Но вот пришла беда. От страшной болезни умерла сперва старая мать, а вскоре и оба сына. Остался старик с двумя невестками. Работать в поле он уже не мог, и все хозяйство попало в руки невесток.
Шло время. Невестки стали относиться к свекру все хуже и хуже, помыкали им, посылали на тяжелую работу: то дров нарубить, то воды принести, а то и овец караулить в метель. А кормили они его очень плохо: только холодными и черствыми лепешками да засохшей кровью старого яка. Старик не по дням, а по часам слабел от непосильной работы и скоро стал похож на человека, который вот-вот отдаст Богу душу. Наконец, он решил послать весточку своей дочери, чтобы та передала ему чего-нибудь поесть.
Он вышел на проезжую дорогу, по которой прогоняли скот и шли караваны, и сел у обочины дожидаться путников. Лучи солнца пригрели его, и старик задремал. В это время по дороге проходил караван яков.
— Хэй! Хэй! — закричал головной погонщик. — Старик, почему ты сидишь на дороге? Не боишься, что тебя яки затопчут?
Старик проснулся и вежливо попросил погонщиков передать привет его дочери и сказать ей:
— Твоя мать и братья умерли, а отец жив. Он теперь в пастухах у невесток, кормят его черствыми лепешками да засохшей кровью, а дзамбы и ржаного пива он и вкус давно забыл!
Караван продолжал путь и вскоре прибыл в то селение, где жила дочь старика. Услыхав, как живет ее отец, она горько заплакала:
— Бедный, бедный! И не думал он, что в старости ему придется терпеть такое! Он ведь совсем дряхлый, а его посылают в горы пасти овец и кормят черствыми лепешками! Что же это за жизнь!
Она узнала, когда караван отправляется в обратный путь, и передала погонщикам небольшой кирпичик из глины, куда тайком вложила крупный и дорогой камень — бирюзу.
— Скажите отцу, — попросила она погонщиков, — если он хочет, чтобы ему жилось получше, пусть посмотрит, что внутри, но сохранит это, не продает!
А несчастный старик все гонял свое стадо к дороге и с надеждой ожидал вестей от дочери. Наконец, пришел караван, погонщики отдали старику кирпичик и передали наказ дочери. Тот поблагодарил, расколол кирпичик и нашел в нем бирюзу. Грустно стало старику: он не мог понять, почему дочь не велела продавать этот камень. Он вернулся домой, взглянул на невесток и вдруг его осенило: вот на что пригодится бирюза!
— Ну и умница моя дочь! — подумал про себя старик.
На следующее утро, когда младшей невестки не было дома, он вынул свою драгоценность и показал старшей невестке:
— Этот камень мне вчера прислала дочь. Он очень дорогой, но я его не продам, а когда умру, завещаю тебе!
Услыхав это, старшая невестка обрадовалась и подумала:
— Старик долго не протянет, значит, скоро я разбогатею!
С этого дня она совсем к нему переменилась: начала заботиться о нем, не бранила, не посылала пасти овец, не кормила кровью яков.
В полдень вернулась домой младшая невестка, а старшая куда-то отлучилась. Старик опять достал свой камень и сказал:
— Это мне прислала дочь. Драгоценная вещь! Но продавать я ее не стану, хочу после смерти тебе этот камень оставить.
Младшая невестка была очень довольна.
— Он уже стар, — подумала она, — а пока надо ему угождать и повкуснее кормить, чтобы не передумал.
И младшая невестка тоже стала заботиться о старике. Обе женщины старались, как могли: ведь каждая считала, что именно ей достанется после смерти свекра драгоценная бирюза.
Так прошел год. И вот старик тяжело заболел. Чувствуя близкую смерть, вытащил он свой драгоценный камень, спрятал его в глиняный кирпичик, а кирпичик положил на закопченный конец балки, выступавший над очагом. Возле очага стоял большой чан с водой. Старик поглядел в воду и чему-то улыбнулся.
Когда пришли невестки, он попросил их послать за дочерью.
— Увижу ее в последний раз и спокойно закрою глаза! Ну, а если она не застанет меня в живых, передайте ей мои слова:
Дракон над водой протянулся, как мост,
Чернеет в воде отразившийся хвост;
Увидишь его, коль поднимешь глаза,
В хвосте у дракона того — бирюза.
Старик умер, так и не дождавшись дочери. А невестки сразу же бросились искать бирюзу. Все перерыли, а камня нет как нет! Разозлились они, но делать нечего — пришлось ждать золовку. Та приехала, узнала о смерти отца и заплакала. Она совершила обряд поминовения, а потом спросила невесток:
— Отец перед смертью ничего не велел мне передать?
— Велел, — отвечали те, — но только мы не поняли его слов:
Дракон над водой протянулся, как мост,
Чернеет в воде отразившийся хвост;
Увидишь его, коль поднимешь глаза,
В хвосте у дракона того — бирюза.
Дочь старика была умна, она сразу догадалась, подошла к чану с водой, заглянула в него и увидела отражение балки в воде; конец балки был черный, закоптелый от дыма. Она пошарила рукой и нашла кирпичик.
Так драгоценная бирюза вернулась к умной дочери старика.
Перевод Ю. Осипова.
