Рыдая от ужаса, Вик протянул руки, чтобы попытаться оттащить эту нечисть от Геда. Но не успел он дотронуться до нее, как тут же был пригвожден к месту.
Невыносимый слепящий свет постепенно мерк, и медленно сближались разорванные края мира. И где-то рядом они услышали тихий голос, как шепот деревьев или плеск фонтана.
Звезды снова засияли, свет поднимающейся луны высветлил травы на склонах Холма. Ночь залечивала свои раны. Снова восстановилось равновесие между светом и тьмой. Тень-зверь ушла. Гед лежал, распростершись на спине. Он раскинул руки, как бы застыв в широком приветственном жесте, предшествующем заклинанию. Лицо его было черным от запекшейся крови, рубаха была вся в больших черных пятнах. Маленький отак жался к его плечу и дрожал. А над ним стоял старик в плаще, бледный в сиянии лунного света, и старик этот был Верховный Маг Неммерль.
Концом посоха Неммерль поводил над грудью Геда. Он дотронулся до его сердца, потом до губ и при этом что-то шептал. Гед шевельнулся, губы раздвинулись, ловя воздух. Затем старый Неммерль поднял посох и упер его в землю. Опустив голову, он налег на посох всем телом, как будто у него не было сил стоять.
Вик наконец снова обрел способность двигаться. Оглядевшись, он увидел, что здесь все ученики и с ними два Магистра — Магистр Заклинаний и Магистр Превращений. Ни одно большое волшебство не совершается без того, чтобы не поднять на ноги таких людей, а они-то уж точно знают, как в случае необходимости мгновенно оказаться на месте происшествия. Но на сей раз их всех опередил Верховный Маг. Тут же послали за помощью, и несколько мальчиков пошли проводить Верховного Мага, а остальные — и среди них Вик — отнесли Геда в покои Магистра Травоцеления.
Всю ночь Магистр Заклинаний нес дозор на Рокском Холме. Ничто не шевелилось на склоне, где разверзлась мировая плоть. И ни одна тень не кралась в лунном свете в поисках бреши, через которую она могла бы вернуться в свои владения. Она убежала от Неммер-ля, от мощных волшебных стен, которые охраняют Остров Рок, но она осталась в этом мире.
И где-то в этом мире она скрывалась. Если бы Гед умер в ту ночь, она попыталась бы отыскать дверь, которую он открыл, и последовать за ним в Царство Мертвых или же ускользнула бы туда, откуда пришла. И чтобы этого не случилось, Магистр Заклинаний ждал ее на Рокском Холме.
Однако Гед выжил. Его положили на постель в целительной, и Магистр Травоцеления обмыл раны у него на лице, на горле и на плече. Это были глубокие рваные раны. Черную кровь в них никак не удавалось остановить, она лилась, несмотря на заговор и наложенные на раны листья, завернутые в паутину. Гед лежал в лихорадке, слепой и немой, как сучок, сгорающий на медленном огне, и не было магии, которая могла бы охладить сжигающее его пламя.
Недалеко от него в дворике без крыши неподвижно, как и Гед, покоился на ложе Верховный Маг, но в отличие от Геда он был скован холодом, жили только глаза, следящие за падением водяных струй при лунном свете и движением листьев. Те, кто был при нем, не произносили заклинаний и ничего не делали, чтобы исцелить его. Они изредка вполголоса переговаривались, а потом снова сидели молча у постели своего Владыки. Он лежал тихо, луна до белизны высветлила его ястребиный нос, высокое чело и седые волосы. Для того чтобы устранить волшебство и отвести Тень от Геда, Неммерль истратил все свои силы, а с ними ушла и телесная мощь. Он умирал. Но смерть великого мага, который столько раз в жизни поднимался по сухим и крутым склонам царства мертвых, — странное зрелище, так как умирающий идет не вслепую, он ступает уверенно, ибо знает дорогу. Когда Неммерль поглядел наверх сквозь листву деревьев, присутствующие не поняли, видит ли он здешние тусклые звезды, гаснущие с наступлением дня, или же какие-то иные звезды, которые никогда не зажигаются над холмами и не знают рассвета.
Пропал куда-то любимец Мага Неммерля Осскиль-ский Ворон, с которым хозяин не расставался последние тридцать лет. И никто не заметил, куда и как он исчез.
— Он летит впереди хозяина, — сказал Магистр Этикета. Он дежурил у одра Верховного Мага, когда ему сообщили эту новость.
Пришел новый день, теплый и ясный. Тихо было в Главном Доме Школы, тихо на улицах Гвила. Не слышно было голосов до той поры, пока ближе к полудню громко не заговорили железные колокола в Певческой Башне, слившись в суровом погребальном звоне.
А на следующий день девять Рокских Магистров собрались где-то в Волшебной Роще под сеныо темных деревьев. Они воздвигли вокруг себя девять стен молчания, чтобы с ними никто не мог заговорить, чтобы их никто не мог подслушать, когда они выбирали среди магов всего Земноморья того, кто станет новым Верховным Магом.
Избран был Геншер с острова Уэй. К острову через Внутреннее Море был послан корабль, который должен был привезти Верховного Мага на Рок. Магистр Стихий стоял на корме и с помощью магии надувал ветром паруса — корабль на большой скорости вышел из гавани и скрылся вдали.
Обо всех этих событиях Гед ничего не знал. В разгар жаркого лета почти месяц лежал он слепой, глухой и немой и только стонал или вскрикивал, как раненый зверь. Но в конце концов старания Магистра Травоце-ления сделали свое дело — раны стали затягиваться и лихорадка оставила Геда. Постепенно он как будто стал слышать, но по-прежнему не говорил.
Как-то ясным осенним днем Магистр Травоцеления открыл ставни в комнате, где лежал Гед. После той ночи на Рокском Холме он так и продолжал пребывать во мраке. И теперь он впервые увидел дневной свет и сияющее солнце. Он закрыл руками свое обезображенное шрамами лицо и разрыдался.
Но все же к началу зимы он уже мог говорить, хотя язык не слушался его. Травоцелитель держал Гед а в Палатах Исцеления, пытаясь постепенно вернуть силы его телу и мозгу. Только ранней весной Магистр впервые выпустил его из палаты — и первым делом послал принести присягу новому Верховному Магу, поскольку Гед не участвовал в общей церемонии вместе со всей Школой, когда Геншер прибыл на Рок.
Никому из товарищей не дозволялось посещать Геда во время болезни, и сейчас, когда он проходил мимо, некоторые из них с удивлением спрашивали: «А кто это такой?»
Он всегда был ловкий, подвижный и сильный. Теперь же, хромая от боли, он поминутно останавливался. Он шел, опустив голову, чтобы скрыть левую половину лица, белую от шрамов. Стремясь избежать встречи со всеми, знакомыми и незнакомыми, он направился прямо во дворик с фонтаном. Там, где когда-то он ждал Неммерля, теперь его ждал Геншер.
Как и прежний Верховный Маг, новый был одет во все белое, но у Геншера, подобно большинству жителей Восточного Предела, была темная кожа, и глаза под густыми бровями тоже темные.
Гед преклонил колено и присягнул на верность и послушание Магу. Геншер долго молчал.
— Мне известно, что ты сделал, — сказал он наконец. — Но я не знаю, что ты за человек, и поэтому не могу принять от тебя присяги.
Гед встал и оперся рукой о ствол молодого дерева возле фонтана, чтобы хоть немного успокоиться. Ему все еще было трудно подыскивать слова.
— Я должен покинуть Рок, Владыка?
— Ты хочешь уехать?
— Нет.
— А что ты собираешься делать?
— Остаться здесь. Учиться. Уничтожить… зло…
— Уничтожить его не мог даже сам Неммерль. Нет, я бы не хотел отпускать тебя с острова. Сейчас тебя только и охраняет магическая сила магистров и защитные барьеры, дарованные этому острову, — они и отпугивают нечисть. Если ты уедешь сейчас, тварь, которую ты высвободил, сразу же отыщет тебя, войдет в тебя и завладеет тобой. Из человека ты превратишься в гебета, марионетку, исполняющую волю этой дурной тени, которую ты вытащил из мрака на солнечный свет. Тебе нужно остаться здесь до тех пор, пока ты не обретешь достаточно сил и мудрости, чтобы защитить себя от нее, если это вообще возмолшо. Я не сомневаюсь, она сейчас где-нибудь караулит тебя. Ты хоть раз видел ее после той ночи?
— Только во сне, Владыка.
Помолчав, Гед продолжал, и в голосе его звучали боль и стыд:
— Владыка Геншер, я не знаю, что это за тварь, которую я сам вызвал заклинанием и которая потом кинулась на меня.
— И я не знаю, что это такое. У нее нет имени. Ты обладаешь огромной магической силой, но ты поступил неправильно — произнес заклинание, будучи к этому неподготовлен. Тебе следовало иметь представление о том, как магия влияет на равновесие между светом и тьмой, жизнью и смертью, добром и злом. Ты был движим гордыней и ненавистью. И стоит ли удивляться, что последствия оказались губительными. Ты вызвал духа из Царства Мертвых, но с ним явилось Нечто от Нелюдей. Оно пришло незваное из мест, где нет названий. Зло, и только зло, оно хочет вселиться в тебя. Сила, к которой ты прибегнул, чтобы вызвать его, дает ему власть над тобой. Ты теперь связан с ним. Это тень твоего высокомерия, тень твоего невежества, тень, которую ты отбрасываешь. А у тени разве есть имя?
Гед стоял поникший, больной и несчастный.
— Лучше бы мне умереть! — вырвалось у него.
— Кто ты такой, чтобы это решать? Ты, ради которого Неммерль пожертвовал жизнью? Здесь ты в безопасности. Здесь ты и будешь жить и продолжать учиться. Мне говорили, ты очень способный. Продолжай работать, и работай хорошо. Это все, что ты можешь сделать.
Кончив говорить, Геншер неожиданно исчез, как это водится у магов.
Гед смотрел, как играет фонтан в солнечных лучах, слушал его голос, а сам думал о Неммерле. Вот здесь, в этом дворике, когда-то он стоял, ощущая себя провозвестником солнечного света. А теперь Тьма сказала свое слово, а слово, как известно, назад не воротишь.
Он направился в свою прежнюю келью в Южной Башне, которую все еще держали для него. Теперь он все время проводил в одиночестве. Когда гонг созывал всех на ужин, он приходил и садился за Длинный Стол, но почти не разговаривал с другими учениками, не поднимал головы и даже не отвечал на приветствия тех, кто рад был его видеть.
Через несколько дней его оставили в покое. Он предпочитал одиночество, так как боялся, что может невольно причинить кому-то зло или необдуманно сказать что-нибудь дурное.