Симус сам не понял, когда на пёрышках его птичьей формы стали мелькать язычки пламени, дарящие толику тепла. Плавность роста и скорость отработки скрали успех. Сосредоточенный на времени и счётчике, он не обращал внимание, как постепенно перестал подрагивать от холода, больше не кусающего его. Его не терзала боль в руках, которые уже должны были устать колдовать. Переваривающаяся клубника незаметно помогала организму производить магию на изнурительную тренировку с весьма энергоёмким колдовством.
— Симус, гляди на меня. Спекулум.
— Курлы… ык… — феникс замер в смешной позе.
— У тебя получилось, Симус, — с улыбкой выглядывая из-за наколдованного зеркала, имевшего размер как у «Еиналеж». — Сейчас я тебя расколдую, друг. Сделай глубокий вдох и протяжный выдох, после чего перед зеркалом преврати себя в полностью пылающего феникса. Кивни или издай клёкот, если понял.
Феникс сделал то и другое разом. Клон Поттера спрятался за зеркалом и произнёс:
— Фините Инкантатем.
В это время настоящий Поттер наколдовал это заклинание двумя своими палочками, одну направив в отработавшего своё клона, а другую в друга, справившегося с задачей и достаточно поверившего в собственный успех, чтобы превратиться по-настоящему. Пока Симус радостно пялился в тёмное зеркало и выполнял инструкцию по дыханию, Гарри-Грегарр спрятал летающую метлу в браслете и туда же засунул мантию-невидимку.
— Авифорс Максима! — торжественно и громко проговаривая вербальную часть формулы с одновременным и ставшим привычным жестом двумя волшебными палочками.
Человеческое тело поплыло и сжалось в огненную птицу.
— Финита. А теперь думай о перемещении в душевую. Вердимиллиус. Авифорс Максима, — отменив зеркало, Поттер тоже обернулся фениксом, который в три прыжка подскочил к Финнигану-фениксу и объял его крыльями, чтобы в следующий миг телепортироваться во вспышке пламени. Взрыв зелёного шара стёр все следы, включая те, что на снегу остались.
Очутившись в санузле, Поттер снял с себя чары и потом с друга. Оба поспешили встать под горячий душ, довольные результатами тренировки.
— Гарри, спасибо тебе огромное! Твои методы опасны и сложны, но они работают. Я теперь тоже умею превращаться в феникса, — Симус полнился восторгом.
— Пожалуйста, друг. Теперь ты сможешь помочь защитить башню Гриффиндор от драконьего огня, — заявил Поттер, обтекая водой, исходящей паром.
— Э-э-э⁈ — пугливо отстранившись и частично выйдя из створа соседней лейки.
— А ты думал, Симус, я старался только за спасибо или просто от нечего делать нарушил наши планы на следующую тренировку во льдах Северного Полюса? Смерть и слава — это про тебя, Симус. Ты закрутишь вихрь из пойманного пламени драконов и сгоришь в нём, а потом воскреснешь из спёкшегося пепла. Я натренировал контрзаклинание и помогу из птенчика стать обратно двенадцатилетним мальчиком. А сам я во время нападения займусь гигантскими снежками, способными сбить дракона.
— Кхм… я… я постараюсь, Гарри, — вымолвил ссутулившийся Симус.
— Ты лечил слезами феникса, ты согревался его огнём, ты перемещался в его пламени, ты научился превращаться в феникса. Для становления анимагом с формой феникса осталось возродиться из пепла, Симус. И если ты сам сможешь воскреснуть внутри вихря из пленённого тобой драконьего огня, то поглотишь его и сможешь выдыхать струи драконьего пламени в обеих ипостасях. Моей команде нужен такой боец…
— Угум…
— Я тоже боялся сражаться с Тёмным Лордом, и когда он был в Квиррелле, и когда он был полтергейстом в церкви. Я смог обуздать свой страх. И ты тоже гриффиндорец, Симус. У тебя всё получится, я в тебя верю. Распрямись, выше нос.
Мальчишка подчинился агитации:
— Окей.
— Я утром дам тебе круто-укрепляющую клубнику, друг. Перед вылетом в бой съешь её — это твоя гарантия успеха.
— Будет делано, кэп, — отсалютовав в подражание военным по телевизору.
— Вольно. Пойдём уже в спальню, уах…
Если кто-то как-то следил за тем, кто и когда покидает Хогвартс, то никаких претензий к Поттеру или Финнигану не предъявил.
— Колорум. Симус, пока ягода всё ещё действует, вызубри заклинание Амато Анимо Анимато Анимагус. Завтра вечером принесу тебе копию книжки об Анимагии, чтобы ты имел представление.
— Окей, кэп, — принимая листок с краткой инструкцией, требующей приложить к области сердца обе волшебные палочки, соединив кончиками, и правильно произнести вербальную часть формулы.
А поутру оправдались мрачные ожидания волшебника-юнлинга:
— Создатель Гарри, драконы атакуют сегодня вечером.
— Оу… — Пф-ф… — Хм… — Жесть… — так среагировали мальчишки.
— Спасибо, Пик. Тебе безопасно оставаться тут? — спросил Поттер, невербально извлекая из тумбочки принадлежности для умывания.
— Да, — подтвердил ёлочный бонсай-лукотрус.
Поттер переглянулся с Финниганом, сделавшимся угрюмо-мрачным, и сказал:
— Друзья, сообщайте это всем. Кто предупреждён — тот вооружён.
