И Алику тоже хотелось с мячом порезвиться, да жалко его. Мяч-то ведь его, а играть будут все. Игральщиков полон двор.
Так вот Алик и не играл в мяч. В одиночку какая игра…
Вот и висел мяч в сетке на стене. Долго висел и отражал в себе Аликово лицо. А тот только пыль стирал с мяча мягкой тряпочкой, чтобы лак не потускнел. Жалел мяч. А время шло да шло…
Как-то посмотрел Алик на мяч и заметил, что весь он в тонких трещинках.
– Мама, что это с ним?
Мама посмотрела на мяч и сказала:
– Никак пересох он в комнате.
Тогда Алик решил протереть мяч водой. Умыть. А от этого ещё хуже стало. Лаковая плёночка мяча стала скручиваться мелкими чешуйками и шелушиться. Тут, на счастье, дедушка из Москвы в гости приехал. Алик – к нему.
Дед посмотрел на мяч, потрогал его, а он как пустой кошель. Воздух из мяча через трещинки вышел.
Порасспросил дед у внука, как он обращался со своим мячом. И когда рассказал Алик всё как есть, дед покачал головой, потом почему-то вздохнул и сказал:
– Долго прожил твой мяч, да зря жил. Никому радости не принёс. А мог бы.
Совестно стало Алику перед дедушкой, перед самим собой. А потом стало ещё стыднее, когда ребята спросили его:
– Ну как поживает, Алик, твой красивый мяч?
Алик погладил напоследок своего съёжившегося уродца и сказал горькую правду про несчастный мяч, который отжил своё, не побывав в ребячьей игре.
Мамина работа
Петина мама была штукатуром. Она штукатурила дома. Давно хотелось Пете посмотреть, как это делается, да всё не удавалось.
Как-то раз мама сказала Пете:
– Выходи, сынок, завтра на балкон. Увидишь, как мы наш старый дом будем в новое платье одевать.
Не понял Петя, как это можно дом в платье одеть, но спрашивать не стал. «Сам увижу», – решил он про себя.
Утром выбежал Петя на балкон. Смотрит, рядом ещё один балкон появился. Да не простой, а висячий… Хочешь – подымешь его, хочешь – опустишь.
А на висячем балконе стоит мама с какой-то девушкой.
«Это, наверное, мамина помощница», – подумал Петя.
Возле помощницы стояло большое дощатое корыто с серым тестом. Девушка брала это тесто маленькой лопаточкой и набрасывала на стену дома. А Петина мать разглаживала его ровным-ровнёшенько. Долго смотрел Петя на мамину работу, пока не увидел, что серое тесто на стене стало твёрдым и белым.
Понял теперь Петя, как дом в платья одевают. Захотелось ему скорее вырасти, чтобы самому научиться наряжать дома в красивую одежду.
Хорошая это работа. Нужная.
Первая рыбка
Юра жил в большой и дружной семье. Все в этой семье работали. Только один Юра не работал. Ему всего пять лет было.
Один раз поехала Юрина семья рыбу ловить и уху варить. Много рыбы поймали и всю бабушке отдали. Юра тоже одну рыбку поймал. Ерша. И тоже бабушке отдал. Для ухи.
Сварила бабушка уху. Вся семья на берегу вокруг котелка уселась и давай уху нахваливать:
– Оттого наша уха вкусна, что Юра большущего ерша поймал. Потому наша уха жирна да навариста, что ершище жирнее сома.
А Юра хоть и маленький был, а понимал, что взрослые шутят. Велик ли навар от крошечного ершишки? Но он всё равно радовался. Радовался потому, что в большой семейной ухе была и его маленькая рыбка.
Знакомые следы
Никишин дедушка работал садоводом. А в свободное время любил на охоту ходить. Хорошим он был охотником. Все тайны лесные знал. Как-то показывал он своему внуку следы в лесу. Показывал да приговаривал:
– Век живи, век учись и во всё вникай. Никакое знание человеку во вред не бывает.
А Никиша слушал да думал про себя: «Все старики любят ребят поучать. Ну зачем мне звериные следы знать, когда я машинистом стать собираюсь? Электрические поезда водить». О поездах только и думал Никиша. Каждый болтик, каждую мелочь на электровозе разглядывал. Ребята тоже бегали вместе с ним на поезда смотреть.
Довелось как-то им возвращаться со станции в своё село прямой дорогой через лес. Ближе и веселее. Хорошо бежится по первому снегу. А на снегу множество всяких следов. Какой чей след, ребята не знают, а бегают по ним. Вдруг да лисицу увидят или дикого козлика. С зайцем и то неплохо встретиться. Бегали так они, бегали по следам да и заблудились. Испугались ребята. Кое-кто даже слезу пустил.
– Это твоя затея, Никишка… Как мы теперь выберемся, когда все тропинки снегом засыпало?
Молчит Никиша, не оправдывается. Думает, как ребят на дорогу вывести. Кричать стал. Да кто услышит его в глухом зимнем безлюдном лесу!
И вдруг Никиша увидел знакомые следы. Из всех следов, которые ему дед показывал, он только эти запомнил.
– Ура, ребята! – крикнул Никиша. – Идите за мной.
Долго шли ребята по этим следам и вышли к жилью. К лесниковой сторожке. А от сторожки до села наезженная дорога. И ночью не заблудишься.
– По каким же таким следам ты нас вывел? – спросили ребята Никишу.
