Гед ухватился за поручень и крикнул:
– Поворачивай обратно, капитан!
Тот прокричал в ответ:
– Как? Волшебник на борту, я – лучший капитан Архипелага на лучшем из всех кораблей, которые у меня были когда-либо – и поворачивай назад?!
Вдруг судно почти легло на борт, будто попало в водоворот и, чтобы удержаться на ногах, капитан сам вцепился в ахтерштевень. Гед сказал ему:
– Высади меня на Серде и плыви куда хочешь. Этот ураган противодействует мне, а не твоему судну.
– Противодействует волшебнику Рокка?
– Ты слышал что-нибудь о Ветрах Рокка?
– Конечно, они отгоняют от Острова Мудрости злые силы, но какое отношение имеют эти ветры к тебе, Повелителю Драконов?
– Это касается только меня и моей Тени, – коротко, как и подобает магу, ответил Гед. Судно легло на обратный курс и под проясняющимися небесами понеслось обратно к Серду.
…Когда Гед выходил из гавани Серда, в сердце его царили страх и уныние. Наступила зима, и сумерки не заставили себя ждать. С наступлением вечера тревога Геда удваивалась, за каждым поворотом мерещился враг. Только усилием воли он заставлял себя не оборачиваться через плечо… Гед направился к Дому Моря, где путешественники и купцы за счет городских властей могли плотно поужинать и переночевать в большом, но теплом зале – таково было гостеприимство процветающих островов Внутреннего Моря.
Гед оставил от ужина немного мяса и перед сном, сидя у очага, выманил своего верного отака из складок капюшона плаща, где тот прятался весь день. Он пытался накормить зверюшку, ласково приговаривая:
– Хог, маленький ты мой молчун… – но отак от угощения отказался и снова забрался в свое убежище. Поведение зверька, унылая неуверенность самого Геда, тьма, собравшаяся в углах огромной залы, ясно указывали на то, что Тень где-то поблизости.
Здесь собрались люди с разных островов. Никто из них не слышал «Песни Сокола», никто не узнал Геда и не заговорил с ним. В конце концов он выбрал себе соломенный тюфяк, улегся на него, но всю ночь пролежал, не сомкнув глаз. Он старался угадать, какую избрать дорогу, что следует делать, а чего не следует. Каждый план казался заранее обреченным на неудачу, на всех дорогах его могла поджидать Тень. Только на Рокке он смог бы жить в безопасности, но туда ему не позволяли добраться древние могучие заклинания, охраняющие остров. Ветры Рокка восстали против него. Значит тварь, охотящаяся за ним, должно быть, рядом.
Это бестелесное, слепое в свете солнца существо было порождением царства, где не существовало таких понятий, как пространство, время и свет. Днем Тень была слепа и ей приходилось преследовать его, полагаясь лишь на осязание. Она принимала видимый облик только в темноте и во снах, ибо была невидима при солнечном свете. Настигнув Геда, Тень высосет из его тела жизнь, силу, тепло и саму волю, управляющую этим телом.
Вот какая его ждала участь. Гед знал, что развязка, скорее всего, уже близка, ибо Тень, находясь рядом с ним, становилась все сильнее и, возможно, уже могла использовать в своих целях силы зла или злых людей, скрывая свой облик и говоря чужим голосом. Он предполагал, что Тень спряталась в одном из тех людей, что спали этой ночью в зале Дома Моря. Она притаилась в темных закоулках черной души и терпеливо выжидала, следя за Гедом и наслаждаясь его слабостью, неуверенностью и страхом.
Это было выше его сил. Он мог надеяться только на счастливый случай и бежать до тех пор, пока удача не улыбнется ему. Лишь только забрезжил холодный рассвет, Гед поднялся и поспешил в гавань Серда, решив сесть на первый попавшийся корабль. Какая-то галера, принимавшая на борт масло тарбис, должна была вот-вот сняться с якоря и отправиться в Великий Порт Хавнора. На большинстве кораблей посох волшебника служит и пропуском и платой за проезд, так что Геда охотно взяли на борт. Через час корабль вышел в море, и звук маленького барабана, отбивающего ритм гребцам, немного приободрил совсем упавшего духом Геда.
Юноша не представлял себе, что он будет делать на Хавноре и куда отправится потом. Можно было податься на север, поскольку он сам был северянином. Может быть, с Хавнора ему удастся перебраться на Гонт, и он снова увидит Огиона… Или сесть на корабль, плывущий в далекие Пределы, так далеко, что Тень потеряет его след и прекратит охоту… Эти смутные идеи не подкреплялись никаким планом. Только бежать, только спасаться…
К исходу второго дня сорок крепких весел унесли его корабль на сто пятьдесят миль от Серда. Судно встало на якорь в Оррими – порту на восточном берегу большого острова Хок. Торговые галеры во Внутреннем Море всегда стараются держаться поближе к берегам и, если возможно, обязательно заходят на ночь в порт. Было еще светло. Гед сошел на берег и принялся бесцельно бродить по крутым улочкам портового города.
Оррими – старый город. Дома в нем сложены из огромных камней, а высокая стена защищает его от разбойных Лордов внутреннего Хока. Купеческие дома больше походили на крепости, а склады и магазины – на форты. Но для Геда эти исполинские здания были лишь вуалью, за которой пряталась зловещая тьма, а люди, спешащие мимо него по своим делам, казались бестелесными тенями. Стало смеркаться и Гед отправился обратно к гавани, которая в кровавом свете угасающего солнца показалась ему угрюмой и притихшей – как и он сам.
