– Собственно, после этого они довольно бодро побили сумеречников. – Дамиан пожал плечами. – Единственное, что дед и отец смогли выяснить, – это что хаос не требует особого ритуала, цитадели и группы поддержки. Все просто и зависит лишь от твоего желания. Они искали способ избежать потерь при превращении в ловца. Но узнали лишь, что все эти сложности не так необходимы, как думают остальные. Хаос есть во всем, надо лишь как можно больше его впустить в свою душу. В принципе, это может сделать любой маг.
Но не любой выдержать ярость хаоса, не любой сможет с ним справиться.
– А как это? – Я все же начала соединять линии, рисуя крылья. – Когда ты призываешь хаос?
Дамиан прикрыл глаза.
– Вначале ты будто в пустоте. Ничего не чувствуешь. Только ты боялся, злился, хотел спасти… и вот ничего нет. А потом вдруг накатывает ярость. Желание разрушать. И очень сложно удержаться…
– …от соблазна, – закончила я и дотронулась до висящего на шее амулета. – Но ты цепляешься за желание защитить.
Дамиан уверенно кивнул.
За окнами промелькнула огромная тень, потом в саду грохнуло, и в столовую радостно ворвался голос Рэйнара:
– Выходите быстрее! Полетели, пока феникс опять в жар-петуха не впал! Древний как мир, но голова за столько веков такие чудеса выдает, никакой ведьме не повторить те коленца, что он выбрасывает!
– Сумасшедший специалист по древним временам? – хмыкнула я, закрывая альбом.
– А почему бы и нет? – улыбнулся Дамиан.
Спрятав в сумку свои богатства, я взялась за протянутую Дамианом руку.
– Только не путем! – выпалил Рэйнар. – Пешком, ползком, но не по пути!
– Почему? – Я удивленно покосилась на окно.
– Потому что феникс не любит магию путей. И даже одна искра превращает его в… жар-птица, – раздраженно пояснил дракон. – Я поэтому так долго и летал. Пока вся магия не выветрилась, этот феникс мне все красоту своих перьев показывал, точно павлин какой. Вы это… возьмите себе что-нибудь перекусить. Лететь неблизко.
Переглянувшись, мы с Дамианом направились к двери. Заглянули на кухню. Эн с миссис Пигл нагрузили ловца корзинкой со съестным. Если судить по его количеству, улетали мы на полгода, не меньше. А если вспомнить про плед, который затолкала экономка, то на год.
Рэйнар, увидев нас и корзину, пробурчал:
– Ломовые лошади бывают, но вот про ломового дракона слышу впервые!
Он подставил нам крыло, помогая забраться на спину. Когда мы устроились (я в объятиях Дамиана, в моих объятиях корзина), Рэйнар взмыл над верхушками деревьев. Высоту набирал медленно, кружа над городом.
Над соседним кварталом мы чуть не столкнулись с белым грифоном. Он вместе с всадником так внимательно что-то высматривал внизу, что не заметил дракона в небе. Наездник был весь в белом.
Лоран!
Пока Дамиан и колдун кивали друг другу с выражением на лицах, словно рубили друг друга на части, я всмотрелась в улицу внизу.
Из небольшого уютного домика вышла Макс. Ее провожала Елена с дочкой на руках. Помахав им рукой, ведьмочка заспешила в сторону кулинарного колледжа. У поворота к ней подскочил Томас с букетом. И они пошли вместе.
Покосилась на Лорана. Колдуна заметно перекашивало, когда он поглядывал на идущую внизу парочку.
– Дай догадаюсь: совершенно случайно пролетал мимо? – Дамиан тоже заметил сестру. – Или башню искал, чтобы грифона посадить?
– Выполнял твои обязанности, – огрызнулся Лоран, высматривая внизу Макс со спутником.
Дамиан насмешливо приподнял бровь.
– Слежу, чтобы Макс не попала в беду! – процедил колдун.
Не поняла, откуда он знает о рисунке?
– Или ты думаешь, этот тип просто так за ней бегает? – выдал Лоран.
Ясно, рисунок ни при чем.
– Думаю, это не твое дело, – сухо ответил Дамиан. – Проживай в развалинах сколько влезет, но разрешения портить жизнь Макс у тебя нет.
На щеках Лоран заиграли желваки.
– Может, и нет. Но я был ее женихом.
– Ключевое слово «был». – Руки Дамиана на моей талии сжались чуть сильнее, в его душе всколыхнулась ярость. Я положила ладонь на его руку. – Оставь ее в покое. Хватит того, что ты заявился в Скалистый после пяти лет молчания, как к себе домой.
Ответить Лорану было нечего. Резко развернув грифона, он полетел в сторону противоположную той, куда пошла Макс.
На Макс я все еще злилась. Но Лоран… хорош, что тут еще скажешь? У них была любовь, она была его невестой. Потом на Скалистый напали. И он в первых рядах обвинил в этом Дамиана. Свидетельствовал против него. Разорвал помолвку самым мерзким способом, встретив невесту в объятиях другого. А потом прилетел в замок как ни в чем не бывало. Потребовал проживания согласно завещанию отца Дамиана. И очень удивился, что его не обняли и не посадили во главе стола! Теперь вон, следит за Макс, словно она ему что-то должна!
И как он мог вырасти в такого субчика? Воспитывали его ведь те же люди, что Макс и Дамиана? Ведьмочка хоть и злила, но была неплохой. А подопечный отца моего жениха… (да, жениха!) будто был из другой семьи!
– Держитесь крепче, – предупредил дракон.
