во для Никколо Монтана.
Паоло свесился через перила, с облегчением уже окончательно отказавшись от изящной позы а lа Ринальдо; Лючия и Коринна спешили через двор с рецептом в руках. От этого зрелища у Паоло словно что-то оборвалось внутри.
— Как ты думаешь, Ринальдо, — спросил он, — Старый Никколо не умрет?
Ринальдо пожал плечами:
— Может. Он же очень старый. Ему, старому идиоту, давно пора убираться. И я буду на одну ступень ближе к тому, чтобы стать главой Казы Монтана.
Нечто странное вдруг произошло у Паоло в голове. Его никогда особенно не занимал вопрос, кто может наследовать Антонио — что его отец будет наследовать Старому Никколо, было ясно, — как главе Казы Монтана. Но он никогда, по определенной причине, никак не полагал, что это может быть Ринальдо. Теперь он постарался представить себе Ринальдо на месте Старого Никколо. И, как только представил, понял: Ринальдо тут совершенно не годится. Ринальдо тщеславен, эгоистичен... и труслив, но притом, празднуя труса, умеет внешне сохранять пристойный вид. Сказанное Ринальдо произвело действие мощного заклятия: у Паоло спала с глаз пелена.
Самому Ринальдо — этому мастеру по части создания чар и заклятий — и в голову не могло прийти, что несколько обыденных слов могут многое полностью изменить. Наклонившись к Паоло, он, понизив голос, мелодично прожурчал:
— Я как раз собирался потолковать с тобой. Я хочу сговорить всю нашу молодежь. Мы поклянемся в тайной мести этим Петрокки. И придумаем месть пострашнее, чем поедание собственных слов. Ты за меня? Поклянешься участвовать в этом деле?
Пожалуй, он говорил всерьез. Ринальдо устраивало действовать тайно с целой сворой послушных помощников. Но Паоло понимал: этот план — ступень в планах Ринальдо подняться до главы Казы Монтана. И Паоло, скользнув по перилам, чуть отодвинулся.
— Играем? — посмеиваясь, прошептал Ринальдо.
Паоло скользнул еще дальше — на расстояние, недосягаемое для рук Ринальдо.
— Надо подумать, — ответил Паоло.
И, повернувшись, дал ходу. Ринальдо расхохотался и не стал его удерживать. Испугался, подумал он.
Паоло спустился во двор. Никогда еще не чувствовал он себя таким одиноким. С ним не было Тонино. Тонино не был ни тщеславен, ни эгоистичен, ни труслив. И никто не желал помочь ему найти Тонино. До сих пор Паоло не замечал, как тесно он связан с Тонино. Все важное они делали вместе. Даже если Паоло был занят чем-то своим, он знал: Тонино где-то рядом, сидит читая, но всегда готов отложить книгу по первому зову Паоло. Теперь, казалось, Паоло нечего делать. И вся Каза охвачена тревогой.
Он поплелся на кухню, где, по крайней мере, что-то делалось. Там собрали малышей — двоюродных братишек и сестренок. Роза и Марко пытались сварить для них суп.
— Входи, Паоло, поможешь нам, — приветствовала его Роза. — После супа мы уложим их спать. Правда, у нас тут небольшое затруднение.
Оба — и Марко, и Роза — выглядели усталыми и встревоженными. Большинство малышей, включая новорожденного, капризничали. А затруднение возникло из-за заклинания Лючии. Паоло сразу это сообразил, взглянув на младенца, которого Марко тут же ему сунул. Пеленки были покрыты налетом оранжевого жира.
— Тьфу, гадость! — не сдержался Паоло.
— Знаю, — откликнулась Роза. — Слушай, Марко, попытайся еще раз. Вымой кастрюлю. Профильтруй воду. У нас остался последний пакетик супа... да не криви лицо, Паоло! Мы извели уже все овощи. Они просто все полетели в помойное ведро — заплесневели еще до того, как туда попали.
Паоло нервно оглянулся на дверь: он боялся, что у вражеского чародея хватит мощи его подслушать.
— Попробуйте сотворить обратное заклинание, — шепотом посоветовал он.
— Тетя Джина, не переставая, пела их полдня, — вздохнула Роза. — Никакого толку. Лючия-маленькая прибегла к «Капронскому Ангелу». Мы сейчас попробуем то, что умеет Марко. Ты готов, Марко?
Роза открыла пакет с супом и поднесла сверху к кастрюле. Пока розовый порошок сыпался в воду, Марко, склонившись над кастрюлей, яростно пел. Паоло наблюдал, нервничая. Это было как раз то — он был уверен, — что болезненно-желтое послание запрещало им делать. Как только весь порошок оказался в воде, Роза и Марко стали, не отрывая глаз от кастрюли, взволнованно следить за ее содержимым.
— Получилось? — спросил Марко.
— По-моему... — начала Роза и осеклась. — Ох, нет! Нет! — раздался ее гневный вопль.
Крошечные ракушки из пакета превращались в настоящие морские раковины, только серого цвета.
— В них что-то живое! — с отчаянием сказала Роза, зачерпнув полную ложку. — Где Лючия? Приведи ее сюда. Скажи ей... Нет, ничего не говори. Только сходи за ней, Паоло.
— Она пошла в аптеку, — сообщил Паоло.
Тут во дворе поднялся галдеж. Паоло передал измазанного жиром младенца стоящей рядом двоюродной сестре и бросился вниз, страшась увидеть еще одно желтое послание о Тонино. Впрочем, вполне возможно, причиной шума была Лючия.
