— Я не знаю, кто вы, — сказал он. — Но, может быть, наша встреча не случайна. Я однажды слышал историю об одном молодом человеке, израненном жизнью, который, пройдя сквозь тьму, добился власти и даже царского сана. Я не знаю, про вас ли эта легенда. Но скажу я вам так: отправляйтесь в Замок Терре-нон, если вам нужен меч, чтобы сразиться с Тенью. Тисовый посох не совсем подходящее оружие в данном случае.
Надежда и недоверие боролись в душе Геда, когда он слушал незнакомца. Человек, решивший посвятить себя занятиям магией, непременно узнает, что редко встречи бывают случайными, независимо от того, добрые они или дурные.
— А где находится этот Замок Терренон?
— В Осскиле.
Когда Гед услышал это название, в его памяти на мгновение возник черный ворон на зеленой траве, который искоса поглядел на него черным, как гладкий камешек, глазом и что-то ему сказал, но что именно, он забыл.
— Есть что-то темное в самом названии этой страны, _ промолвил Гед, глядя на стоящего перед ним незнакомца в сером плаще и пытаясь разгадать, что это за человек. Было в нем что-то от колдуна и даже от волшебника, но все же, несмотря на его как будто бодрую речь, в его взгляде чувствовалась какая-то — забитость _ это был взгляд нездорового человека, пленника или раба.
— Ты из Рока, — сказал он. — Рокские волшебники дают неясные названия волшебству, несхожему с их собственным.
— А чем ты занимаешься? — спросил Гед.
— Я путешественник, торговый агент из Осскила. Я здесь по делам, — сказал незнакомец. И когда Гед ничего на это не ответил, тот пожелал ему доброй ночи и пошел по тянущейся высоко над морем набережной.
Гед колебался, так как не мог решить, была ли эта встреча отмечена особым знаком и стоит ли обращать на нее внимание. Затем он обернулся и посмотрел на север. Красный свет быстро угасал за горами и ветреным морем. Ему на смену пришли серые сумерки, а за ними по пятам шагала ночь.
Гед, приняв неожиданно решение, в спешке бросился к рыбаку, который в плоскодонке укладывал сети. Поздоровавшись, Гед спросил:
— Ты случайно не знаешь, не идет ли какое-нибудь судно из порта на север — в Семел или на Энлады?
— Вон там стоит торговый парусник. Похоже, у него стоянка на Энладах.
Не теряя времени, Гед поспешил к большому судну, на которое ему указал рыбак, шестидесятивесельному паруснику, вытянутому в длину, как змея. Высокий, изогнутый резной нос был инкрустирован раковинами, как лепестками лотоса, а вокруг отверстий для уключин были нарисованы красные круги с черными рунами. Быстроходное судно, хотя и несколько зловещее на вид, было в полной готовности. Гед нашел капитана и попросил взять его до Осскила.
— А у тебя есть чем заплатить?
— Я умею управляться с ветром.
— Я сам могу управлять погодой. У тебя ничего нет? Денег нет?
В Нижнем Торнинге островитяне щедро расплатились с Гедом монетками из слоновой кости, имевшими хождение среди торговцев Архипелага. Гед, однако, взял самую малость — всего десять монет, хотя ему хотели дать больше. Он предложил их теперь осскильцу, но тот отрицательно покачал головой.
— Такие деньги нам ни к чему. Если тебе нечем платить, места на судне тебе нет.
— Вам нужны руки? Я греб на галере.
— Это уже разговор. Нам не хватает двух человек. Найди там себе весла, — сказал капитан и тут же потерял всякий интерес к Геду.
Засунув под скамью посох и мешок с книгами, Гед на целых десять зимних тяжелых дней стал гребцом на этом северном судне. Они покинули Оррими на рассвете, и в первый день Гед думал, что не справится с работой. Левая рука у него не совсем восстановилась после старых ран на плече, а его опыт гребли на каналах вокруг Нижнего Торнинга был недостаточен, чтобы снова и снова, под барабанную дробь, вытягивать из воды безжалостное длинное весло. Они гребли два-три часа подряд, а потом уступали скамьи второй смене. Недолгого отдыха не хватало для того, чтобы расслабились мышцы, — он пролетал в одно мгновение, приходилось снова браться за весла. Второй день оказался тяжелее первого, а потом Гед привык и неплохо справлялся с работой.
Эта команда не отличалась тем духом товарищества, который он встретил на борту «Тени», когда впервые ехал на Рок. Команды ондрадских и гонтских судов — обычно торговые партнеры, работающие вместе и получающие общую прибыль, тогда как торговцы из Осскила пользуются трудом рабов и крепостных или же нанимают гребцов и расплачиваются с ними мелкой золотой монетой.
Золото очень высоко ценится в Осскиле, но оно не способствует добрым товарищеским отношениям ни среди осскильцев, ни среди драконов, которые весьма неравнодушны к этому металлу.
Так как половину гребцов составляли крепостные, вынужденные заниматься подневольным трудом, моряки исполняли роль надсмотрщиков, притом жестоких. Они бы не осмелились опустить бич на спину наемного гребца, работавшего ради денег или за проезд, но вряд ли команда, где одних хлещут бичом, а других нет, будет дружной. Напарники Геда почти не разговаривали друг с другом, а с ним и подавно. Большинство из них были уроженцами Осскила — они не знали хардского языка, который в ходу на Архипелаге, а говорили на своем наречии. Это были угрюмые люди, с бледной кожей, черными обвислыми усами, прямыми волосами. Между собой они называли Геда Келуб, что значит «краснолицый». Они знали, что он волшебник, но особого почтения это у них не вызывало, скорее какую-то скрытую недоброжелательность. Да и у него не то было настроение, чтобы домогаться их дружбы. Даже на скамье, подчиняясь монотонному ритму весел, один среди шестидесяти на судне, бороздящем густые серые волны, он чувствовал себя незащищенным и брошенным на произвол судьбы.
