С того король возлюбил Мартышку, пожаловал его набольшим министром и состроил ему трёхэтажный каменный дом; живёт солдат министром управно. И спросили короля на три года в другую землю; то наместо себя оставляет король нового министра править его королевством. И повёл Мартышка по-своему: приказал он шить на солдат шинели и мундиры из самого царского сукна, что и офицеры носят, да прибавил всем солдатам жалованья – кому по рублю, кому по два – и велел им перед каждою вытью пить по стакану вина и чтоб говядины и каши было вдоволь! А чтоб по всему королевству нищая братия не плакалась, приказал выдавать из казённых магазинов по кулю и по два на человека муки. И так-то за его солдаты и нищая братия бога молят!
А у того короля осталась в дому дочь Настасья-королевна, и посылает она свою служанку позвать нового министра Мартышку к себе в гости. Приходит служанка к нему в дом:
– Господин министр! Наша королевна Настасья зовёт тебя в гости.
Говорит Мартышка:
– Хорошо, сейчас оденусь!
Пришёл к королевне. Просит она:
– Поиграй со мной в карты!
Вынул Мартышка из кармана однозолотные карты, что этаких карт королевна на веку не видала. Стали играть, выиграл он у королевны все деньги и уборы и говорит:
– Убери-ка, Настасья-королевна, все свои деньги и уборы; у меня своих денег довольно – не прожить будет!
Настасья-королевна посадила его за стол и сама с ним села; пили, ели, веселилися. И приказала она тайно служанке поднести ему рюмку усыпающего зелья; Мартышка выпил рюмку и уснул, и спал трои сутки. Тогда отобрала она у него кошелёк с золотом и карты однозолотные, сняла с него платье – в одной рубашке оставила – и приказала в навозную яму бросить. Мартышка спал трои сутки в навозной яме, пробудился и говорит:
– Видно, я в добром месте сплю!
Вылез он на сходе солнца и пошёл к речке, вымылся бело. «Куда же мне идти?» – думает. И нашёл он старое солдатское платье, оделся и побрёл вон из того королевства.
Шёл он долгое время, и похотелось ему есть; увидел яблоню, сорвал два яблока, съел, и с того заболела у него голова и выросли на голове рога, и такие большие, что еле носить может. Дошёл до другой яблони, поел других яблоков, и с того отпали у него рога. Тут набрал он этих яблоков обоих сортов и воротился взать в королевство. «Ну, – думает, – доберусь же я до королевны, что меня в доброе место впястала». Увидел Мартышка – сидит в лавке старая старушка, вся трясется, и сказал:
– На-ка, бабушка, съешь яблочек.
Съела она яблочек хорошего сорта и стала молодая и толстая; спрашивает:
– Где ты, дитятко, взял эти яблоки?
Говорит ей Мартышка:
– Это моё дело! Нет ли у тебя, бабушка, хорошего маркитантского платья? Пойду я этих яблоков продавать.
– Ну, служивый, я для тебя хоть всю лавку отдам.
И дала ему чистое платье и однозолотную тарелку.
Пошёл Мартышка яблоков продавать, идёт мимо королевского дома и громко кричит:
– У меня сладкие яблочки! У меня сладкие яблочки!
Услышала Настасья-королевна, послала свою служанку:
– Спроси, почём продаёт яблоки?
Прибежала служанка; Мартышка ей говорит:
– Извольте, сударыня, покушайте моего яблочка.
Она съела и сделалась молодая, красивая и толстая, даже королевна её не опознала:
– Да ты ли это?
– Я самая! – отвечает ей служанка.
Настасья-королевна дала ей двести рублёв:
– Ступай скорее, купи мне парочку!
Служанка сбегала, купила яблоков и подала королевне; она сейчас их съела, и в то время заболела у ней голова и выросли большие рога. Лежит она на кровати, а над кроватью поделаны грядки, и на тех грядках рога положены. А Мартышка побежал к той же старушке, отдал ей прежнее платье и срядился дохтуром. В те́ поры приезжает король, объявили ему, что маркитант окормил Настасью-королевну, и приказал он собрать маркитантов со всего королевства и посадил их в тюрьму.
Между тем идёт мимо государева двора дохтур и кричит:
– Нет ли дохтуру работы?
Говорит король своим слугам:
– Зовите его скорее!
Мартышка пришёл в палаты:
– Что прикажете, ваше величество?
– Ты, видно, не нашего королевства; не знаешь ли, чем пособить моей дочери, Настасье-королевне? Окормил её какой-то маркитант яблоками. Если пособишь, пожалую тебя первым министром и отдам за тебя дочь мою, королевну, в замужество, а при старости лет моих поставлю тебя на своё королевское место.
– Ваше величество, – говорит дохтур, – прикажите вытопить баню, а я в рынок пойду, искуплю снадобья.
Пошёл Мартышка в рынок, купил три прута: первый – медный, другой – железный, третий – оловянный, и приказал королевну в баню вести. Как привели королевну в баню – едва в двери рога впихали. Мартышка отослал всю прислугу прочь, вынул медный прут, взял Настасью-королевну за рога и почал драть, приговаривая:
– За грехи у тебя эти рога выросли! Повинись: не обманывала ли кого, не обирала ли кого?
– Батюшка-дохтур! Я на веку никого не обманывала и чужого себе не присваивала.
