– Ясно… – выдавила я и попятилась, пытаясь собрать в кучу расползающиеся мысли. – Часть защиты…
Защиты от блуждающих ведьм. Чтобы всегда попадали к себе, а не шастали где попало. Но… нельзя было просто вручить? Вот бусы, вот Ари… Зачем же… вот так…
– Спасибо, – пробормотала я.
Развернулась и почти побежала по коридору. Сбоку полыхнуло синим, Иза с топотом обогнала меня и потрусила впереди.
Из глубины холла донесся тихий смех Дамиана.
До комнаты мы добрались быстро.
Иза тут же вцепилась в мою штанину, потащила к камину. Запрыгнула в кресло и приняла позу «лапки сложены на пузике, головы в стороны».
– Ладно-ладно, уже рисую.
Устроившись у потрескивающего пламени, я достала из сумки перо, пару листов чистой бумаги, что остались после последней рассылки писем, и принялась за работу.
Через некоторое время вручила Изе два портрета. Один – рисунок с натуры. Второй – полностью моя фантазия: то ли поле, то ли луг, и Иза посреди цветов. Головы довольно улыбались, и на каждой сидело по бабочке.
Иза восхищенно вздохнула, потом нахмурилась и ткнула лапой в одну из бабочек. Крылышко у той оказалось слегка надорванным. Вот глазастая привереда.
Я забрала рисунок и несколькими штрихами быстро исправила это безобразие.
– Готово… – заговорила я и осеклась: из шкафа донеслось странное шуршание.
Морды Изы вытянулись от удивления. Мы переглянулись, положили портреты на столик и подкрались к дубовой махине. По пути я прихватила самую легкую из сумок, прибывших из дома. Иза тоже подготовилась: увеличилась в размерах, став примерно одного роста со мной.
Вытянув руку, я замахнулась сумкой. За моим плечом угрожающе зашипела Иза. Я быстро распахнула дверь шкафа.
И едва успела отпрянуть: из его недр прямо на меня вылетело что-то большое и белое…
Треклятое свадебное платье! Вернее, метелка в платье! Черенок выглядывал из-под подола, из выреза радостно торчало помело, боковые прутики растопырились в стороны, придерживая плечи свадебного кошмара. И эта… это пугало воспарило под потолок, зависло у люстры, покрутилось, размахивая рукавами.
– Ш-ш-ш? – спросила потрясенная Иза.
Она явно забыла, что я не гидра и вроде как понимать их язык мне не положено. Но я поняла.
– Нет, отбирать бесполезно.
Мы с сестрами еще в детстве выяснили, что метла Эн, как все дамы, любит наряжаться. И гоняться за ней в такой момент, пытаясь отобрать приглянувшуюся ей вещь, можно только с замораживающим или поджигающим заклинанием наперевес. Однако есть риск, что она вообще вылетит в окно и исчезнет надолго. Проще дать ей покрасоваться, потом вернет сама.
– Странная метла! – прошипела одна из голов гидры, Иза уменьшилась до компактных размеров.
И это мне говорит та, что таскает чужие вещи, а потом требует за них выкуп?
– У каждого свои недостатки, – парировала я, опуская сумку и закрывая шкаф.
Как следует отмокнув в ванне, я переоделась в просторную пижаму, села на кровать и немного порисовала на обратной стороне листов с детскими набросками. Никого нового изобразить не удалось. Выходили только те, с кем я уже была знакома: дракон, Иза, фея и… пес. Кстати, где он?
– Ты не видела нашего огненного друга?
Иза высунулась из горы набросков в распахнутом чемодане, развела передними лапками.
– Ладно, найдется, – вздохнула я. – Защита его все равно из замка не выпустит.
Тут, как сказал Дамиан, все монстры домашние.
Иза открывала выстроенные вдоль одной из стен чемоданы и шуршала рисунками, вытаскивая те, что ей приглянулись. Луна светила через окно и стекло с ромашками. Камин сонно потрескивал.
Отложив наброски и перо, я обняла подушку. Покачиваясь на грани сна и яви, подумала, что крылатый незнакомец сегодня почему-то не нарисовался…
Когда я почти уснула, от двери донеслось перестукивание когтей, потом на кровать заглянул огненный пес. Понюхал руку и улегся на пол. Чуть позже, сквозь сон, я услышала вопросительное шипение, потом фырканье. Кажется, гидра о чем-то спрашивала, я пробурчала: «Угу». И окончательно отрубилась.
Проснулась от недовольного женского голоса:
– С каких пор прислуга спит на рабочем месте?!
Прислуга? В Скалистом?
Я плотнее обняла подушку, выныривать из уютной полудремы не хотелось. Даже если отряд неизвестно откуда взявшейся прислуги вповалку спит рядом с моей кроватью.
– Ты что молчишь?! – раздалось требовательное уже ближе. – Отвечай!
Снизу донеслось тихое рычание, его поддержало громкое шипение откуда-то сбоку.
– Что за зверинец?! – возмутился голос, снова отдалившийся от кровати.
И тут что-то громко хлопнуло, стукнуло.
– Платье?! – Голос зазвенел от злости.
А я поняла, что просыпаться все же придется.
Сев на кровати, с трудом разлепила глаза.
На меня, сжимая побелевшие кулаки, смотрела блондинка с семейного портрета Брайсов. И была она живее всех живых.
Руку матушки Дамиана обвивала прозрачная змейка. По крошечному тельцу пробегали серебристые всполохи, глазки-бусинки не мигая таращились на угнездившуюся в изножье кровати Изу, подросшую до размеров большой собаки. На полу возле кровати сидел собственно пес. Над ним парила метелка в свадебном платье. И довершала картину разноцветная веревка, натянутая через всю комнату от двери до ромашкового окна и увешанная моими детскими рисунками. Вот, значит, о чем спрашивала Иза.
