— Я тоже так думаю, — сказала она.
— Ну ладно, — сказала Квельт. — Прокрутить дальше?
— Давай, — кивнул Кит.
Квельт слегка шевельнула рукой и фигуры, размывшись на мгновение, изменили свое местоположение — Иктаника и Друвах возвращались к основной группе, а остальные молча смотрели, как они подходят, взгляд Сесайля был особенно внимательным и настороженным. Друвах произнес, обращаюсь к нему:
— Иктаника рассказала мне немало подробностей, так что я считаю, стоит серьезнее отнестись к ее предложению.
Лицо Сесайля оставалось непроницаемым, но в глубине глаз зажегся огонек гнева, Нита в первый раз заметила это чувство, исходящее от алаалида.
— Я по-прежнему не вижу в этом необходимости, — сказал он, — равно как и никто из здесь присутствующих. Нам не требуется ее "помощь". Смертельная тишина, звучащая в ее голосе, не несет в себе ничего хорошего. Мы отвергаем ее. И изгоним из нашего мира. И в дальнейшем будем иметь дело только с ветром.
Прочие волшебники, вставшие в круг вместе с Сесайлем, подняли руки в едином жесте отказа и направили их в сторону Иктаники. Та вздрогнула, словно под хлесткими ударами ветра, затем сдвинулась с места, уносимая все дальше от них, вокруг нее, казалось, бушевала буря, хотя на самом поле не шевельнулось и травинки, кроме тех, которые и так уже покачивались под легким ветерком. Нита затаила дыхание, ожидая ответной атаки.
Но ее не последовало.
Друвах стоял там же и смотрел, как Иктанику отталкивает все дальше, затем повернулся спиной к Одинокой Силе, но точно так же он отвернулся и от остальных волшебников, затем последовал прочь, одинокая фигура среди цветов.
— Вы еще вернетесь ко мне, до скончания времен, — сказала Иктаника и осторожно посмотрела на по-прежнему стоявших в круге волшебников. — Вам кажется, ваши действия продиктованы добродетелью, но на самом деле суть их — невежество. И о принятом сейчас решении вам придется пожалеть!
— Никогда, — твердо сказал Сесайль. — Никогда мы не будем иметь ничего общего с тобой.
Убирайся прочь и не беспокой нас более.
Иктаника внимательно посмотрела на лица волшебников, стоявших рядом с ним. Лица казались одинаковыми, выражавшими единое для всех решение. Она нахмурилась, затем подняла руки.
Нита поморщилась. Ну вот, подумала она, теперь-то мы и узнаем, откуда на этой планете такой огромный кратер.
Но снова, к ее удивлению, ничего не произошло. Иктаника опустила руки, затем отвернулась от волшебников. И неторопливо двинулась прочь.
Постепенно она исчезала в сиянии дня, но окончательно пропала только спустя некоторое время, достигнув невероятно далекого горизонта.
Сесайль и другие волшебники опустили руки и снова подошли поближе друг к другу.
Кит поднял взгляд на Квельт.
— И это все? — спросил он.
— Это все, — кивнула Квельт. — А разве требуется что-то еще?
— Ну, хм, — сказал Кит, — необязательно. Просто обычно виденные мной Выборы занимали несколько больше времени.
Нита слегка растерянно оглянулась на снова застывшие фигуры.
— Это странно, — заметила она. — Я про поведение Друваха — ну, если я правильно поняла все — оно несколько напоминало то, как будто бы он был… — девочка запнулась. Это слово волшебники обычно предпочитали не употреблять относительно друг друга.
— Омрачен, — произнесла, наконец, Нита, поняв, что Квельт не собирается продолжать.
— Ты имеешь в виду, не поддался ли он Одинокой Силе? — сообразила та. — Нет, насколько нам известно.
— Что случилось с Друвахом потом? — спросил Кит.
— Он ушел, — сказала Квельт. — Для этого было несколько причин. И заявил, что ему все равно, какой Выбор был сделан… Некоторые истории гласят, что он не захотел больше иметь ничего общего со своим народом. Другие же утверждают, что он угрожал прочим волшебникам и приводил им те же доводы, которые ему говорила Иктаника — что они не смогли бы сделать свой Выбор без него, и что когда-нибудь они захотят найти его и выслушать, и когда они захотят его возвращения, то не смогут его найти. Но в итоге все сказания сводятся к тому, что он покинул место, где жил, и никто больше никогда его не видел.
— Обиженный неудачник, — заметил Кит.
— Может быть и нет, — возразила Нита. — Возможно, он просто расстроен. Или смущен, поскольку оказался неправ.
— Может, ты и права, — сказала Квельт. Она наблюдала, как оставшиеся волшебники медленно движутся по цветочному полю, направляясь в мир, который помогли сотворить.
— В некоторых историях упоминается, что его встречали часами и даже днями стоящим на дороге, или карабкающимся на гору, или плывущим по морю, словно бы в поисках чего-то, давно утерянного. Но, судя по-всему, ему так и не удалось достичь искомого. В его словах обычно таился какой-то скрытый смысл, а речи полны странных фраз и иносказаний, как будто бы не имевших смысла. Или вы можете услышать его голос за первым деревом, затем за вторым и так по всему лесу, он словно бы убегает от тебя, всегда оставаясь впереди, всегда оказываясь не там, где ты ожидаешь его увидеть.