НАМГЬЯЛ ПРОСИТ МИЛОСТЫНЮ*
авным-давно в монастыре Рудок жил один лама. Как-то раз он послал молодого человека по имени Намгьял в деревню собирать подаяние.
Тот пошел от дома к дому, прося милостыню, пока не добрался до старой разрушенной хижины. Дверь открылась и из нее выглянула старуха. Увидев красивого молодого человека с чашей для подаяния, она улыбнулась беззубой улыбкой и побежала внутрь, чтобы принести ему немного муки — «соту». Насыпая муку в чашку, она положила руку, испачканную в «соту», на накидку послушника и сказала:
— О! Какой ты милый мальчик! Какой ты, сынок, красивый!
Когда Намгьял пошел назад в монастырь, отпечаток руки женщины остался на его накидке.
Довольный юноша поставил собранное подношение перед учителем и спросил наставлений на ночь. Лама закончил молитву, взял чашку чая, заправленного маслом, пригубил из нее и взглянул на Намгьяла. Он смотрел долго и пристально, затем произнес:
— Сын мой, страшное несчастье может приключиться с тобой этой ночью. Будь осторожен. Делай то, что я скажу, и милостью Будды ты будешь спасен. Ты должен пойти и спрятаться в последней палатке деревни.
Он дал также юноше шнурок с семью узлами, чтобы тот завязал этот талисман на шее.
Спустился темный вечер. Горы, высокие и холодные, были покрыты снегом, их вершины скрывались в тучах. Ветер чуть не сбивал Намгьяла с ног, он с трудом пробирался к последней палатке. Закутав голову в накидку, он стоял у входа, дрожа всем телом. Пес учуял его и принялся лаять. Женщина, которая ткала в палатке, вышла наружу и спросила:
— Чего ты хочешь, сынок?
Намгьял ответил:
— Хочу добраться до своего монастыря. Но я ослаб от голода и холода и не могу идти дальше.
Женщина, очень добрая на вид, ввела его внутрь и усадила у слабо горевшего очага. Она дала ему чашку чая и соту, смешанной с сыром.
Через некоторое время зубы у Намгьяла перестали стучать. Он спросил:
— А-ма, я очень устал и хочу спать. Где я могу прилечь?
Чорол, так звали женщину, сказала:
— Ко мне скоро должны прийти гости. Они будут мешать тебе, если ты уснешь на открытом месте.
После чего она открыла большой деревянный сундук и пригласила Намгьяла лечь в нем. Юноша, притворяясь сонным, залез внутрь, и Чорол закрыла крышку.
Ветер снаружи завывал как бешеный пес, сотрясая стены палатки. Скоро послышалось множество голосов. Намгьял припал глазом к щели в стенке и посмотрел наружу. Так он увидел много женщин в праздничных одеждах. Не издавая никакого шума, Намгьял смотрел, захваченный увиденным. Перед его удивленным взором палатка начала расширяться. Как мех, наполняемый воздухом, она увеличивалась, пока не стала большой как поле.
Женщины свободно ходили по ней взад-вперед, разговаривали и смеялись. То и дело они посматривали на дверь, как если бы ожидали еще кого-то.
Наконец полог палатки отодвинулся, и вбежала старуха, с волосами, покрытыми снежными хлопьями, очень расстроенная. Намгьял сразу же узнал ее. Это она давала ему варенца утром и поставила отметку на его накидке.
Хозяйка палатки, которая, по всей видимости, была здесь главной, уселась на сундук и неожиданно закричала на старуху:
— Почему ты никого не привела? Ведь сегодня твоя очередь! Как ты могла забыть?
Старуха, вся в слезах, стала оправдываться:
— Я нашла подходящего мужчину, даже пометила его. Затем я обыскала все монастыри, я заглянула в каждый дом, кроме этой палатки, но нигде не смогла найти его.
Женщины не поверили ей и принялись кричать. Чорол приказала всем успокоиться, а от старухи потребовала принести клятву. По обычаю та подняла край передника и встряхнула его шесть раз в знак того, что говорит правду. Каждый раз, когда старая женщина встряхивала передник, один из узлов на шнурке Намгьяла развязывался. В ужасе он молился о том, чтобы женщина не встряхнула передником еще раз, иначе развязался бы последний, седьмой узел, и тогда его бы обязательно нашли. Но Господь услышал его молитву и спас от неминуемой смерти.
Тогда Чорол потребовала от старухи доставить другого мужчину. В отчаянии старуха пошла домой и примешала какого-то зелья в чай собственного мужа. Старик, выпив чай, потерял сознание. Затем старая ведьма притащила его в палатку Чорол.
Увидев мужчину, женщины завопили от восторга и набросились на него с ножами. Разрезав тело на куски, они съели его без остатка.
Через некоторое время все ушли. Когда Чорол уснула, юноша выскользнул из сундука и побежал прочь, спасая свою жизнь.
На следующее утро жители деревни приходили к старухе со словами соболезнования.
— Бедная женщина осталась одна, — говорили они. — Ее муж внезапно пропал прошлой ночью.
Перевод Р. Жемерикина.
ЦАРЬ БАЧА И МУРАВЬИ
великой стране жил великий царь Бача. Однажды, желая развлечься, он отправился на обширную равнину и устроил там великое празднество. На празднестве было несколько тысяч гостей и во время пиршества часть риса с их губ падала на землю.