Вряд ли, но все же… Он купил кофеварку, добросовестно установил ее в спальне и выставил таймер – и в первое же утро проспал все на свете. Он попробовал еще раз, а затем доложил: «У меня есть нехорошая привычка выключать будильник, практически не просыпаясь, а следующий кадр после этого – мой трехлетний сын, стоящий у изголовья моей кровати в 6.30 утра». Мы решили, что ему стоит начинать постепенно. Работа ранним утром разбивается на три привычки: ложиться пораньше, вставать пораньше и собственно работу. Прежде чем ставить себе конкретные задачи написать что-либо, ему надо сосредоточиться на первых двух задачах.
Эта установка послужила ключом к успеху. Когда в начале марта я поинтересовалась происходящим, он доложил: «На прошлой неделе кое-что действительно получилось». Мур ложился спать пораньше, дабы встать в 5.30 утра (что ему удалось сделать в тот день, когда он написал мне по электронной почте), «чтобы просто встать именно в это время. Я обнаружил, что если я не буду тиранить себя мыслью о том, что нужно немедленно приступать к работе, подъем для меня заметно облегчается».
Даррен Роеш – преподаватель Бэйлорского стоматологического колледжа в Далласе, штат Техас. Он преподает фармакологию, физиологию и неврологию с ориентацией на научно-практическую деятельность студентов. К моменту нашей беседы Даррен готовился к защите магистерского диплома в области педагогики здравоохранения. Он жил недалеко от работы, мог ходить туда пешком и возвращаться домой на ланч. Вот как выглядел его график:
«Сейчас я стараюсь установить определенный режим, чтобы успевать со всеми делами», – сказал мне Даррен Роеш. Дела включали преподавание, подготовку к лекциям, клиническую научную работу, писательство, дипломную работу и т. п. В чем была проблема? «Я не очень люблю режим, мне нравится, когда все идет само собой». Между тем Даррен считал, что свободное течение жизни уже не позволяло справиться с таким количеством дел. В конце дня он мог констатировать, что прогресс в достижении его основных целей отсутствует.
Я спросила, сколько времени он хотел бы посвящать каждой из своих рабочих задач. Даррен сказал, что желал бы заниматься подготовкой лекций 2 часа в день и час посвящать своей дипломной работе. Он утверждал, что у него не очень хорошо получается соблюдать «священное время для творчества». В идеале хотелось бы иметь два блока времени, выделенных на писательство: один для научных трудов и один для Интернета и блогов. Каждый как минимум по часу. Его день начинался благими намерениями (он точно был ранней пташкой и рано начинал работу над своими записями), но, по его словам: «Я много гуляю по Интернету. Большую часть долгих перерывов на чай или кофе я брожу по Сети или проверяю электронную почту». Он попросил совета, как с этим справиться.
Теоретически было возможно выделить 4 блока времени по 2 часа каждый. Детей у Роеша не было, и он сказал, что ничто не мешает ему работать допоздна. Однако людям, которые начинают свой день в 5 утра, бывает трудно заниматься интенсивным умственным трудом уже около 19 вечера. Кроме того, я остерегаюсь чересчур плотной загрузки дня – мне приходилось видеть расписания, в которых совещания занимали по 7 часов рабочего времени. Жизнь не стоит на месте. А если вы уже обязаны отдать 7 часов своего времени, то реагировать на возникающие по ходу дела проблемы или благоприятные возможности будет некогда. Таким образом, Даррену лучше было попробовать 4 блока по часу в каждом и посмотреть, что из этого получится.
Из четырех своих основных задач он выделил в качестве главного приоритета написание научных статей, а следующей по значимости стала подготовка лекций. Поскольку он был выраженным жаворонком, я рекомендовала ему приступать к самой сложной работе сразу по прибытии в офис, на свежую голову.
Вот какой распорядок мы придумали вместе с ним:
7.00—8.00 Научные статьи
8.00—8.20 Короткая прогулка, кружка кофе (в электронную почту не залезать)
8.20—9.20 Подготовка к лекциям
9.20—9.45 Короткая прогулка, посмотреть почту, но отвечать только на срочные послания
9.45–10.45 Писательство в Интернете
Его перерыв на ланч был довольно ранним – в 11 он уходил из офиса домой и выгуливал собак. К 12 часам Даррен возвращался на работу. После этого у него обычно происходили какие-то встречи, или он вел занятия и работал со студентами. Я предложила ему до начала недели определиться со своим календарем и попробовать выделить по часу времени во второй половине дня для подготовки дипломной работы. Он уходил домой сразу после 17 вечера, и найти час между полуднем и 17 часами было вполне возможно, притом что времени на все остальное оставалось бы с избытком. Зная, что с утра он уже поработал над тремя из четырех своих основных задач, Роеш чувствовал бы себя спокойнее и легче реагировал на возможные отвлечения.
Через несколько недель он вернулся ко мне с докладом. «Я придерживался основного распорядка. Час я занимался писательством, затем прогуливался по району. Потом я в течение часа готовил лекции и после этого снова прогуливался. Оказалось, что третий утренний час мне тоже нужно отдать подготовке лекций, потому что меня поджимали сроки изготовления раздаточного материала». Он закончил с этим и надеялся вернуться к установленному распорядку, хотя вопрос важности часа для поддержания своего присутствия в Интернете стал казаться ему неочевидным, и по этому поводу он решил поработать с карьерным консультантом-психологом.
Он получал удовольствие от своих прогулок в паузах. «Это действительно помогает проветрить голову и, похоже, стимулирует производительность». Перестановка работы над научными трудами на самое раннее утро также очень помогла – «Я сдал рукопись, которая у меня зависла, и начал работать над другим проектом».
Я порекомендовала ему заканчивать день дневниковыми записями, а не начинать с них. Мне казалось, что если он займется этим приятным видом творчества с самого утра, то растеряет заряд энергии, необходимый для научных работ. Роеш был не вполне согласен, считая, что, если не посвятит своим записям раннее утро, потом у него могут не дойти до них руки. Он договорился о помощи с собаками и стал приходить в офис раньше, чтобы позаниматься дневниками до начала работы, в семь утра. Однако немного позже он прислал мне письмо, в котором признался, что «Наверное, придется оставить мысль о дневниковых записях прежде научных трудов и вернуться к вашей рекомендации. Сегодня мне было сложно переключиться на научную работу после комментариев, которые я писал ради собственного удовольствия».
Очень важно, что именно вы делаете в первую очередь. Начав понимать значимость поддержания определенной последовательности приоритетов, Роеш сообщил, что стал отказываться от утренних встреч и совещаний, чтобы не растрачивать свое самое плодотворное время. Он говорит: «Прогулки и режим помогают мне поддерживать силы и двигаться вперед».
Джекки Уэрнз – адвокат в небольшой чикагской юридической фирме. Ее муж – тоже юрист, у них годовалый сын. Сочетание родительских обязанностей и работы с более чем полной занятостью сделало их жизнь весьма хлопотной. По словам Уэрнз, «стало настоящей проблемой изыскать время для того, что мне нравится», в том числе занятий спортом, чтения, общения с друзьями и общественной работы. Вот как выглядел ее график расхода времени:
Изобретательность Джекки и ее супруга произвели на меня приятное впечатление. Они договорились с другой парой по очереди сидеть с детьми по пятницам и в результате получили возможность выходить из дома вдвоем раз в 2 недели, не тратясь на няньку. А поскольку малыши не требовали много внимания после 19.30, Уэрнз и ее супруг могли устраивать себе вечернее «домашнее свидание», когда наступала их очередь.
Помимо этого, по уик-эндам она встречалась с друзьями и находила время для наставничества и общения с другими сотрудницами своей фирмы.
Юристы обычно ведут подробный учет своего рабочего времени, но когда Уэрнз сделала то же в отношении остальной части своей жизни, она смогла убедиться, что его можно использовать более рационально, особенно по утрам.
«Наш малыш обычно просыпается между 5 и 6 утра, и мы даем ему бутылочку, – сказала она. – Как правило, после этого я снова «шла спать», но спать у меня не особенно получалось». По ее словам, «я чувствовала себя разбитой, когда будильник звонил в 6 и прерывал мою полудрему». При подъеме после шести у нее не было времени привести себя в порядок перед работой. «Я чувствовала себя отвратительно, появляясь в офисе с непросохшей головой, без макияжа и кое-как одетой», – писала она мне.
Согласно отчету Джекки, на неделе ей удалось позаниматься спортом только однажды, когда она работала на дому из-за болезни ребенка. Время, сэкономленное на поездке на работу и обратно, она использовала, позанимавшись гимнастикой под видеоинструктаж. Но на данном этапе речи о регулярной удаленной работе быть не могло, и ей хотелось найти другую возможность заниматься спортом по будням (на выходных она дважды была в спортзале).
Что она сделала? «На этой неделе я встаю самое позднее в 6 утра, чтобы иметь время привести себя в порядок (волосы, макияж, костюм), а дважлы в неделю – в 5.30, чтобы попасть в спортзал. Я занимаюсь, затем привожу себя в порядок и еду на работу прямо оттуда». Пока такой распорядок только налаживался, но, по ее словам: «Мне кажется, что будет очень полезно, если я смогу поддерживать утренний режим и попадать в спортзал дважды в течение рабочей недели».
Отказавшись от часа неполноценного сна и начиная день без особой спешки, Джекки Уэрнз стала по-другому смотреть на свое время. «Мне очень понравилось, что я получила пять с лишним часов в неделю, просто вставая раньше. И я уделяю сыну не меньше внимания – в это время он все равно еще спит – и получаю дополнительное время по будням».