Пацаны заверили, что обязательно.
Утро началось тревожно.
Ёлочный бонсай-лукотрус у Кеттлберна тоже сделал предупреждение своему хозяину, профессор УзМС до начала завтрака распространил новость всему коллективу сотрудников Хогвартса. А факультет Гриффиндор разослал самолётики, от Поттера полетел к Малфою — единственный для Слизерина, которому в подземельях драконы не угроза. Поэтому завтрак выдался весьма хмурым в отличие от неба, на котором два профессора разогнали облака для занятия Астрономией. И уроки проходили без задора, пролетая слишком быстро и приближая время нападения.
— Груды не комья, Гарри, — заметила Луна, когда гулявший с ней Гарри оставил на каменной площадке у пристани округлый снежок выше его самого, стоящего на цыпочках с вытянутыми руками. После обеда у первого и второго курса сегодня не было уроков.
— Хм… Я хотел превратить их в бладжеры и запустить сбивать драконов.
— А если их самих собьют драконы? — подумав, спросила Луна, красуясь в белом шарфе с серебряными снежинками, который ей на Рождество связала миссис Уизли.
— Если драконье пламя сможет сбить мои чары, то будет плохо. Хм, да, ты права, Луна, оплавится только часть кома, остальное рухнет вниз и наворотит разрушений. А груда снега распадётся при сбитии, но сама не сможет сбить дракона, — рассуждая вслух.
— Снег липкий, — констатировала девочка, приподнимая ногу со снегом, налипшим на подошву её полусапожек.
— Да, сегодня плюс один. Эм, ты хочешь сказать, что груда снега должна налипнуть на дракона? Да, это способно сверзить дракона на землю. Осталось придумать, каким образом зачаровать груду снега для подобного эффекта…
— Груда снега из снежинок, Гарри, зачаруй снежинки.
— Оу… Маленький размер и гигантское количество. Похоже на рой. Да, по поведению груда снега должна напоминать рой мошкары. Понятно… Хе-хе, спасибо, Луна. Куда ты хочешь сходить? — Поттер додумался до того же заклинания, которым хотел сплотить гигантские снежки и которым можно зачаровать тучу снежинок.
— На остров лукотрусов, — девочка махнула рукой в сторону холма с одиноко стоящим кряжистым дубом. Обе флавимандры в её волосах сделали стойку в том же направлении.
— Попробуем на лыжах?
— Давай.
Поттер вытащил из сумки спортинвентарь, которым попутно разжился при закупке снаряжения для шкафа-спортзала. Пришлось немного повозиться с креплениями и посмешить соглядатаев, наблюдавших со двора у Большого зала. Зато ближе к острову он и Луна приноровились скользить, добравшись быстрее, чем вышло бы пешком.
Магические существа находились в зимней спячке. Взгляд обывателя едва ли отличил бы их от обычных веточек, но Лавгуд и Поттер распознавали их и принялись считать. Порисовали в снегу фигурки лукотрусов, полепили лежачих лукотрусов в два и три фута. Солнечный день способствовал отдыху. В общем, приятно проводили время, словно нет угрозы нападения. В идиллию вписался и одновременно её нарушил Патронус в виде полосатой кошки, строго произнёсшей голосом декана Гриффиндора:
— Мистер Поттер, мисс Лавгуд, немедленно возвращайтесь в Хогвартс! Всем студиозусам предписано находиться в Большом зале.
Гарри-Грегарр убрал лыжи, наколдовал удлинённый аэроборд и вместе с Луной улетел на нём к замку, над которым уже начала появляться клякса от купола Протего Максима с ярким кружевом Фианто Дури, которые составляли основу активного внешнего комплекса чар, лично Дамблдором наложенных на Большой зал после обеденной перемены. До файв-о-клок оставалось ещё много времени, плюс приказ оставаться там до отражения атаки, точное время которой предсказать не удалось, а вот о башнях плюй-камни уже сказали: Астрономическая башня, Директорская башня, Донжон, Северная башня.
— Гарри, Рон, да хватит вам уже! Сколько можно рубиться? Драконы не шахматы, — вспылила Гермиона после очередной громкой массовой стычки одним из тех наборов, что остался на факультете и был любезно принесён одним из домовых эльфов, кто первым откликнулся на просьбу.
— Всем боязно, Гермиона. Мальчики и девочки разные и по-разному справляются со стрессом, — миролюбиво сказал Поттер. — Просто пересядь, если тебя раздражает.
— Вы ведёте себя по-детски, хуже только взрывной дурак, — грозно глянув на первачков, буркнула Грейнджер, оставаясь сидеть и пытаться читать книгу о драконах.
— Подрывной дурак, пора бы уже выучить, — поправил Рон. — Сыграем партейку?
— Нет, мне надо отработать нюансы Пиертотум Локомотор, чтобы создать « снега груды», — спародировав мистический выговор прорицательницы.
— Так мы ж накатали кучу огромных снежков, Гарри, — заявил Рон, успешно проявивший себя офицером, командовавшим Дином, Симусом, Невиллом, своими братьями-близнецами.
— Правильно сделали, молодцы, — обведя глазами ближайших сподвижников, понявших намёк. — При атаке, Рон, бери с Гермионой по близнецу, переноситесь к снежкам и запускаете бладжеры по драконам, а мне Луна подсказала кое-что получше.