Присутствие чуждой Силы было столь мощным, что я не смогла спрятаться от неё. У меня создалось впечатление удара от встречной ищущей мысли. И после небольшого затишья раздался призыв такой великий, что меня буквально вытянуло из углубления, в котором я пряталась, на открытое место и потащило к зияющему жерлу шахты. Меня нёс поток, подобный тому, что мы испытали в зале крепости, правда, на этот раз гораздо сильнее.
Преодолев замешательство, я начала сопротивляться изо всех сил, хотя и безрезультатно. И тут, к своему великому ужасу, я почувствовала, что то, что тащило меня, обладает некими эмоциями, выказывая явные торжество и нетерпение захватить меня до конца, а я уже полностью утратила собственную волю и не могла больше противиться этой Силе.
Так я подошла к отверстию и увидела чуть ниже края какую-то платформу. Возможно, она ожидала возвращения повозки с грузом, чтобы спустить её в бездну. Внизу я ничего не разглядела, и мне показалось, что этот колодец, глубиной в перевёрнутую башню, идёт до самого центра земли.
За ожидавшей платформой виднелось начало лестницы, укреплённой на стене шахты. Я всё ещё пыталась бороться с принуждением, тащившим меня к лестнице, но не было никакой возможности освободиться, и я начала спускаться в бездну.
Я быстро обнаружила, что ни в коем случае нельзя смотреть вниз, а только на стену, чтобы избежать головокружения.
Время исчезло, мне казалось, что я спускаюсь целые часы, если не дни. Стена была то гладкой, то каменистой, хотя и ровной. Свет луны не доходил сюда, и я спускалась медленно, ногой ощупывая каждую ступеньку, но то, что тянуло меня, не ослабевало.
Наконец я почувствовала под ногами твёрдую почву. Дрожа от усталости, я прислонилась к стене, не решаясь отойти от неё, потому что она давала мне чувство относительной безопасности, если только в таком месте могла быть какая-либо безопасность. Но выбора не было — давление на меня не прекращалось, а воля по-прежнему была парализована.
Я пошла вдоль стены, держась за неё рукой и осторожно переставляя ноги. Через какое-то время моя рука провалилась в пустоту. Поток тащил меня именно в это отверстие. Там я тоже первым делом отчаянно вцепилась в стену и пошла вдоль неё, волоча ноги по полу, опасаясь попасть в ловушку. И действительно, коридор внезапно оборвался колодцем.
После первого удара чуждой Силы, захватившей меня, я не могла отделаться от ощущения стремительного потока, тащившего меня куда-то и полностью игнорировавшего мою волю. Мне так хотелось выяснить наконец, что за личность стоит за этим, и кто подстроил мне эту ловушку, в которую я каким-то чудом не попала. Но я боялась открытого контакта. Мы знаем, что маг может сделать с более слабой колдуньей, и такая зависимость хуже всего, хуже всякого рабства тела. Я бежала из Эскора от такой зависимости, а попасть в неё здесь — это значит пропасть навеки.
Впереди раздался слабый свист, а затем появилась полоса света. Я подошла к открывшейся двери и вошла. Как только я вступила в свет, принуждение исчезло, и я освободилась, но у меня не было времени воспользоваться передышкой, потому что, как только я захотела отступить, дверные створки сошлись, оставив меня в узкой щели, в которой я едва могла пошевелиться. И я стояла, страстно мечтая хоть о каком-нибудь оружии.
Я оказалась на балконе сбоку довольно большого помещения. Передо мной развернулась сцена, которую я не сразу поняла. Там был экран, и на нём то вспыхивали, то гасли огоньки света, пробегая по неразличимому узору. Слышалось какое-то звяканье.
Экран разделял пространство внизу на две части, и был ещё проход с низкой стеной, шедшей от какой-то точки непосредственно под балконом, на котором я стояла, к узкой арке под экраном. С каждой стороны этой стены имелись отделения вроде отсеков с перегородками на высоте плеча. Некоторые из них были заняты. Взглянув на этих обитателей, я в панике отпрянула к двери. Мне казалось, что у фигур на складе и у тех, которые вели Айлию, были несколько необычные очертания, но вполне человеческие, теперь же я увидела их при полном освещении и поняла, что это пародия на человека, что они гораздо хуже чудовищ Эскора. Исчезла моя последняя надежда, что я найду здесь своих, тоже захваченных Воротами.
Они были малорослы, с отталкивающей мертвенно-бледной серой кожей. У полулюдей в башнях головы оканчивались металлом шлемов, а у этих слегка покрывались желтовато-белесыми прядями волос, между которыми проходили грязно-красные пятна, похожие на струпья. Их одежда так туго прилегала к телам, что выглядела почти второй кожей. Она тоже была серой, хотя и темнее тела. Тонкие скелетообразные руки, высовывавшиеся из рукавов, казались бледными клешнями с ногтями.
Я заставила себя снова шагнуть вперёд и ещё раз посмотреть на них. Лица у монстров были до удивления одинаковы, как копии с одной модели, и различались только морщинистыми рубцами или грубыми оспинами.
