— Всяко разумные, раз летают между звёзд. Ну, проведите журналистское расследование и узнайте из первых уст, — Поттер с кажущейся легкомысленностью пожал плечами, тренируя одно из упражнений из «Окклюменции», чтобы сокрыть истинные мысли и чувства касательно поиска представителей иных планет.
— Мистер Поттер, ты заразил нас звёздной болезнью, — полушутя произнёс Ксенофилиус, по-отечески погладив дочку.
— Простите, я не хотел причинять вам боль, — слегка поёрзав и ссутулившись. Игра в детскую непосредственность увлекала, а возраст тела способствовал.
— Всё нормально. Это фигура речи, мистер Поттер, прости за некорректность.
— Мистер Лавгуд, вы же магозоолог, верно? — Гарри-Грегарр сменил тему.
— Конечно, и потому я безконечно заинтригован инопланетянами, — мужчина подобно девочке мечтательно глянул на пелену туч, где-то у горизонта уже рвущуюся.
— Тогда почему до сих пор не пригласили Нимфадору Тонкс в путешествие? — ловко перейдя к тому, что хотел обязательно обсудить, пользуясь случаем.
— Кхм… Мистер Поттер, ты про ту выпускницу этого года, что умеет превращать части своего тела в животные аналоги? — собравшись с мыслями и уточнив.
— Ага. Это же так удобно — попросить её превратить палец в ручонку садового гнома или вытянуть язык пушистика для комфортного изучения дома в микроскопе.
— Нихи-хи-хи, — Луна прыснула, глядя на отца, потрясённого идеей касательно работы метаморф-мага.
— Сейчас же напишу, мистер Поттер, — по велению руки Ксенофилиуса прытко-пишущее перо перескочило на новый лист пергамента и принялось строчить послание. — Поистине гениальная идея… Интересно, волшебные способности мисс Тонкс способна воспроизвести?.. — магозоолог пропал для мира.
— Гарри, ты натравил на папу целый рой мозгошмыгов, — констатировала Луна, с интересом уставившись на отца, атакованного сонмом мыслей.
— Интересно, какие они? Луна, а ты тыкала в них пальцем? Пробовала пообщаться или ненадолго взять себе посмотреть? — живо поинтересовался Поттер.
— Эм…
Девочка пару раз моргнула и очень быстро ткнула пальчиком куда-то перед носом отца, от неожиданности вздрогнувшего и чуть подавшегося назад.
— Луна? — произнёс отец, словно бы ступая на минное поле.
— Папа, один из твоих мозгошмыгов считает, что ты болван, — смущённо известила девочка, без сомнений сделавшая то, для чего более взрослые личности долго и упорно тренируются.
— Нихи-хи… — отец захихикал, приобнял дочурку и поцеловал в макушку.
Поулыбавшись вместе с семьёй, Гарри-Грегарр счёл момент идеальным:
— Вот, я думаю, тебе, Луна, и вам, мистер Лавгуд, тоже будет полезен сей труд, — вынимая из саквояжа кипу листов. — Мне в помощь дали временную копию книги для минимальной подготовки к стрессу судебного заседания. А я вам даю её перепись в помощь.
— Окклюменция… Мерлин, Гарри, это же чрезвычайная редкость! Чрезвычайная! — кипа листов задрожала в руках мужчины, которому её всучил отрок, поистине спаситель в свете открывшейся способности дочки читать мысли. — Я не могу такое принять…
— Я могу, папа, — умная Луна знала латынь и попыталась взять дрожащие листы, но Ксенофилиус вцепился в них мёртвой хваткой.
— Мистер Поттер… Гарри, просто так нельзя, такие вещи обязывают, Магия не поймёт, пойми, — став изъяснятся поспешно и сумбурно.
— Эм… Вообще это подарок Луне, чтобы она научилась изменять состояние сознания до Хогвартса, где за странности — издёвки и отчуждение. Но раз выяснилось, что и вам надо, то… Просто пообещайте не печатать обо мне и политике, мистер Лавгуд, лучше уделите место сканвордам и кроссвордам.
Отец и дочь ответили одновременно:
— Обещаю! — Спасибо, Гарри, ты мой первый друг…
Что-то изменилось в Живой Силе под воздействием очень «громкого» мозгошмыга Ксенофилиуса, думавшего о Непреложном Обете, про который Гарри-Грегарр вкратце узнал из сборника традиций волшебников и ведьм. Запомнив ощущения, Поттер вновь скакнул на другую тему, слыша шуршание складывающегося листа:
— Я рад с тобой дружить, Луна, у меня до Хогвартса тоже отсутствовали друзья. Эм, мистер Лавгуд, добавьте ещё в письмо, пожалуйста, постскриптум о том, что наш консилиум что-нибудь подскажет касательно её магических способностей, которые мисс Тонкс, насколько я помню по столовой, плохо контролирует.
— А, да-да, сейчас, Гарри. Ты же позволишь мне так к тебе обращаться? — спохватился Ксенофилиус, суетливо передавая переписанную книгу Луне, которой она требовалась срочнее, а отец мог ею заняться уже после отъезда дочери в интернат, где он уже не сможет её опекать.
— Тогда и я буду к тебе обращаться по имени, Ксенофилиус, — скромно улыбнулся Поттер, слегка досадуя, что необратимо вылез из образа ребёнка.
— Ладушки, — дружелюбно ответил волшебник, косясь на Луну, пробегавшуюся глазами по предисловию. — Ах да, письмо…
Ксенофилиус своей рукой дописал, запечатал и отдал конверт чёрному почтовому ворону.
