– Все равно нужен лекарь. Долечить его, – задумчиво договорила Эн.
– Может, Зосмейна позвать? – предложила я без особой уверенности.
Жил на соседней улице старый лекарь – та еще зараза… то есть заноза в… на носу у всего квартала. Скандальный, вечно чем-то недовольный, вечно кем-то оскорбленный. Однако лечил он хорошо. И брал за услуги немного. Только вот больше всего в жизни Зосмейн не выносил двух вещей: животных и нечисть. А у нас тут все вместе: и нечисть, и животное. Два из двух.
– Разве только мы ему не скажем, кого он лечит? – пробормотала я. – Но как это сделать?
– На одном из островов, куда заходил мой корабль, имелся обычай, – усмехнулась Эн, – никому не показывать детей до пяти лет, кроме отца и матери. И поэтому там поступали так же, как ты, Ари.
– Завязывали глаза? – восхищенно выпалила Софи.
– Да, – подтвердила Эн, – и не давали лекарю обследовать дите полностью, только больное место.
– Мы за Зосмейном! – заявила Кат.
И обе сестрички скатились с лестницы.
Послышался шум у двери, потом знакомый треск. Очевидно, Рэйнар отползал, освобождая проход.
– Мы быстро! – пообещала Софи.
Раздался топот, и голоса сестер зазвенели на улице.
– Я с ними, – всполошилась Мирелла. – Надо же предупредить, что дитятко у нас волосатое, и мы не хотим его избавлять от этой особенности! Не бойтесь, показываться Зосмейну не буду, только мелких предупрежу.
– Мою шаль прихвати, – сказала Эн. – лекарю перед входом глаза завязать. Девочки впопыхах забыли.
– Точно!
Стукнул ящик комода, потом захлопнулась входная дверь, и из-за нее донеслось:
– А ты, чешуйчатый, полетай пока где-нибудь. А то если лекарь тебя увидит, его в дом никакими силами не затащишь. Софи, Кат, подожди-и-ите!
Зазвенело железо у лестницы.
– Хедвик, кинжалы – это лишнее, – сказала Макс.
– А арбалет в самый раз? – усмехнулась Эн.
– Арбалет… Он просто лежит себе на вашем комоде, для убедительности, – важно заявил Хедвик.
– Лежит заряженный. И совершенно случайно стрела смотрит прямо на дверь, – хмыкнула Эн. – Вы его хоть чуть в сторону разверните. А то, не ровен час, повязка у лекаря сползет. Придется тогда его самого лечить. От заикания.
– Если повязка сползет, – я погладила пса, – лекаря придется лечить от заикания в любом случае. Независимо от того, куда направлен арбалет. И есть ли он вообще.
– Ладно, – вздохнула Макс, – разверну.
Послышался скрип и голос Эн, в котором звенел смех:
– А кинжал на комоде тоже… для убедительности?
– Тоже, – отозвалась Макс.
– Ну да, он же в футляре, – развеселилась Эн.
– В ножнах, – поправила Макс и напомнила: – Хедвик, остальные кинжалы нужно убрать!
– Зачем убрать? – невинным тоном переспросил кобольд. – Висят себе на перилах, проветриваются. Никому не мешают…
Похоже, лекаря ждет сегодня очень эмоциональный день. В том плане, что к пифии ходить не надо, именно нашей семьей он будет недоволен, обижен и оскорблен в ближайшее время. Впрочем… Может, все обойдется?
Когда кто-то заботливо разнообразит твой досуг, это явно любовь!
Дамиана его заклятое руководство любило самоотверженно, постоянно подбрасывало нечто новенькое. Сегодня, например, нужно было разобраться со слетевшим с особняка охранным заклинанием.
Владел особняком один истеричный… чувствительный до крайности, до слез и паданья под ноги прибывшего ловца лорд. И убивался аристократ не из-за застрявших внутри его жилища гостей. И не из-за магов, решивших им помочь и отправленных защитой к лекарям. Он боялся, что пострадает уникальная архитектура строения.
Дамиан пообещал, что уникальность никуда не денется.
Не солгал ни слова.
Уникальность осталась. Немного дырявая, местами побитая и дымящаяся. Кое-где – осыпающаяся пеплом. Но здание, из которого, радостно поднимая юбки бальных платьев и полы камзолов, неслись освобожденные гости лорда, стояло крепко. Уже не поражало помпезностью, но оставалось таким же неповторимым.
Дамиан покосился на свою одежду. Ему тоже досталось от взбеленившегося заклинания. Брюки и куртка были сплошь покрыты подпалинами и дырами, сквозь которые виднелась исчерченная алыми полосами кожа. Ничего серьезного, но особняку сейчас он подходил куда больше, чем бьющийся в руках счастливых слуг хозяин.
– Пару месяцев новую защиту не ставить, если не хотите опять от нее бегать, – бросил Дамиан, с интересом следя, как появляется и планирует в руку письмо.
Вскрыв конверт, он вытащил лист, пробежал глазами пару строчек, усмехнулся и открыл путь.
Адрес, куда отбыла честная компания, нажившая очередные проблемы, кобольд указал точно. И это стало ясно сразу: из распахнутых окон небольшого двухэтажного дома неслись разноголосые крики, а почти все свободное пространство перед входом занимали объемные драконьи тылы. Знакомые тылы черной масти. Передние лапы упирались в дорожку у ступенек, голова аккуратно лежала на крыльце, впритык к двери.