Двигались они медленно и неуклюже, если вообще двигались. Большая часть их лежала на узких койках в своих индивидуальных каморках, некоторые сидели, тупо уставившись на низкие стены, и словно ждали приказа, которого их тупой разум не мог понять, но который следовало выполнить. Двое ели, доставая пальцами из мисок что-то зеленоватое. По общим очертаниям это были люди, но стоявшие ниже животных моего мира.
Внезапно на экране вспыхнул некий символ, одновременно с которым раздался сигнал. Лежавшие на койках поднялись и встали возле своих дверей. Едоки уронили миски и тоже подошли к дверям.
Но лишь немногие вышли из своих комнатушек, выстроились в проходе и прошли под тем местом, где стояла я. Остальные остались на месте, не выражая никакого нетерпения или недовольства, что их оторвали от еды или отдыха.
Символ на экране снова растаял в бегущем свете, и я задумалась над своим непосредственным будущим. Было совершенно ясно, что мне не пробиться через дверь позади, теперь плотно закрытую.
Ни в одной из камер внизу Айлии не было. Оставалась часть зала за светящимся экраном. Я не знала, что там, и что за выходом под моим балконом, куда ушли серые люди. Увидит ли кто из оставшихся, если я спущусь вниз? Я не решалась сделать это и в то же время боялась коснуться мозга Айлии.
Но мне не дали времени на размышление. Если меня привело сюда что-то вроде принуждения в разуме, то теперь были приняты другие меры воздействия со стороны правителя этой подземной страны. Без всяких предупреждений я была скована чем-то, что никак не поддавалось моим попыткам освободиться. Я могла только моргать глазами, а всё тело обратилось в камень, как в детских сказках.
Пленённая этой неизвестной мне силой, я могла лишь смотреть, как четверо ожидавших приказа внизу повернулись и прошли опять-таки под балкон, но не исчезли там, а поднялись ко мне на платформе. Один прицелился в меня из какого-то орудия наподобие арбалета. Цепи, сдерживавшие мои ноги, исчезли, и я смогла двигаться. Они провели меня на платформу и спустили вниз, напротив экрана.
Зрелище этого экрана отсюда, а не сверху, внушало страх. Он был полностью чужд мне, однако вокруг него витало что-то знакомое — Сила, подобная Силе колдуньи, но она направлялась не на меня и не участвовала в моей доставке сюда.
В сопровождении стражей я прошла через арку экрана. Тут не было камер, а только помост с четырьмя ступенями. Вокруг помоста стояли небольшие экраны, из которых только два светились. Перед каждым экраном была установлена наклонная панель со множеством кнопок и маленьких рычажков. Я с растущей тревогой вспоминала рассказы о силах колдеров.
Перед каждой панелью было сиденье. Люди в сером сидели перед освещёнными экранами, положив руки на панели, готовые в любой момент нажать кнопки, если понадобится.
А на самом помосте стояло нечто, сразу же привлекшее моё внимание: высокий, колоннообразный прозрачный кристалл, и в самой его середине стоял человек из Эскора. Я его сразу узнала! Это был не просто представитель древней расы, он был тем магом, которого я видела во сне, который открыл Врата.
Он был похоронен, но не мёртв! Из вершины кристалла тянулись вверх серебряные нити, всё время трепетавшие и кружившиеся. В глазах человека я увидела жестокий блеск, страшное по интенсивности требование, сила этих глаз завораживала меня. В эти несколько секунд он попытался сломить меня, подчинить своей воле. Я поняла, что представляю для него ключ к освобождению, и что он привёл меня сюда только ради этого.
Возможно, он и добился бы своего, если бы я сразу уступила его требованию, но моим ответом было почти автоматическое сопротивление. Никто из моего рода не подчинялся силе, любое насилие вызывало одно лишь противодействие. Если бы он просил, вместо того, чтобы применять силу… Но его нужда была слишком велика, и он не мог просить, когда всё живое вне его хрустальных стен, но его мнению, объединилось с врагом.
Серебряные нити дико метались, когда он пытался сделать из меня рабыню, вещь. Тут я услышала изумлённый вскрик. От одной из панелей поднялся человек и наклонился вперёд, вглядываясь в пленника в кристалле, а затем взглянул на меня. Изумление в его лице быстро перешло в возбуждение, а потом в удовлетворение.
Он в той же степени отличался от серых людей, как и я, но он был не из древней расы, и не обладал Силой. Это я увидела с первого взгляда. Хотя в лице его читались жизнь и разум, вместе с этим в нём чувствовалась такая отчуждённость, что не оставалось сомнений, что он не был человеком, а только казался им.
Он был на голову выше своих слуг, тощий, но не скелетоподобный, как они. Ни лицо, ни руки его не были серыми, но на нём была такая же серая, плотно прилегающая одежда, как и у слуг, отличавшаяся лишь замысловатым гербом на груди, выполненном в жёлтом, красном и зелёном цветах. Волосы были блестяще-жёлтыми, густыми и довольно длинными. Они были зачесаны назад за уши и достигали плеч. Это были волосы салкара, но по его лицу я видела, что это не морской разбойник, прошедший через Ворота: его черты были резкими, угловатыми, а широкий, торчавший вперёд нос придавал ему сходство с птичьей маской, какие, носили в сражениях фальконеры.