– По собачьим, – ответил он. – Собачьи следы всегда к жилью выводят. Сколько ни бегает собака по лесу, обязательно домой прибежит. Так дедушка меня учил.
Домой Никиша пришёл усталый, но счастливый. Улучив минутку, он обнял дедушку и принялся что-то шептать ему на ухо.
Наверное, спасибо говорил милому дедушке.
Смородинка
Танюша много слышала о черенках, а что это такое – не знала.
Однажды отец принёс пучок зелёных прутиков и сказал:
– Это смородиновые черенки. Будем, Танюша, смородину сажать.
Стала Таня разглядывать черенки. Палочки как палочки – чуть длиннее карандаша. Удивилась Танюша:
– Как же из этих палочек вырастет смородина, когда у них нет ни корешков, ни веточек?
А отец отвечает:
– Зато на них почки есть. Из нижних почек пойдут корешки. А вот из этой, верхней, вырастет смородиновый куст.
Не верилось Танюше, что маленькая почка может стать большим кустом. И решила проверить. Сама решила смородинку вырастить. В палисаднике. Перед избой, под самыми окнами. А там лопухи с репейником росли. Да такие цепкие, что и не сразу выполешь их.
Бабушка помогла. Повыдергали они лопухи да репейник, и принялась Танюша землю вскапывать. Нелёгкая это работа. Сперва надо дёрн снять, потом комья разбить. А дёрн у земли толстый да жёсткий. И комья твёрдые.
Много пришлось поработать Тане, пока земля покорилась. Мягкой стала да рыхлой.
Разметила Таня шнурком да колышками вскопанную землю. Всё сделала, как отец велел, и посадила рядками смородиновые черенки. Посадила и принялась ждать.
Пришёл долгожданный день. Проклюнулись из почек ростки, а вскоре появились и листочки.
К осени из ростков поднялись небольшие кустики. А ещё через год они зацвели и дали первые ягоды. По маленькой горсточке с каждого куста.
Довольна Таня, что сама смородину вырастила. И люди радуются, глядя на девочку:
– Вот какая хорошая «смородинка» у Калинниковых растёт. Настойчивая. Работящая. Черноглазая, с белой ленточкой в косе.
Лёва
Лёва Соколов был мальчишечьим заводилой.
Как-то шёл он с ребятами по Старо-Болотной улице и увидел лошадь, которая, выбиваясь из сил, не могла вытащить тяжёлый воз, застрявший в грязи.
– Ребята! – крикнул Лёва. – Давайте поиграем в лошадей! – И заржал тоненьким голосочком, как маленький жеребёнок.
Следом за ним заржали все ребята и превратились в быстроногих коней. Они стали брыкаться, взлягивать и бегать ретивым табунком. И, после того как ребята почувствовали себя конями, Лёва первым подбежал к застрявшему возу, а за ним полезли в топкую болотную жижу остальные, потому что настоящие лошади никогда не боятся луж и трудной дороги.
Ребята ухватились кто за оглобли, кто за бока телеги и помогли серой лошади вытянуть воз из глубокой грязи. Довольная лошадь весело помахала им хвостом, а возница сказал:
– Ну и попадёт же вам дома, огольцы…
И он не ошибся. Вечером, когда весёлые «лошади» снова стали мальчиками и вернулись домой, им было не очень весело. Всем досталось за промоченные ботинки и за испачканную одежду.
Всем, кроме Лёвы.
У них с мамой были особые отношения. Для Лёвы мать была самым близким товарищем.
– Мам! – сказал Лёва. – Ну как можно было не помочь в беде лошади, если у неё были почти такие же печальные глаза, как у тебя, когда болел папа?
Лёва ждал, что мать всё-таки накажет его за испорченные башмаки, заработанные его отцом. А зарабатывать башмаки не так-то просто. Но мама вместо внушения принялась целовать сына, и у неё на глазах почему-то появились слёзы.
«Нет, не умеет мама по-настоящему меня воспитывать, – решил Лёва, – придётся её выручать».
Целых три вечера Лёва не выходил на улицу играть с ребятами в самую любимую им игру – в лапту.
Пусть все знают, что и у него по-настоящему строгая мать.
Самое страшное
Вова рос крепким и сильным мальчиком. Все боялись его. Да и как не бояться такого! Товарищей он бил. В девочек из рогатки стрелял. Взрослым рожи строил. Собаке Пушку на хвост наступал. Коту Мурзею усы выдёргивал. Колючего ёжика под шкаф загонял. Даже своей бабушке грубил.
Никого не боялся Вова. Ничего ему страшно не было. И этим он очень гордился. Гордился, да недолго.
Настал такой день, когда мальчики не захотели с ним играть. Оставили его – и всё. Он к девочкам побежал. Но и девочки, даже самые добрые, тоже от него отвернулись.
Кинулся тогда Вова к Пушку, а тот на улицу убежал. Хотел Вова с котом Мурзеем поиграть, а кот на шкаф забрался и недобрыми зелёными глазами на мальчика смотрит. Сердится.
Решил Вова из-под шкафа ёжика выманить. Куда там! Ёжик давно в другой дом жить перебрался.
Подошёл было Вова к бабушке. Обиженная бабушка даже глаз не подняла на внука. Сидит старенькая в уголке, чулок вяжет да слезинки утирает.
Наступило самое страшное из самого страшного, какое только бывает на свете. Вова остался один.