пол, а тут исчезала во рту, как у всех нормальных людей. Страх вперемешку с восхищением превалировал у многих вокруг них, с трудом сдерживающих язык от уймы вопросов. А ещё солидарность против слежения — эта эмоция за этим ужином объединила всех школьников до единого.
Пользуясь случаем, волшебник-юнлинг попробовал одно из упражнений в книге «Легилименция» и принялся мимолётными взглядами считывать поверхностные мысли слизеринцев. Многие даже не пытались скрывать или намеренно выставляли на обозрение свои намерения защищать спальни и туалетные кабинки заклинанием Сальвио Гексия и другими площадными чарами, более младшие вознамерились кровь из носу сегодня же освоить заклинания, защищающие территорию, дабы ни слежка магическая, ни слежка призрачная не проникли в святая святых. Непредумышленное последствие понравилось Поттеру — повышение уровня обороноспособности поможет выживаемости. Осталось направить мысли гриффиндорцев в схожее русло. Правда, у некоторых это грозилось перерасти в паранойю из-за влияния ещё свежих воспоминаний об авроре по кличке Грозный Глаз, том самом Аласторе Муди.
После трапезы Поттер, едва встав из-за стола, всё-таки снял три общих заклинания, одновременно двумя палочками наколдовав Фините Инкантатем Триа и коснувшись ими друзей, чего хватило для прекращения всех трёх разом на всех трёх. Это принесло многим существенное облегчение, а равенкловцы обзавидовались, а их декан зажал баллы за новые чары…
После ужина Снейп встретил двух юных целителей перед закрытыми дверьми в лазарет.
— Мистер Поттер, мистер Уизли, сегодня у вас пациентка, — нейтральным тоном оповестил подельник. — Протокол таков. Вам для осмотра будут доступны два клона — текущее состояние и желаемый вид. Она о вас не должна узнать, поэтому заходите за мной невидимыми, неслышимыми, непахнущими.
— Последнего я не знаю, — признался Поттер.
— Инодорус я знаю, уже, — Перси ответил на взгляд. Летом он его не знал.
— Перед началом осмотра клонов, — Снейп продолжил инструктаж, — наколдуйте на них Конфундус Дуо и поддерживайте.
На вопросительно приподнятую бровь ответил Поттер:
— Это я беру на себя.
— Вам десяти минут хватит на предоперационную подготовку?
— Да, — нестройно ответили алеющие парни.
— После десяти минут я отменю клона с текущим состоянием, иду к пациентке и останавливаю для неё время сроком на минуту. Вам этого хватит, чтобы сбросить скрыт, подойти с образцовым клоном, провести операцию, вновь скрыться, увидеть результат и следом за мной покинуть лазарет. Вопросы есть?
— Нет, — ответил Перси.
— Да.
Северус фирменно глянул на Поттера, как на докси.
— Когда сервис станет доступным для родственников трёх школ? — глядя прямо.
— В следующем году.
— Понимаете, мистер Снейп, я бы очень, очень, очень хотел, чтобы тётушка Мюриэль Пруэтт присутствовала на Рождественском пиру у Уизли в моложавом виде.
Перси странно глянул на соседа и сдержался.
— Понимаете, мистер Поттер, тогда всем станет очевидно, чьи уши торчат в этом деле.
— Не волнуйтесь, я через «Придиру» обязательно задам вопрос о том, как приспособить миллион.
— Темпус. Минута на скрыт, — не став дальше разглагольствовать попусту.
Управившись, они вошли следом за влетевшим в лазарет Ужасом Подземелий, специально раздувшим свою мантию для пущей эффектности взлелеянного образа.
Сбылись не надежды, а опасения Перси — старуха! Если бы не застарелые шрамы и ожоги, то вполне бы ухоженно выглядела для своего преклонного возраста около ста лет, что для нормального мага лишь половина жизни, а для некоторых треть, но почему-то большинство дряхлеет и умирает ещё до столетнего юбилея. Так что для Гарри-Грегарра сбылись надежды — хотя бы косвенно изучить старшее поколение в попытке разобраться в вопросе преждевременного старения магов для опровержения мощного аргумента Тёмного Лорда о краже магии грязнокровками, сиречь, рождёнными от простецов или сквибов.
Поттеру пришлось достать зачарованный пергамент с прытко-пишущим пером, чтобы подтолкнуть нерешительного Уизли пощупать женские прелести для понимания разницы между клоном в нынешнем состоянии и оптимистично созданным в возрасте около тридцати лет. Вряд ли мечта ведьмы сбудется: задача скостить возраст хотя бы вдвое, а не втрое, уже потребует настолько много магии, что Перси и его волшебная палочка не справятся с таким, а нужна полная синхронность процесса. Волшебник-юнлинг написал на пергаменте для Снейпа:
«Оптимистичный результат вдвое старше. До старта — подпоясывающая клубничка и животворящая клубничка за сто галлеонов каждая, в момент начала действия — укрепляющая клубничка за сто галлеонов, но и тогда получится возраст наступления менопаузы. Мечта снова родить осуществится, если сверх этого декан-феникс всплакнёт на пациентку за девять тысяч двести галлеонов на подлинную мебель для веранды башни Гриффиндор».