– Что это? – Леди Брайс ткнула пальцем в метлу. – Почему на ней мое платье?!
– Это… – Я сползла с кровати, пригладила волосы и тоже посмотрела на метлу. – Это… Это вешалка!
– Вешалка?
– Да, ни одной складочки не будет!
А что еще скажешь? Странные у них в семье отношения с этим платьем. Дамиан его ненавидит. Леди Брайс готова в паркет зарыть за него. Зачем тогда оставила, брала бы с собой. Она ведь не живет в Скалистом.
Леди прищурилась, дотронулась до висящего на шее небольшого – с ноготь – прозрачного ромбовидного кристалла с двумя вкраплениями: алой и черной каплей. Брачный амулет… Их выдавали в храмах после свадьбы молодым. Алая капля означала, что леди замужем. Черная – что она вдова. Для мужчин аналогично. Носить их нужно было обязательно, но открыто или под одеждой – каждый решал сам.
– Что за слет нечисти? И почему прислуга позволяет себе спать?! – требовательно процедила леди Брайс.
Тряхнув головой, чтобы окончательно проснуться, я терпеливо пояснила:
– У кровати огненный пес, на кровати гидра. Пес тут временно, пока не восстановит силы. Гидра постоянно живет в замке. Что касается прислуги… Если я ее встречу, обязательно спрошу, почему она спит в вашем присутствии.
– Что?! – Вокруг пальцев леди Брайс вспыхнул настоящий фейерверк из искр.
Ой, кажется, одна сонная ведьма только что слегка вывела из себя другую, совсем не сонную. И жутко злую!
– А у вас тоже проблемы с магией? У меня есть отличная тетрадь с записями мачехи, дать вам почитать? – Дипломатия явно не мое, особенно рано утром, когда солнце только высунулось из-за горизонта и подсветило украшенную цветами стену. И побледневшее от ярости лицо леди Брайс. – А еще моя мачеха делает отличные успокоительные зелья. – Я осторожно попятилась к выходу.
– Да как ты смеешь?! – взвилась леди.
Дверь спальни распахнулась, и с матушкой Дамиана тут же произошла потрясающая метаморфоза: из разъяренной гарпии она превратилась в строгую даму без тени эмоций на лице. Конечно, леди не могут вопить и топать ногами! Интересно, кому я обязана спасением?
Я обернулась и замерла с открытым ртом.
Мама?
В моей памяти она осталась красивой мечтательной девушкой с вечно перепачканными краской руками. Ничего общего с русоволосой леди в дорогом синем платье. За исключением одной вещи: серебристый гребень со стеклянными каплями, сделанными под янтарь, все так же, как много лет назад, торчал в ее волосах. В глубине «камней» вспыхивали солнечные блики – крупицы магии, которую заключил в стекло мастер.
Похоже, матушка до сих пор считала гребешок талисманом удачи. Правда, сейчас он выглядел как вполне себе серебряный, с настоящим янтарем… Может, другой?
Я присмотрелась внимательнее. Нет, тот же: один из «камней» был с едва заметным сколом.
На ее шее висел брачный амулет: алая капля, серая и еще одна алая. Брак, развод, брак. Похоже, моя мать снова замужем.
Готова поспорить, она, как и отец, меня не узнает!
– Оделис, ты так быстро шла, я еле тебя догнала… – Взгляд знакомых глаз остановился на мне, мама запнулась и договорила: – Кажется, я начинаю понимать, почему ты не любишь этот замок. Настоящий лабиринт.
– Не лабиринт, а склеп, – отозвалась леди Брайс, посмотрела на нее, потом на меня и озадаченно нахмурилась: – Елия, ты ее знаешь?
– Это моя дочь от первого брака, Ариана, – просто ответила Елия и виновато улыбнулась мне: – Здравствуй, Ари.
Я растерянно глядела на женщину, оставившую меня с фактически чужим человеком. Иногда я представляла, что когда-нибудь встречу ее… Спрошу, как ей жилось все эти годы, выскажу… Нет, лучше похвастаюсь, что мне без нее жилось отлично! Но теперь я не знала, что делать. В глазах Елии была радость, настоящая! Словно меня не бросали… Как так можно?
– А-а-а, та самая, которую ты хочешь забрать от бывшего мужа к себе? Надо же, как удачно мой сын взял ее на работу! – Леди Брайс заинтересованно оглядела меня от взлохмаченной головы до босых ступней.
– Я здесь не работаю, – поправила я.
В приоткрытую дверь небрежно постучали.
– Да! – хором отозвались мы с леди Брайс.
В комнату вошел Дамиан, окинул взглядом нашу компанию, выставку моих рисунков, воинственных пса и Изу. И насмешливо протянул:
– Когда я открыл вам защиту, матушка, я подразумевал свой кабинет. Но вы, как всегда, меня не услышали и решили прогуляться с вашей подругой по Скалистому.
– Можно подумать, ты меня слышишь?
– Если вы о своем желании отправить меня в застенки какой-нибудь милой тюрьмы со всеми удобствами или особо закрытой лекарни для магов, то я по-прежнему туда не собираюсь. – В глазах Дамиана полыхнул хаос. – А чтобы сделать это принудительно, вам, матушка, как и нашим общим друзьям, понадобятся свидетели. Незаинтересованные. Посторонние. И чем больше, тем лучше. Леди Елия не подойдет, она ваша подруга.