Дамиан обнял меня сильнее, я вцепилась в корзинку. Взлетев над облаками, Рэйнар повернулся на яркое солнце, и мы понеслись. Ветер свистел в ушах, выбивал слезу. Но пришлось обойтись без магии: дракон не был уверен, не примет ли феникс след от защитного полога за ненавистную магию путей.
Прижавшись к Дамиану, я опустила голову и прищурилась. Пейзажи внизу были великолепные, жаль, нормально посмотреть на них не выходило.
Неожиданно меня закрыло от ветра перепончатое крыло. Второе прикрыло с другой стороны. Остался лишь зазор внизу, где мелькали поля, города, реки и леса.
– Смотри, – хмыкнул в макушку Дамиан.
Я смотрела. Замирала, терла пальцы, отдергивала руки от сумки. А потом все же вытащила альбом. Никогда не испытывала тяги к рисованию пейзажей, но виды внизу требовали сделать хоть пару набросков.
К большой зеленой долине, окруженной горами, мы добрались, когда солнце уже клонилось к горизонту. Полетав над уютными светлыми рощами, разбросанными между вьющейся по долине рекой и зелеными лугами на ее берегах, спустились на большую поляну.
Сползая с крыла дракона, я поняла две вещи. Первая – что верховая езда точно не мое. И вторая – что, если затекли ноги, лучше за что-нибудь держаться. Или кого-нибудь. Вцепившись в рубашку Дамиана, я шевелила ступнями, пытаясь восстановить кровообращение. И уж точно не ожидала, что из-за дерева выпорхнет нечто большое, алое, искристое и с радостным воплем «А вот и я!» ринется в мою сторону. Альбом оказался в руках моментально, и его обложка стукнула по крылу… феникса.
– Убивают! – выдохнул птах и рухнул в траву.
Но убивался он недолго. Стоило сунуть в сумку альбом и присесть, как этот… гад сбил меня с ног и, чуть не порвав когтями блузку, грозно проклекотал, сидя верхом своей немаленькой, с меня ростом, тушкой:
– Чего стариков обижаешь?
– Не преувеличивай, – фыркнул Рэйнар.
Дамиан молча сгреб птицу в охапку, пару секунд боролся с когтями и крыльями, а потом сжал так, что феникс придушенно пискнул:
– Да что ж вы серьезные такие! Пошутить нельзя?
– Не стоит, – отрезал Дамиан, отпуская его.
Феникс отлетел на пару шагов, хлопнулся в траву и сердито пробурчал:
– Вот поэтому мы никого видеть и не хотим!
– Мы? – Мы с Дамианом покосились на дракона. Рэйнар скривился, покрутил лапой у виска.
Феникс заметил, и дракон сделал вид, что чешется.
– Блохи? – с сочувствием спросил птах.
– Чесотка, – отказался Рэйнар от сомнительного права стать первым блохастым драконом в истории нашего королевства.
Феникс сочувствующе курлыкнул. Вытянул шею в сторону стоящей на траве корзинки:
– Бутерброды есть? Триста лет такой красоты не ел!
«Только его тут не хватало! – мысленно вздохнул дракон. – Выполз на запах, чтоб его!»
Кого «его», мы узнали спустя несколько минут. Когда феникс получил бутерброд. И, взяв его в когтистую лапу, начал манерно клевать. Так мы познакомились с его альтернативной личностью – жар-птицем. Но был и плюс: пока птиц наслаждался бутербродом, настоящий, не выдуманный воображением нечисти хозяин тела мог беседовать с нами.
– Расскажите о сумеречниках. – Я уселась на расстеленный на траве плед.
Дамиан стоял, скрестив руки на груди, и следил за фениксом, явно ожидая от него сюрпризов.
– Чего сказать? – переспросил феникс. – Есть такие ведьмы. Раньше много было, теперь крохи. Так и ведьмы сейчас не те. Все недоучки да косолапые на все лапы.
– Как ими становятся? – сузил мой вопрос Дамиан.
– Дык, как и магами. Родиться надо таким. – Феникс, то есть жар-птиц, покрутил остатки бутерброда, клюнул с другой стороны.
– Сумеречниками не рождаются, – возразила я. – Волшебниками – да. Но не сумеречниками.
– Волшебниками! – фыркнул феникс. – Это не сила. Ваши «волшебники» – просто красивое название, чтобы тех, кто не в силе, от других отделить. Все сумеречники! Ведьмы сумеречные – если уж так страшно правду говорить.
Так мы долго будем про названия спорить!
– То есть у них тоже есть те, кто справился с силой, и те, кто только ее получил? – Дамиан вопросительно смотрел на птицу.
– Как у всех! – усмехнулся феникс. – Вы же не зовете магов, у которых только сила проснулась, одним словом, а тех, кто учится, другим? А тех, кто уже полностью силу контролирует, третьим? И ведьмы всегда ведьмы. Так и тут. Сумеречники – они и есть сумеречники. Разновидность ведьм такая.
Ладно, пусть будет так. Но если все сумеречники…
– Почему одни помогают нечисти, а другие не могут? Ведь что-то меняется, когда сумеречник берет под контроль нечисть? – Я постаралась максимально четко сформулировать мысль.
– А чего меняется? – рассмеялся феникс, доедая бутерброд.
Вытащив второй, я вручила его в требовательно протянутую пустую лапу.
– Возможность открывать пути. Магия поиска уходит, – ответил Дамиан. – Предвидение, возможность связывать нечисть с новым хозяином. И зов…