— Гарри, ты говорил про можжевельник. Пойдём? У нас тут безнадзорно, — чуткая Луна встала, оставив кипу листов на столе для ознакомления отцом в первую очередь. Сама она плохо поняла начало, значит, остальное лучше со взрослым.
— Идём, Луна, вместе освоим Гербивикус и Арборивикус — учебники с собой, — похлопав по боку саквояжа, стучавшего о поясницу из-за слишком укороченной лямки, удобную длину которой Поттер так и не подобрал ещё.
— У меня пока нет своей волшебной палочки, Гарри, — заметила девочка, обернувшись у лестницы.
— Я одолжу свои попробовать.
— Погодите! Акцио, — волшебник небрежно взмахнул своим магическим инструментом, и откуда-то с последнего этажа прилетела светло-соломенная палочка со стильной рукоятью на манер витой колонны. — Я уверен, Луна, что Пандора была бы рада, что её волшебная палочка послужит тебе.
— Ага… — с трепетом принимая материнский инструмент, всё ещё скорбящий о потере своей ведьмы и никак не откликнувшийся на родственную магию.
— Бежим?
— Бежим, — согласилась Луна и танцующе закружилась по лестнице вниз. Некоторые нарглы отца и за неё зацепились.
Глава 27Эксперименты
Книжки читать уселись на ступеньках порога. Луна очень бережно листала и внимательно изучала старые учебники. Она про Гербивикус — он про Арборивикус. Мирная идиллия с колыхающимися на ветерке жёлтыми сливами-цеппелинами и мягким ароматом омелы нескольких сортов. А взрослый с трепетом и волнением принялся копировать листы с «Окклюменцией» типографским способом, остановив печатанье своей газеты.
Каштановая палочка с шерстью оборотня при первом же касании испугала девочку, зато остролистовая палочка с пером феникса благосклонно отнеслась к Луне Лавгуд, без проблем позволив наколдовать Люмос и Нокс. Неотзывчивую материнскую палочку девочка всё равно оставила при себе, но взяла в левую руку.
— Ой, как здорово, — Луна обрадовалась, когда примерно после трети часа махания палочкой в такт словам ей удалось породить заклинание Гербивикус, которое старшая волшебная палочка всё-таки сумела выправить до успешного срабатывания.
Извивающаяся как червяк грядка с жёлтыми редисками зашевелилась, прямо на глазах отрастив у кустиков по новому листику, маленькому, но такому желанному.
— Арборивикус, — Поттер тоже тщательно примерялся, буквально цедя Силу, чтобы прочувствовать магический резонанс, как при колдовстве Гербивикус, и тем самым облечь свои умения в чары, кратно усиливая и улучшая эффект.
Одна из оплетённых омелой яблонь наконец-то выпустила почки, раскрывшиеся молоденькими листочками и крупными цветочками с бело-жёлтой спиралевидной расцветкой.
— Ах, мама обожала яблоки-юлы… — девочка едва ли не впервые после трагедии оказалась вне власти наргла грусти при упоминании Пандоры, погибшей из-за экспериментальных чар на глазах у дочери, с тех пор ходящей с затуманенным взором.
— Закрепим успех, — деловито изрёк Поттер. — Арборивикус.
Второе низкорослое деревце, льнувшее к зданию и выглядевшее сухим, тоже озеленилось и зацвело, но в бело-красной расцветке.
— Гербивикус, — вдохновлённая Луна сумела чуток подрастить свои редиски, но эффект по-прежнему детский.
— Попробуй конкретно на ягодку черники, — извлекая из волшебной сумки бумажный стаканчик под мороженое, но послуживший для чёрно-синих и красных ягод.
— Сюда красную, сюда чёрную, пожалуйста, — чуть отойдя в сторону от редисок и ткнув носочком туфельки сперва правой ноги, потом левой.
— Локомотор, — отправляя стаканчик в полёт. — Вингардиум Левиоса. Вингардиум Левиоса, — вручную поуправляв двумя ягодками, чтобы потренировать Телекинез.
Луна присела средь травы и с седьмой попытки сумела наколдовать заклинание так, чтобы в конце тыкнуть кончиком палочки красную ягодку в траве. Через минуту вырос стебелёк с детскую пядь высотой.
— Гербивикус, — Гарри-Грегарр превратил худышку в мощный куст, красиво зацветший.
— Это приятное волшебство, Гарри, — задумчиво заметила Луна. — Гербивикус, — повторяя процедуру с чёрной ягодкой.
Получилось только с третьего раза, но это совсем никак не волновало умницу, даже запачкавшую коленки, чтобы внимательно всмотреться, как работает заклинание от Гарри Поттера. Мальчик присоединился к девочке вместе изучать магическо-биологический процесс: увлекательно наблюдать за тем, как выделяются листики, как удлиняются веточки, как раскрываются бутончики.
И вновь хозяйка холма выбрала место, на сей раз для хвойного кустарника. Бывший юнлинг из Агрокорпуса счёл заросшую травой пару камней приемлемым местом для посадки и дал дошкольнице самой положить и первично прорастить на пару листочков, а потом сам сложился в три погибели рядом с ней и наколдовал универсальный стимулятор роста деревьев. Смотреть на растущий можжевельник с его иголками было гораздо интереснее, при его размерах нагляднее и познавательнее.
Так они и занялись гулянием по пологому холму на травянистой пустоши, сажая то тут, то там ягоды да кустарники, отмечавшие их путанный путь цветеньем на преимущественно зелёном ковре, простирающимся далеко на север. За травкой ещё только пару раз понаблюдали, а кустарники от и до, причём в процессе роста им приходилось быстро ретироваться, а то приземистые сорта вширь простирались.