Но иногда, когда боль в суставах становится невыносимой, больно даже печатать на клавиатуре. И тогда Максимилиан вынимает из проигрывателя диск с мессами Баха, ставит пластинку с любимой песней «Il est libre – Max!» («Он свободен – Макс») и идет работать, ведь так много еще нужно сделать, чтобы монастырь зажил нормальной жизнью.
Этот маленький серьезный человек в одиночку восстановил систему водоснабжения и канализации, если сравнить старые фотографии и настоящие – разница огромная!
Появилась вода – а с ней и решение многих насущных проблем. Отреставрирована часть каменных зданий заброшенной фермы.
Он украшает свой Mesnil-Marie рождественскими декорациями и ведет в интернете блог «Хроники мэтра Люлли» с первого дня и до сегодняшнего. Он рассказывает о восстановлении монастыря, о повседневной жизни, о святых и праздниках, о традициях и об истории от имени важного черно-белого кота.
А еще он очень любит фотографировать, ведет фотохронику Mesnil-Marie, не расстается с фотоаппаратом во время паломнических путешествий или просто бродит по горам, снимая закаты и природу вокруг.
Расцветают летом вокруг монастыря фиалки, и каждый вечер укладывается у огня, мурлыча, «мэтр» Люлли, названный в честь известного французского композитора.
Когда мне кажется, что все плохо, что настала череда неприятностей, или слишком холодно зимой, или слишком жарко летом, я вспоминаю брата Макса и понимаю, что все мои проблемы выдуманы, неважны и несерьезны.
Потому что где-то в заснеженных горах расчищает дорожку в глубоком сугробе маленький серьезный человек в очках и черной рясе, выбравший однажды и навсегда и свой путь, и свое послушание.
Ни брат Макс, ни жители Сен-Мартьяля даже не подозревают, что у деревни уже есть свой святой.
И пока зажигаются на рассвете свечи в маленькой часовне и склоняется к алтарю худенькая фигурка в молитве за всех, кого он знает и не знает, все в этом мире обязательно будет хорошо!
Часть IIБретань. Ветер со вкусом Атлантики
Путешествие в волшебную страну
Если ты примешь мир таким, каков он есть, он будет к тебе нежен.
Гуще и темнее становились леса, приземистее дома из старого камня, и если верить указателям, то мы совсем не во Франции, а в кельтской Шотландии, или в Корнуолле, или вообще в какой-то вымышленной стране из сериала в стиле фэнтези: Cléguérec, Kernaskledenn, Abguéguen… Темнеет, и я перестаю обращать внимание на указатели.
Дорога сужается, и вскоре машина останавливается у солидного двухэтажного здания из старого, грубо обработанного камня. У него белоснежные ставни и решетчатая белая дверь. Дымок струится из двух труб по бокам дома.
Мадам Сольвен (Сольвен? Может, мы и правда в Шотландии?) суетится, извиняется, что погода еще не установилась и дом не прогрелся, но она давно затопила камины на первом этаже и тепло уже поднимается в спальни.
– Я положила вам теплое одеяло, мадам. – Она ведет меня по узкой лестнице на второй этаж, открывает дверь в крохотную, но очень уютную спаленку под крышей с ворохом теплых пледов на кровати. Здесь действительно теплее, чем внизу, в холле.
– Я же говорю, тепло из камина уже поднялось вверх!
Казалось, что июньская жара Центральной Франции осталась в другой жизни.
Я спускаюсь вниз, а там у камина уже стоит поднос с печеньем, вспыхивает в бокалах янтарный прозрачный напиток и хлопочет сестра мадам Сольвен, мадам Рослин.
Какое странное место, где исчезла жара, где все так не похоже на теплую, яркую долину Луары, где женщин зовут старинными кельтскими именами, а вместо бокала вина подают что-то подозрительно крепкое на вид.
– Добро пожаловать в Бретань, мадам! – улыбается Рослин, поднимая свой бокал.
Яблочный вкус янтарного напитка обжигает и тут же согревает, словно отдает тепло осенних яблок и позднего солнца в холодный вечер.
– Кальвадос? – с видом знатока спрашиваю я, наконец-то выдохнув.
– Нет, – округляет глаза Рослин. – C’est le pommeau!
Позже я узнаю, что «поммо» – это аперитив, напоминающий наливку, который получается в результате смешивания сладкого сидра на начальной стадии брожения и l’eau-de-vie, «воды жизни», о которой я уже рассказывала, в пропорции две трети к одной. Почти «ерш», или как там называется смесь водки с шампанским? Хотя здесь все затем выдерживается вместе и напиток однороден, а не смешан в твоем бокале.
Дом сестер Рослин и Сольвен
Зеркало Фей в лесу Бросельянд
Я возвращаюсь в свою спальню и, несмотря на холод, открываю маленькое окошко мансарды – совсем рядом темнеет лес. Неужели это то, о чем я подумала?
La forêt de Paimpont, лес Пэмпон, где началась одна из самых известных историй на свете, где встретил король Артур волшебника Мерлина, но это лишь географическое название, в Бретани его зовут «волшебный лес Бросельянд».
Бретань прекрасна. Строгой красотой вересковых пустошей и маяков над океанским берегом, древними замками, открыточными городками, которые так любят художники, включая Поля Гогена.
Попадая в эти места, ты решаешь, что именно так должен выглядеть рай: разноцветные лодочки, яхты, быстрые речки, древние каменные дома с необычными горбатыми крышами, фахверковые города и старые крепости, отливы, обнажающие суровые стены корсарских городов, дикие острова с одинокими маяками, прекрасные до нереальности средневековые деревни…
Но за летним раем спрятана настоящая жизнь этого региона, который так и не признал себя Францией, и будь ты хоть парижанином в двадцать пятом поколении, приехавшим сюда лет 30 назад, или прожившим здесь всю жизнь выходцем откуда-нибудь из Бордо, ты всегда будешь приезжим. Это не осуждение, это констатация факта.
Говорят, что бретонцы подозрительны и очень не любят критику, а самое страшное, что может случиться в жизни женщины, – это бретонская свекровь. Но если сумели растопить сердце бретонца – вы приобрели друга на всю жизнь. И тогда вы почувствуете теплоту бретонской души.
Бретонцы гордятся своей землей, своей культурой, они считают себя кельтами и входят в различные ассоциации шести кельтских стран. (Бретань? Ну конечно, Бретань – это не Франция, о чем вы!) А еще они умеют веселиться, и летние праздники, обязательно с народными танцами и музыкой, сменяют друг друга.
Приезжающие сюда летом влюбляются в «открыточные» городки и готовы немедленно поселиться здесь на всю жизнь. Но не зря говорят, что у Бретани две самые большие проблемы – это погода, которую мало кто из приезжих способен вынести, и цены на недвижимость.
Бретонцы любят говорить, что хорошая погода у них бывает… раз пять в день. И если начался дождь… о, это совсем не тот дождь, который можно себе представить при этом слове! Это катаклизм, когда сливаются земля и небо, и нет от него спасения. Кажется, что дождем пронизано все, и не осталось ни сантиметра и ни предмета, не вымокшего до нитки.
Говорят, что в унылое межсезонье здесь самое большое число самоубийств во Франции, и даже услышав о поваре, покончившем с собой из-за слухов, что он вот-вот потеряет звезду Мишлен, здесь пожмут плечами: он точно был бретонцем!
Кстати, о звездах Мишлен, от которых готов был бежать, сверкая пятками, окситанский повар Жан-Клод Озе.
В 1900 году Андре Мишлен, глава всемирно известной компании, выпустил справочник для путешественников. Он включил туда все, что может пригодиться автомобилисту: отели, станции ТО, автомобильные стоянки и кафе. Гид распространялся бесплатно и просто лежал на заправках. А звездочка, напоминающая цветок, означала только то, что в ресторане высокие цены.
В 1920 году компания сменила концепцию справочника. Теперь звезд стало три, а обозначали они буквально следующее: одна звезда – хороший ресторан, две звезды – ресторан, ради которого стоит сделать крюк, три звезды – ресторан, куда просто стоит ехать, чтобы поужинать.
С тех пор шеф-повара всего мира соревнуются между собой за звезды «Красного гида Мишлен». Для некоторых это заканчивается плохо: как минимум три шеф-повара, не выдержав потерю звезды, свели счеты с жизнью, причем в одном из этих случаев все было на уровне слухов.
Интересно, что мишленовскую звезду нельзя использовать как рекламу своего заведения, достаточно того, что тебе ее присудили (и об этом, конечно, все знают!). А еще интереснее то, что… звезда Мишлен не гарантирует популярности, есть случаи, когда «мишленовские» рестораны закрывались из-за отсутствия посетителей!
Наверное, правы итальянцы, которые на вопрос: «Кто лучше всего готовит?» – назовут тетю или бабушку, живущую по соседству. Но и «свой» бар, «локале», обязательно имеется.
И у француза обязательно есть «свой» ресторанчик, куда он с удовольствием заходит поужинать, «свой» бар, где можно перекусить и выпить кофе, или вино, или вечерний аперитив. В случае с бретонцами как с настоящими кельтами это будет еще и пиво!
Традиция пивоварения в Бретани восходит к XVII веку и не прекращается до сегодняшнего дня благодаря популярности этого напитка. Самые известные марки бретонского пива: Coreff de Morlaix, ячменное пиво Lancelot, гречишное пиво Telenn Du, светлое пиво Blanche Hermine.
Но не пивом единым живет эта земля.
Выпить по-бретонски
Один из самых известных бретонских напитков – это «шушен» (le chouchen): так бретонцы называют свою медовуху.
«Напиток эльфов и богов» воспевают в местном фольклоре. В некоторых частях региона его называют «шемиллар» (chemillard), на бретонском языке его пишут не так, как на французском, по-бретонски это chouchenn, а также его называют mez.
Делают шушен из меда и воды с добавлением дрожжей, это не слишком забористый самогончик – медовуха, всего 14 градусов, что не мешает местным беднякам регулярно попадать в участок на почве потребления шушена. Был даже такой термин – méfaits du chouchen, или «шушенские проступки». Запатентован шушен в 1920 году со слоганом, что это напиток, помогающий при гриппе.