Взял он другой прут, железный, бил-бил – королевна всё не признаётся. Изломал железный прут, вынул третий – оловянный, и начал потчевать. Тут Настасья-королевна и повинилася:
– Виновата, батюшка-дохтур! Бросила я нового министра в навозную яму, содрала с него платье, забрала однозолотные карты и кошелёк с деньгами.
– А где ты однозолотные карты с тем кошельком девала?
– У меня в любимом ящичке.
– Отдай их мне!
Говорит ему королевна:
– Я теперь вся твоя! Что хочешь, то и делай со мною.
Мартышка дал ей хороших яблоков; съела она одно – один рог свалился, съела другое – и другой отпал, съела третье – и сделалась лучше и красивей прежнего. Пришли в королевский дом; королю это возлюбилось, пожаловал он Мартышку опять набольшим министром и отдал за него дочь свою Настасью-королевну в замужество. Стали они жить благополучно – в радости и спокойствии, и теперь живут да хлеб жуют.
Утка с золотыми яйцами
Было-жило два брата: один богатый, другой бедный; у бедного – жена да дети, а богатый – один как перст. Пошёл бедный к богатому и стал просить:
– Накорми, братец, сегодня при бедности моих детей; нам и пообедать нечего!
– Сегодня мне не до тебя, – говорит богатый, – сегодня у меня всё князья да бояре, так бедному не приходится тут быть!
Облился бедный брат слезами и пошёл рыбу ловить: «Авось бог даст – поймаю! Хоть ухи дети похлебают». Только затянул тоню, и попал ему кувшин. «Вытащи меня да разбей на берегу, – отозвалось из кувшина, – так я тебе счастье укажу». Вытащил он кувшин, разбил на берегу, и вышел оттуда неведомый молодец и сказал:
– Есть зелёный луг, на том лугу берёза, у той берёзы под кореньями утка; обруби у берёзы коренья и возьми утку домой; она станет нести тебе яички – один день золотое, другой день серебряное.
Бедный брат пошёл к березе, достал утку и принёс домой; стала утка нести яички – один день золотое, другой день серебряное; стал он продавать их купцам да боярам и куда как разбогател скоро!
– Дети, – говорит он, – молитесь богу; господь нашёл нас.
Богатый брат позавидовал, озлобился: «Отчего так разбогател мой брат? Теперь я нужнее, а он богаче стал! Верно, какой-нибудь грех за ним водится!» – и пошёл в суд с жалобой. Дошло это дело до самого царя. Зовут того брата, что был беден да разбогател скоро, к царю. Куды девать утку? Дети малы, пришло жене под присмотр отдать; начала она на базар ходить да яйца по дорогой цене продавать, а была собой красавица и слюбилась с барином.
– Отчего, скажи, вы разбогатели? – расспрашивает её барин.
– Да нам ведь бог дал!
А он приступает:
– Нет, скажи правду; коли не скажешь, не стану тебя любить, не стану к тебе ходить.
И таки не пришёл к ней день-другой; она позвала его к себе и рассказала:
– У нас есть утка – день несёт золотое яичко, день серебряное.
– Принеси-ка эту утку да покажь, какова птица?
Оглядел утку и видит – на брюшке у ней золотыми буквами написано: кто съест её голову, тот царём будет, а кто – сердце, тот станет золотом плевать.
Позарился барин на такое великое счастье, пристал к бабе: «Зарежь да и зарежь утку!» Отговаривалась она, отговаривалась, а покончила тем, что зарезала утку и поставила в печь жарить. День был праздничный; ушла она к обедне, а тем временем прибежали в избу два её сына. Вздумалось им перекусить чего-нибудь, заглянули в печь и вытащили утку; старший съел голову, а меньшой сердце. Воротилась мать из церкви, пришёл барин, сели за стол; смотрит он – нет ни сердца утиного, ни головы.
– Кто съел? – спрашивает барин и таки дознался, что съели эти два мальчика.
Вот он и пристает к матери:
– Зарежь-де своих сыновей, из одного вынь мозги, из другого сердце; а коли не зарежешь – и дружба врозь!
Сказал и ушёл от неё; вот она целую неделю томилась, а после не выдержала, посылает к барину:
– Приходи! Так и быть, для тебя и детей не пожалею!
Сидит она и точит нож; старший сын увидал, заплакал горькими слезами и просится:
– Отпусти нас, матушка, в сад погулять.
– Ну ступайте, да далеко не уходите.
А мальчики не то что гулять, ударились в беги.
Бежали-бежали, уморились и оголодали. В чистом поле пастух коров пасёт.
– Пастушок, пастушок! Дай нам хлебца.
– Вот вам кусочек, – говорит пастух, – только всего и осталось! Кушайте на здоровье.
Старший брат отдает меньшому:
– Скушай ты, братец, ты малосильнее, а я подюжее – могу и так стерпеть.
– Нет, братец, ты всё меня за ручку тащил, хуже моего утомился: съедим пополам!
Взяли, пополам разделили, съели и оба сыты стали.
Вот пошли они дальше; идут всё вперёд да вперёд дорогою широкою – и разбилась та дорога надвое; на распутии столб стоит, на столбе написано: кто в правую руку пойдёт – царём сделается, кто в левую руку пойдёт – богат будет. Малый брат и говорит большому: