вашего мира? Что в нем есть светлого? Похоже, он фактически под властью Одинокой Силы! Ни за что бы не поверила, что Она может свободно творить такие вещи в мире. И вот Она сидит на нашей планете, и нам предлагают ее еще и поприветствовать! — тут она зашагала взад и вперед по песку, сжимая и разжимая кулаки, словно бы пытаясь сдержаться от чего-то, о чем впоследствии может пожалеть.
В итоге Квельт рассмеялась. Издала жутковатый горький смешок, поразивший Ниту, настолько неестественным был этот звук для алаалидов. Странным образом он напомнил ей смех Эсемели.
— Хотя есть в итоге кое-что хорошее, полученное мною от этого посещения. Урок, состоящий в том, что я узнала, каким чудовищем может стать Эсемели, стоит людям начать ей верить!
Похоже, она была действительно разгневана, что несколько испугало Ниту. Она еще ни разу не видела рассерженного алаалида.
— Но с моей стороны, я — единственный волшебник своего народа. Однажды мы уже остановили Иктанику, и я не дам ей ни единого шанса относительно моего народа только потому, что так сказал кто-то со стороны. Изменить наш собственный Выбор? Да с чего бы нам делать это? Только потому, что, по словам Одинокой Силы, это мешает нам превратиться в нечто большее? Это безумие. И вы тоже сошли с ума или были обмануты, не важно, как и над чем вы работали раньше. Однажды Одинокая Сила пыталась продать нам наше уничтожение, и мы сумели противостоять Ей. И теперь она посылает вас в попытке уничтожить все созданное нами и продать нам наше уничтожение вновь, просто из другого источника!
Нита встала. "Квельт!" — сказала она и протянула руки, желая взять ту за плечи.
Квельт отступила на шаг, затем еще на один.
— Нет! — сказала она. — Я думаю, вам стоит держаться от меня подальше, по крайней мере, какое-то время. Я не знаю, что делать, и ваше лицезрение делает только хуже. Я думала, вы мне как родные, — теперь на ее глазах действительно выступиили слезы, — я думала, вы хорошие!
Она снова вздрогнула, затем бросилась бежать вниз по пляжу по направлению к своему дому.
Нита и Кит молча смотрели ей вслед.
— И что нам теперь делать? — спросил Кит.
Нита только помотала головой. Ей было так грустно, что она с трудом сдерживала слезы, от которых все равно в данной ситуации не было бы никакого толку.
— Понятия не имею, — ответила она.
Некоторое время Кит молча размышлял.
— Я думаю, что знаю одно, — в итоге сказал он, — сегодня нам стоит лечь спать в своих "палатках".
— Я предпочла бы отправиться домой, — отозвалась Нита.
— Я знаю, — сказал Кит. — Сам испытываю схожие чувства. Но именно поэтому нам стоит остаться здесь.
Нита задумалась на мгновение, затем решительно кивнула.
— Да, — сказала она, — если мы сейчас уйдем, это будет равносильно тому, как если бы мы сбежали.
— И если вдруг Квельт захочет снова нас выслушать когда-нибудь, то мы же будем и виноваты, что нас не смогли найти? — сказал Кит.
Эта же мысль посетила и Ниту, после того, как у нее вырвались слова о желании уйти.
— К тому же, если мы останемся в "палатках", то она поймет, что мы хотим дать ей возможность побыть одной, — сказала она.
— Угу, — кивнул Кит, вставая и отряхиваясь. — А затем, когда Эсемели завтра будет готова, мы найдем с ее помощью Друваха, если это вообще возможно. И добьемся от него правды, а затем передадим все Квельт. И унесем отсюда свои задницы прежде, чем успеем причинить еще больше вреда.
Нита потерла глаза.
— Да, давай покончим со всем этим.
Затем они направились к своему помещению, чтобы взять все необходимое для установки "палаток" и дальнейшего перемещения к Приюту Изгнанника. Понч потрусил за ними, по-прежнему держа конец поводка в зубах. В глазах пса отражалась несвойственная тому задумчивость.
В пятнадцать минут третьего Дайрин стояла на подъездной дорожке возле гаража, наблюдая за Луной и ожидая, когда к ней присоединятся остальные.
— Дайрин, — чей-то голос окликнул ее из темноты.
Это был ее отец.
— Я здесь, — отозвалась она.
— А где все, дорогая?
— Скоро должны быть здесь.
Он спустился по ступенькам и встал рядом с ней, тоже подняв глаза к Луне.
Некоторое время они молчали.
— Помнишь тот момент, когда Нита ушла? — спросила Дайрин. — И мы думали, что, возможно, больше никогда ее не увидим? Тогда, в море с теми китами?
— И с акулой, — кивнул ее отец. — Да, я помню.
— Сейчас точно так же, — сказала Дайрин. — Это моя акула.
И она искоса взглянула на отца.
Ее папа рассмеялся, выражение его лица невозможно было разглядеть, но смех прозвучал странно и отдаленно.
— А я-то волновался за Ниту, поскольку ее могли отослать Существующие Силы на очередное опасное задание, — сказал он. — А проблема, оказывается, выросла буквально возле нашего дома, можно сказать, прямо у меня под носом…
— Они не посылали ее, — сказала Дайрин. — По крайней мере, не напрямую. Но когда ты далеко, и натыкаешься на какой-то непорядок либо проблему, которую можешь решить, то не можешь просто взять и уйти — ты решаешь ее. И теперь мой черед отправиться на опасное задание… размерами побольше.
— Ты уверена, что должна это сделать? — спросил ее папа.
— Это моя звезда, — сказала Дайрин, — и я не могу просто послать своих гостей решать мои проблемы! Я обязана отправиться вместе с ними. Особенно… — она замолкла.
— Я имею в виду, действительно ли необходимо совершать то, что вы запланировали? — пояснил папа Дайрин.
— Ох, — Дайрин попыталась сглотнуть, но во рту пересохло, затем кивнула. — Это было одобрено на самом высоком уровне. Нам бы ни за что не удалось получить разрешение, существуй кто-нибудь, способный выполнить эту работу лучше нас.
Некоторое время она пыталась найти подходящие слова, затем продолжила:
— Совсем скоро мне будет пора уходить. Нам всем. Только мы можем сделать это.
— Хотел бы я пожелать тебе не делать глупостей, — помолчав, сказал ее отец, — но, думаю, ты и так не будешь.
— Уверен? Учитывая, что все это началось со сделанной мной большой глупости…
Ее папа покачал головой.
— Может быть, все не так, как тебе кажется, — сказал он. — Ведь это привело к нам волшебников, которые оказались способны все исправить, а один из них вообще оказался специалистом в данной области. Я про "принца-неудачника."
Дайрин только молча кивнула. Чувства, испытываемые ей к "принцу-неудачнику", были настолько сложными, что она сама не могла в них разобраться, не то что говорить о них. К тому же в данный момент она была настолько подавлена и напугана, что в ее голове просто не оставалось места для каких-либо иных эмоций. Так что девочка просто подошла к отцу и крепко обняла его.
— Дайрин, иногда ты поступаешь необдуманно, — тихо сказал ее папа, — но никогда — глупо. Вот уж в чем у тебя нет недостатка, так это в мозгах… и я бы заметил, к сердцу это тоже относится. Так что ступай и выполни задуманное. И будь осторожна.
Они долго еще стояли, обнявшись… пока, наконец, он не выпустил ее и не ушел в дом.
В три часа ночи Филиф, Скер'рет и Рошаун присоединились к Дайрин, ожидавшей в дальнем конце двора. Магический круг, сложное переплетение символов и диаграмм, слабо фосфоресцировал на ровной поверхности, казалось, он пульсирует.
Взяв Спота в руки, Дайрин занялась тем же, что и остальные — медленно двинулась вдоль границы заклинания, удостоверяясь, что ничего не забыто и не перепутано, а самое главное — что их имена включены соответствующим образом, и каждое из них связано именно с той ролью, которую предстоит выполнить отдельному волшебнику.
Они очень ловко распределили между собой роли для этой работы. Рошаун, как главный разработчик и наиболее знакомый с теорией, будет следить за синхронизацией всех действий и направлять других, чтобы каждый этап вовремя реализовывался. Скер`рет, словно мастер-наладчик, будет тем, кто буквально "нажмет на рубильник", произнеся слова на Речи, которые подхватят их и определят, где они должны находиться, а также помогут воздействовать на массу Солнца, когда они окажутся в нужном месте. Филиф будет главным источником энергии для волшебства, тем, чья работа заключается в том, чтобы вовремя "поддать жару", чтобы другие могли свободно заниматься тонкими корректировками и реагировать на ситуацию по мере развития.
— Жизнь моего народа напрямую зависит от нашей звезды, — сказал он как-то Дайрин, когда они еще находились на стадии проектирования. — Гораздо более сильно, чем принято обычно. Это хороший шанс для применения моей силы. Вселенная ценит такие резонансы…
А что касается меня, подумала Дайрин, я просто присоединюсь к ним.
Рошаун взглянул на нее, но ничего не сказал. Дайрин не заметила этого, в третий раз проверяя написание своего имени. Скер`рет закончил свою проверку и подошел к ней, вглядываясь в обозначение ее имени.
Она помахала сгустком темноты, который держала в руке, перед многочисленными глазами Скер`рета.
— Ты уверен, что сможешь обойтись без этого? — спросила она.
Он прищурил несколько глаз, разглядывая то, что предлагала ему Дайрин.
— Не думаю, что у меня будут проблемы с возвращением домой, даже если эта штуковина взорвется, — весело ответил он. — Я просто отправлюсь через Центральный вокзал.
— Он тебе понравится, — ответила рассеянно Дайрин. — Полно отличной еды. Только не ешь, пожалуйста, поезда.
Она посмотрела на свое имя в последний раз и вздохнула. Оно не стало короче, чем тогда, когда она начала заниматься волшебством, но некоторые из символов изменились на формы не совсем человеческие, а некоторые были усечены или указывали на то, что уровень мощности значительно уменьшился.
— Да, ребята, вряд ли от меня будет толк, с такими-то показателями, — сказала она.
— Ты здесь, потому что это твое Солнце, — прошелестел Филиф. — Ты его дитя, рожденное внутри пространства его гелиопаузы. Оно знает тебя. И послушает тебя там, где не станет слушать нас.