Когда судно заходило по ночам в незнакомый порт и он, завернувшись в плащ, ненадолго засыпал, несмотря на усталость, он видел сны, потом снова просыпался и снова видел сны, обычно дурные, которые, проснувшись, не мог вспомнить, хотя ему казалось, что сны таятся где-то здесь, на судне, среди людей, и поэтому он никому из них не доверял.
Все свободные осскильцы носили сбоку на бедре нож, и однажды, когда его перерыв совпал с их полуденной трапезой, один из них спросил его:
— Ты что, раб или клятвопреступник?
— Ни тот и ни другой.
— Тогда где твой нож? Драться боишься?
Парень, задавший вопрос, рассмеялся, довольный собой, звали его Скйорх.
— А за тебя что, собачка дерется?
— Отак, — сказал кто-то из стоящих рядом. — Это не собака. Это отак. — И добавил что-то по-осскиль-ски, отчего Скйорх помрачнел и отвернулся. Когда он посмотрел на Геда — Гед не узнал его: черты лица исказились и смазались, будто какая-то сила, внезапно овладев им, изменила его облик и сейчас взирала на Геда из глаз гребца. Когда Гед снова взглянул в его лицо, все стало на свои прежние места, и он решил, что в глазах Скйорха, как в зеркале, отразился его собственный страх.
Ночью в Эсенском Порту, где судно легло на якорь, Скйорх явился ему во сне. Отныне Гед старался, когда мог, избегать его, и Скйорх, как ему показалось, тоже держался от него подальше, они больше не обмолвились ни словом.
Увенчанные снежными шапками горы Хавнора остались позади на юге, размытые туманами ранней зимы. Они прошли мимо моря Эа, где в незапамятные времена утопили Эльфарран, а потом мимо Энлад. Двое суток они стояли в порту в Берилах, городе слоновой кости с белокаменными башнями, на западе легендарной Эн-лады. Во всех портах, куда они заходили, команда всегда оставалась на борту судна и ни разу никто не сходил на берег. Как только красное солнце встало, они на веслах вошли в Осскильское море навстречу ветрам из Северных Пределов, которые беспрепятственно гуляют по пустынным морским просторам, где нет никаких островов. Им удалось благополучно провезти свой груз через бурное море, когда на следующий день, покинув Бери-лы, они направились в Нешем — торговый порт в Западном Осскиле.
Гед смотрел, как сечет ветер с дождем низкий берег, на котором за длинным каменным волнорезом, служившим гаванью, притаился серый город, а за ним безлесые холмы под темным снежным небом. Сколько миль отделяло их теперь от солнечного Внутреннего Моря?
Грузчики Морской Нешемской Гильдии поднялись на борт за грузом — золотом, серебром, драгоценностями, тончайшими шелками и гобеленами с южных островов, сокровищами, от которых ломились сундуки ос-скильской знати. Свободных гребцов и матросов уволили на берег. Гед остановил одного из них, спросил, как ему найти Замок Терренона; недоверие, которое он испытывал ко всей команде, заставляло его держать язык за зубами, и он никому не сказал, куда направляется. Теперь, однако, очутившись в чужой стране, он вынужден был спросить дорогу. Парень, к которому он обратился, даже не остановившись, буркнул, что не знает, но зато Скйорх, услышав вопрос Геда, переспросил его:
— Замок Терренона? Это Кексемтская Пустошь. Нам по дороге.
Гед никогда не выбрал бы Скйорха себе в спутники, но он не знал ни языка, ни пути — и выхода у него не было. Да и вообще это не имело никакого значения — он не по своей воле выбрал это место, обстоятельства вынудили его бежать, и бег этот продолжался. Он набросил на голову капюшон, взял посох и сумку и пошел вслед за осскильцем по улицам города и затем вверх к снежным холмам. Маленький отак не захотел на сей раз сидеть у него на плече и забился под плащ в карман куртки из овчины, как он всегда делал в холодную погоду. Повсюду, насколько мог видеть глаз, холмы переходили в вересковую пустошь. И в этом зимнем безмолвии они шли, не проронив ни слова.
— Далеко нам идти? — нарушил молчание Гед, которого беспокоило, что они не взяли с собой никакой еды. Они прошли несколько миль, но нигде в округе не было ни деревни, ни фермы. Скйорх обернулся к нему, натянул на голову капюшон и сказал только:
— Недалеко.
Какое уродливое было у него лицо — иссиня-блед-ное, грубое, жестокое, но Гед обычно не ждал ничего дурного от людей, хотя, глядя на такое лицо, невольно могла прийти мысль о том, что неизвестно, куда этот человек может тебя завести. Он кивнул, и они двинулись дальше. Дорога их, как пером, прочерчивала путь сквозь тонкий снежный покров и голые кусты. Временами от нее отходили тропки или же пересекали ее. Сейчас, в наступающих сумерках, когда дым из труб Нешема спрятался за холмами, стало совсем непонятно, по какой дороге, куда и откуда они идут. Ветер, правда, все время дул с востока. После того как они прошли несколько часов, Геду показалось, что далеко над полянами, на северо-востоке, примерно там, куда они держали путь, появилась крошечная царапина в небе, белая, похожая на зуб. Но короткий день угасал, и на следующем повороте дороги очертания башни, или дерева, или чего-то похожего на башню казались по-прежнему неясными.