Похоже, у некоторых драконов хобби – затыкать мордой любые отверстия, через которые можно проникнуть в дом. Качественно так затыкать. Плотно. Чтобы даже муравей не мог просочиться.
Дамиан муравьем не был. А вести переговоры с филейной частью дракона не оставалось времени: из окон полетела очередная порция криков. Поэтому он открыл новый путь и мгновенно оказался в небольшой комнате, где происходило нечто крайне занимательное.
Упитанный маг, лекарь, судя по остаткам плетения на руках, с острой седой бородкой и небольшим брюшком, сидел на комоде. Любитель верхотур размахивал взведенным арбалетом и кинжалом в ножнах и вопил дурным голосом, что его убивают. Судя по громкости и силе воплей, убивали его сотрудники тайного сыска короля, не меньше. Причем сразу все, включая тех, что в запасе и на заслуженном отдыхе.
Сбоку от убиваемого висела призрачная леди, которая при жизни вполне могла называться красавицей. Она протягивала «дорогому лекарю» пузырек и уговаривала не царапать лак на комоде каблуками, а выпить, получить плату за лекарскую помощь и отбыть домой. И уже там, в уютном кресле у камина, со всей душой и талантом ругать сколько угодно обитателей этого дома.
Но отбывать «дорогой лекарь» не торопился. Продолжал орать, косясь по сторонам.
Две девушки лет по пятнадцать-семнадцать, блондинка и рыжая, осторожно подбирались к нему, явно намереваясь спасти комод любой ценой. Пальцы одной искрились инеем, у второй по ладошкам пробегали язычки пламени.
На лестнице Хедвик торопливо заталкивал в сумку кинжалы, отцепляя их от перил.
В центре гостиной лежал огненный пес и яростно рычал на лекаря. Вскочить и отгрызть тому что-нибудь ценное он не мог – на него навалились двое.
Заднюю тощую часть придавливала Макс, отчаянно ругаясь и угрожая собственноручно спустить лекаря с комода, да так, чтобы сразу из дома вылетел. Потому что Макс никакая не немощь косорукая, она ведьма!
А собачью шею крепко обхватила Ари с завязанными какой-то тряпкой глазами и в короткой рубашке. Настолько короткой, что был виден живот.
О хаос! Кажется, сейчас Дамиан начал понимать некоторые народы, у которых девушку заворачивали в ткань целиком. Ему тоже очень хотелось завернуть одну ведьмочку в ткань целиком и утащить подальше.
Рядом с псом на полу валялась шаль, в воздухе плескался невероятный коктейль из остаточной магии. Похоже, тут над кем-то колдовали, а потом лечили магией. С какого момента появились арбалет и погоня за лекарем – неясно.
Дамиан выразительно кашлянул. Так выразительно, словно ему самому немедленно требовался целитель.
Мгновенно наступила тишина, все замерли, как в детской игре.
Лекарь настороженно спросил:
– Вас тоже надо… лечить?
Дамиан отрицательно покачал головой.
Лекарь медленно сполз с комода, отложил арбалет и нож. Поправил одежду, взял у призрака пузырек, опрокинул в себя, вернул пустой.
– Позвольте откланяться! – чинно сказал он.
Промаршировал к выходу, наткнулся на драконий глаз, промаршировал обратно и свернул на кухню.
И все, кто был в комнате, имели удовольствие наблюдать, как грузный мужчина шустро выбирается наружу через окно.
Вот что вера в сплетни с людьми делает. Хоть в окно, хоть в каминную трубу, хоть в замочную скважину просочиться – лишь бы оказаться подальше от ловца. Ловцы ведь, по слухам, опаснее голодной пираньи.
Дамиан окинул взглядом притихшую компанию.
– Эм… – выдали блондинка и рыженькая, пряча за спину руки, окутанные магией.
– Мы за Миреллой, – сказала блондинка.
– Да! Что-то она долго пузырек с успокоительным ищет! – подхватила рыженькая.
И обе понеслись вверх по лестнице. Хедвик понятливо отпрянул к перилам, громыхнув сумкой.
Призрачная леди проследила за ними с усмешкой.
– Не мог на полчаса позже прийти? – буркнула Макс, поднимаясь.
– И пропустить самое интересное?
Дамиан подошел к Ари, наклонился, пальцем подцепил повязку.
Ведьмочка старательно зажмурилась:
– Мне нельзя на них смотреть!
– На кого? – Дамиан наконец понял, из чего повязка: из рубашки.
Той, что теперь оголяла аккуратный живот.
– На Эн и девочек. В законе так написано: «запрещено видеть родных», – пробормотала она смущенно.
– Какое интересное толкование закона… – Дамиан подхватил Ари под мышки, поставил на ноги и развернул спиной к призрачной леди. – На меня ты можешь смотреть.
Ари осторожно приоткрыла один глаз, потом второй.
Дамиан вопросительно приподнял брови.
– В общем, мы летали… – со вздохом начала она.
Операции по спасению явно не мое! Все время сворачивают в какие-то дебри!
Я надеялась, что все обойдется. Так вот, не обошлось!
Сначала вернулась Мирелла. Наотрез отказалась «где-нибудь спрятаться».
Потом девочки привели лекаря. Буквально. Тот недовольно бубнил, что «глупая шаль на глазах очень мешает» и «он никогда еще не исцелял вслепую».