Квельт повернулась и начала подниматься сквозь кристальный воздух. Нита и Кит последовали за ней.
— Эдакий ловкач, — сказала Нита.
— Точно, — кивнула Квельт. Она пожала плечами. — Есть даже одна история, где повествуется, что в своих странствиях он покинул этот мир и теперь бродит среди других, продолжая все те же бесплодные поиски. В любом случае, к Выбору это не имеет никакого отношения. Что сделано, то сделано. И к тому же отлично сделано, я считаю.
Они прорвали кристаллическую поверхность Дисплея и двинулись по его поверхности, направляясь к краю. Кит некоторое время оглядывался вокруг, словно бы в поисках подходящих слов. Наконец, он сказал:
— Так люди здесь умирают…
— Я сомневаюсь, что у нас есть выбор, — сказала Квельт.
— Это ведь случится рано или поздно, не так ли? Но все не так уж и плохо. В конце концов, мы живем очень долго. И те, кто умирает, не исчезают.
Нита подняла взгляд и кивнула.
— Я давно хотела спросить об этом, — сказала она. — Несколько раз ночью я просыпалась и как будто слышала чей-то шепот…
Квельт посмотрела на Ниту и тоже кивнула, воспользовавшись человеческим жестом.
— Так и есть, — сказала она. — Я так и думала, что ты услышишь это. Мы не умираем в прямом смысле этого слова. Умирая, мы не покидаем этот мир. Мы остаемся в нем. И люди, которые существовали когда-то, остаются здесь навсегда, — тут на лице Квельт появилось выражение легкой неуверенности. — Как я понимаю, в вашем мире все по-другому?
— Да, — покачала головой Нита, не сумев сдержать печаль в своем голосе. — Совсем по-другому.
Кит поднял голову.
— А вот и Понч, — сказал он.
Нита тоже взгляделась вдаль. Она разглядела только легкую рябь на цветочном поле.
— Что это у него там? — пробормотала она и поспешила навстречу.
За своей спиной девочка услышала, как Квельт тихо спросила у Кита:
— Я хочу узнать, поскольку вас явно интересует эта тема. А что происходит с вами после смерти?
Нита промолчала.
— Эм… Давай поговорим об этом позже, ладно? — сказал Кит.
И они направились обратно к домику на берегу моря.
Глава 9Обрыв связи
Этим ранним утром Дайрин бродила по дому, заглядывая в каждую комнату, кроме одного помещения, входа в которое она силилась избежать — подвала. Филиф находился на кухне, наблюдая, как ее отец собирается на работу. В столовой никого не было. В гостиной удобно расположился Скер'рет, уставившийся в телевизор, поигрывая при этом пультом. В ванной комнате было пусто, равно как и в обеих спальнях.
Она испустила глубокий вздох и вернулась обратно тем же путем, по дороге бросив взгляд на телевизор в гостиной.
— Так намного лучше, — сказала она Скер'рету.
— Что-то не так было с матрицей зеленого цвета, — отозвался Скер'рет, — я потолковал с излучающим модулем и уговорил его подтянуть свой вольтаж. Кажется, теперь все в порядке.
— Если захочешь, можешь потом поговорить с моим магнитофоном в комнате наверху, — сказала Дайрин. — Чуть попозже.
— Пора выходить?
— Скоро.
Девочка направилась на кухню.
— Ты видел, что Скер'рет сделал с теликом, пап? — спросила Дайрин.
— Да, видел. Парнишка сечет в технике, верно?
— Он своего рода специалист по структурам, — объяснила Дайрин. — Фанатик из тех-кто-разбирает-вещи-на-части-и-собирает-их-обратно. Это круто, пока у тебя есть что починить, — она улыбнулась. — А потом останется только спрятаться…
— Если у него выдастся свободная минутка, пусть навестит меня в магазине, — сказал папа Дайрин, поболтал остатками кофе и направился к раковине с чашкой в руке. — Просто беда с этим ксероксом…
Он покачал головой.
— Постараюсь запомнить, — затем она обратилась к Филифу: — Ты не видел Рошауна этим утром?
— Сегодня точно нет, — ответил Филиф. — Вчера вечером он отправился к себе в «палатку», и с тех пор я его не видел.
Он поднял одну из ветвей и постарался пододвинуть свою яркую бейсболку так, чтобы та лихо торчала козырьком вверх. Та, впрочем, сразу же скользнула обратно, поскольку довольно трудно заставить бейсболку удержаться в заданном положении, когда голову тебе заменяет одна-единственная ветка, напоминающая верхушку рождественской елки.
— Хмпф, — пробормотал Филиф, и его конечности задвигались в уже знакомых Дайрин волшебных жестах, начиная своего рода сокращенную форму довольно объемистого заклинания. Оно подразумевало под собой немало манипуляций, что, впрочем, не составляло никаких проблем для дерева. Волоски на шее Дайрин встали дыбом от ощущения невербального использования Речи.
Папа Дайрин, по-прежнему прихлебывающий свой кофе, с интересом наблюдал, как бейсболка опускается все ниже, пока не оказалась на привычном уровне головы.
— Ловко, — оценила происходящее Дайрин.
— Я не уверен, — с легкой иронией пробормотал ее папа, он посмотрел на бейсболку, а затем снова отвернулся, — что ты осознавала, что делаешь, когда принесла это в дом, где полно фанатов "Метсов"*…