Оказалось, ни то, ни другое. Шум поднялся из-за Ринальдо. Вероятно, старшие оставили Скрипториум, и Ринальдо сжигал посредине двора заклинания. Доменико, Карло и Луиджи охапками таскали с галереи листки, конверты, свитки. Среди уже скукожившихся в огне бумаг Паоло узнал военные заклинания, на переписку которых он вместе со своими сверстниками потратил столько времени и труда. Значит, они старались впустую? Какое безобразие!
— Вот к чему вынудили нас эти Петрокки! — орал Ринальдо, стоя в эффектной позе у костра. Сожжение заклинаний явно входило частью в его план молодежного сговора.
Из зала, к радости Паоло, уже спешили Антонио и дядя Лоренцо.
— Ринальдо, — еще на ходу крикнул Антонио, — нас беспокоит, что с Умберто. Мы поручаем тебе сходить в университет и узнать.
— Пошлите Доменико, — отмахнулся Ринальдо, вновь поворачиваясь к костру.
— Нет, — отрезал Антонио. — Пойдешь ты.
И в том, как он это сказал, прозвучало что-то, заставившее Ринальдо отступить перед ним.
— Хорошо, — сказал Ринальдо и поднял руку смеясь. — Я же только шутил, дядя Антонио.
Он тут же убрался.
— Отнесите бумаги обратно, — приказал дядя Лоренцо трем другим двоюродным. — Не выношу, когда пускают по ветру добрый труд.
Доменико, Карло и Луиджи, не говоря ни слова, подчинились. Антонио и дядя Лоренцо попытались затоптать костер, но пламя оказалось слишком сильным. Паоло видел, как, обменявшись виноватыми взглядами, они наклонились над огнем и прошептали заклинание. Огонь мгновенно погас, словно от щелчка выключателя. Паоло озабоченно вздохнул. Совершенно ясно, что никто в Казе Монтана не способен бросить привычку прибегать к заклинаниям. Интересно, как долго вражеский чародей не будет этого замечать.
— Принеси лампу, Доменико, — распорядился Антонио. — И отбери заклинания, которые не пострадали от огня.
Паоло поспешил вернуться на кухню, не дожидаясь, когда и его попросят помогать. Костер подсказал ему одну мысль.
— Есть еще немного фарша, — говорила Роза. — Может, рискнем приготовить его?
— А почему, — вмешался Паоло, — вы не пойдете с провизией в столовую? Я разожгу там очаг, и кухарничайте там на здоровье.
— Этот малец — гений! — обрадовался Марко.
И они так и сделали. Роза занялась фаршем, Марко сварил какао. Сначала накормили младших, в число которых попал и Паоло. Он сидел на одной из длинных скамеек, размышляя; если бы не мысли о Тонино и о Старом Никколо, который больной лежал наверху, он мог бы считать себя почти счастливым. Особенно ему стало уютно, когда вдруг теплый ком — скопление когтей и железных мускулов — шлепнулся ему на колени. Бенвенуто тоже недоставало Тонино. Теперь он с какой-то отчаянностью терся о Паоло, но не мурлыкал.
Роза и Паоло как раз вставали из-за стола, торопясь уложить детей спать, когда в ночной тьме за Казой раздался громкий гул.
— Силы небесные! — воскликнула Роза и открыла дверь во двор.
В столовую ворвался перезвон, неровный металлический звук — быстрый, бурный. Ближайшее «бум-бум-бум» раздавалось совсем рядом. Это мог быть только колокол Сант-Анджело. За ним благовестил колокол Собора. А дальше, где близко, где далеко, слабо и заунывно, все колокола во всех церквах Капроны звонили и трезвонили, гудели и гремели. Коринна и Лючия вернулись бегом, их лица оживились от холодного бездумного возбуждения.
— Война! Герцог объявил войну! Марко сказал, что ему, наверное, лучше уйти.
— Нет, нет! — вырвалось у Розы, — Подожди. Кстати, Лючия...
Лючия бросила быстрый взгляд на котелок в очаге.
— Пойду отнесу тете Джине рецепт, — пролепетала она и сразу убежала. Марко и Роза обменялись взглядами.
— Против нас три государства и никаких заклинаний для войны с ними, — сказал Марко. — Вряд ли нам с тобой предстоит жить вместе долго и счастливо.
— Мистер Нотти говорит, что завтра призовут последний резерв, — ободряюще сообщила Коринна. Но тут ее глаза встретились с глазами Розы. — Пошли, ребятки, пошли, — затараторила она, собирая четверых малышей. — Пора бай-бай.
Пока детей укладывали, Паоло сидел, поглаживая Бенвенуто. Он чувствовал себя таким потерянным, как никогда. Неужели, подумалось ему, уже завтра солдаты из Флоренции, Сиены и Пизы смогут войти в Капрону? Будут ли пушки стрелять на улицах? Ему представилось, как от Собора отлетают большие мраморные осколки, как проваливается Новый мост, несмотря на все вложенные в него заклинания, как вражеские солдаты тащат визжащую Розу. Он понимал, что все это может произойти на самом деле, и еще до конца недели.
Тут его внимание привлек Бенвенуто. Без всяких сомнений, Бенвенуто пытался ему что-то сказать. Паоло видел это по обвиняющему взгляду его желтых глаз. Но понять его не мог, не умел.
— Я попробую, — сказал он. — Я постараюсь.
На мгновение у него создалось впечатление, что Бенвенуто обрадовался. Ободренный, Паоло наклонил к коту голову и уставился в его колючую кошачью физиономию. Но у него ничего не вышло. Все, что он смог вынести из их общения, была возникшая в уме картина — огромное прекрасное здание с фасадом из цветного мрамора.