– Куда держишь путь, Господин Волшебник? – внезапно раздался голос позади него. Гед обернулся и увидел человека в сером плаще и с увесистой палкой в руке, непохожей на посох волшебника. Лицо незнакомца было скрыто капюшоном, но Гед почувствовал, как внимательно изучают его невидимые глаза. Непроизвольно он поднял свой тисовый посох.
Человек спокойно спросил:
– Чего ты боишься?
– Того, что идет за мной по пятам.
– Вот как? Но я же не твоя Тень!
Гед промолчал.
Он знал, что кем бы ни был этот человек, не следует его бояться – он не был Тенью, призраком или геббетом. В этом призрачном мире, где царила гробовая тишина, он казался единственной реальностью, обладающей к тому же голосом. Вот он откинул капюшон и перед Гедом предстало изборожденное морщинами лицо. Хотя голос незнакомца звучал твердо, выглядел он глубоким стариком.
– Я не знаю тебя, – сказал человек в сером, – но, кажется, встретились мы не случайно. Недавно я услышал рассказ о молодом, но уже покрытом страшными шрамами волшебнике, завоевавшем всеобщее уважение. Про тебя этот рассказ или нет, запомни мои слова: меч для схватки с тенями ты найдешь при Дворе Терренона. Тисовый посох тут тебе не поможет.
Гед слушал, и в сердце его боролись надежда и недоверие. Любой маг вскоре начинает понимать, что действительно случайных встреч в жизни почти не бывает.
– На каком острове находится Двор Терренона?
– На Осскиле.
При звуке этого имени перед мысленным взором Геда на мгновение встал черный ворон на зеленой траве, который искоса смотрел на него глазами-пуговками и что-то говорил. Слов Гед не помнил…
– В имени этого острова слишком много мрака, – сказал он, пытаясь понять, что за человек его собеседник. Что-то подсказывало Геду, что тот не чужд волшебства, но выглядел незнакомец каким-то поникшим, словно раб или смертельно больной человек.
– Ты с Рокка. Волшебники Рокка дают черные имена тайнам, которых не могут разгадать.
– Что ты за человек?
– Странник. Торговец с Осскила, здесь по делам, – ответил человек в сером. Видя, что Гед больше не задает вопросов, он тихо пожелал ему спокойной ночи, повернулся и ушел.
Гед стоял в нерешительности, не зная, стоит ли обращать внимание на слова незнакомца. Красноватый свет заката быстро угасал над высокими холмами и неспокойным морем. Опустились серые сумерки, а за ними пришла ночь.
Внезапно решившись, Гед быстро подошел к рыбаку, возившемуся в своей лодке, и окликнул его:
– Не знаешь ли ты, идет какой-нибудь корабль на север, к Семелу или на Энлад?
– Вот тот большой корабль – с Осскила. Он может сделать остановку на Энладе.
Так же поспешно Гед подбежал к указанному судну, на которое ему указал рыбак – шестидесятивесельной, длинной как змея, галере с носом, напоминающим клюв ворона. Ее высокая резная корма была инкрустирована раковинами, порты выкрашены в красный цвет и на каждом черной краской выведена руна Сифл. Это был надежный, быстроходный корабль, уже готовый к выходу в море, с полным экипажем на борту. Гед подошел к капитану и попросил взять его на Осскил.
– А ты сможешь заплатить за себя?
– Я умею обращаться с ветрами.
– Я и сам умею. Деньги у тебя есть?
Жители Лоу Торнинга хотели заплатить Геду за работу множеством перламутровых дисков, которыми пользуются торговцы Архипелага при расчетах. Он взял только десять, хотя они давали ему намного больше. Их он и предложил осскилианцу, но тот отрицательно покачал головой.
– У нас они не в ходу. Если у тебя нечем заплатить, то у меня нет места.
– А рабочие руки тебе нужны? Когда-то я греб на галере.
– Договорились, у нас не хватает двух гребцов. Ищи свою скамью. – С этими словами капитан отвернулся и больше не обращал на Геда внимания.
Итак, положив под скамью свой посох и мешок с книгами, Гед на десять промозглых зимних дней превратился в гребца на этом корабле с севера. Судно покинуло Оррими на рассвете и в тот день Геду пришлось туго. От старых ран его левая рука плохо сгибалась, а путешествия в проливах Девяноста Островов не могли как следует подготовить его к изнурительной работе с длинным веслом под ритм барабана. Вахта у весла длилась два или три часа и отдыха хватало только на то, чтобы мускулы Геда успели немного отойти. А потом – опять за весло. Второй день оказался еще тяжелее, но скоро Гед пообвык и справлялся со своими обязанностями довольно сносно.
В отличие от «Тени», корабля, на котором Гед приплыл на Рокк, на этом судне совершенно отсутствовало чувство товарищества. Матросы андрадских и гонтийских кораблей – партнеры, работающие для общей выгоды. Торговцы же Осскила или пользуются трудом рабов и крепостных, или же нанимают гребцов, платя им маленькими золотыми кружочками. Золото может быть чем угодно, но только не источником дружбы между людьми. Это относится и к драконам, которые также ценят его весьма высоко. Половина гребцов на корабле была крепостными крестьянами, и поэтому корабельные офицеры являлись скорее надсмотрщиками, причем весьма жестокими. Они не трогали лишь гребцов, работающих за плату или за проезд. Вряд ли можно было ожидать добрых отношений в экипаже, половину которого разрешается бить, а половину – нет. Соседи Геда редко говорили друг с другом, и еще реже – с ним. В большинстве своем они были уроженцами Осскила и объяснялись не на языке Архипелага, а на своем собственном наречии. Они были угрюмыми людьми, с бледной кожей, обвислыми усами и длинными волосами. Между собой они называли Геда «Келуб», что означает