Северус картинно вздёрнул бровь и скривился. Довёл до пациентки стандартный ценник на омолаживающее исцеление в десять тысяч галлеонов, но и только. Ведьма отказалась и поумерила запросы для умещения в пятьсот галлеонов. На этом и порешили. Юные колдоцелители отработали как положено: старушка похорошела до возраста полуседых кудрей, большинство морщин разгладилось, стан приблизился к желанным очертаниям, исчезли все следы от алхимических ожогов, каких-то заклинаний, звериных клыков да когтей, стрекал растений. Всё устроило похорошевшую ведьму — расплатилась честь-по-чести, украв у Снейпа поцелуй.
А на тренировке в футбольный квиддич сбылись опасения Поттера: и медсестра присутствовала на игре, и помощник декана сподобился как прибыть, так и прекратить моросивший дождик. В общем, тренировка Авис Максима с превращением двух команд в одну стаю гром-птиц отложилась до лучших времён. Зато прекращение осадков позволило Поттеру отправить Буклю в Запретный лес на поиски достаточно крупного и одинокого акромантула. Поскольку он последним переодевался, то без лишних свидетелей перекрасил полярную сову в «лесной камуфляж» и нацепил ей монокль Дингла с дополнительно наложенными чарами колдорентгена, чтобы выявлять паучьи схроны с безопасного расстояния. Получилась довольно умилительно выглядящая совушка, которой потребовался существенный период адаптации к новым возможностям на правом глазу.
Любимица справилась с заданием только после отбоя и отпраздновала удачную находку тем, что при помощи артефакта высмотрела и поймала колёсную мокрицу до того, как волшебное лакомство свернётся бронёй наружу и укатится. К этому времени Поттер, с комфортом лёжа в постели и притворяясь спящим на боку, завершил работу с памятью согласно рекомендациям из глав «Окклюменции»: повторно пережил, чётко зафиксировал новый опыт, выстроил лёгкую пассивную защиту, которая не наносит ущерб интеграции с другими воспоминаниями.
Соседи уже спали, когда Поттер применил изобретённую сегодня защиту от слежения и отправился с потолочных балок спальни сперва в Тайную Комнату для практики Тутаминис, а оттуда в Запретный лес.
Сбылись надежды Поттера! Найденный Буклей акромантул устроил свою хату промеж ветвей кряжистого дуба у Лесного хранилища.
— Аресто, — сдвоенного колдовства хватило, чтобы надолго застопорить паука под центнер весом (сто фунтов — это примерно сорок пять килограмм).
Сперва Поттер занялся непосредственно тем, зачем «сбегал» из Хогвартса: сцеживанием яда и сматыванием паутины, обещанных Дафне. С железами у жвал получилось быстрее, чем с паутинной железой в брюшине. Всё-таки ещё даже полугода не прошло с того момента, как личности Гарри и Грегарра слились воедино. Волшебнику-юнлингу пришлось потрудиться над сопротивляющимся акромантулом, обладающим разумом, а при некоторых условиях обретающим способность к человеческой речи. Совмещая ментальное и медицинское воздействия, Поттер добился равномерной генерации паутины.
Оставив заколдованную катушку вращаться на манер веретена, он пролез под выгнутый и замшелый корень. Лаз постепенно расширился до обломков коридора, выведшего к восьмигранной комнате, где проросли корни волшебного дуба, непонятным образом взломавшего массивную каменную кладку. Шарик колорентгена выявил занимательный факт — разросшиеся по статуям корни высасывали магию из рун. Примечательно, что корни не оплели сам постамент с непосредственным хранилищем, стилизованным под кристалл, и что тут тоже по-прежнему горело вечное пламя, однако оно было колдовского зелёного цвета и своим колдовским плетением отличалось от Губратова огня, в магическом свете выглядя более гармонично.
Неторопливо осмотрев, Поттер подумал над применением Контроля Растений для уборки корней из помещения. Хотелось бы единолично опробовать Маджикус Экстремус Репаро Максима для последующей реконструкции, однако Поттер осознавал риски повторной активации проклятья и предпочёл оставить всё как есть, чтобы сперва изучить. Единственное, что он сделал, так это занавесил вход дьявольскими силками и прикрыл шиповником колючейшим.
Вернув внимание к арестованному акромантулу, волшебник-юнлинг простимулировал нужные ему железы волшебного насекомого. Достигнув порога истощения, опорожнил вновь наполнившиеся мешочки с ядом, убрал катушку с солидной намоткой свежей паутины. Хотя акромантул никак не воспринимал его, Поттер отлетел на пару десятков ярдов и экспериментально наколдовал издали двумя волшебными палочками в вытянутых перед собой руках:
— Маджикус Экстремус Ренервейт Максима.
Вокруг тёмной твари даже тени сгустились от прорвы влившейся в него магии. Акромантул сумел порвать чары ареста и оголодало ломанулся к известным ему собратьям поменьше себя, чтобы нагло сожрать их коконы с запасами еды.
Пользуясь случаем, волшебник-юнлинг продолжил вылазку. Погребённое хранилище могло бы помочь понять, как ежедневник Реддла физически затягивает в себя, ведь это почти идентично проклятью портретов, однако ещё непонятно, что окажется дольше — изучение создания живых портретов или поиски хранилища где-то под Хогсмидом. Поэтому Поттер потрудился над активацией бастионов Окклюменции и отправился к главному призу.