Баба-яга согласилась и привела их к двум родникам: «Вот вам целюшая, а вот и живущая вода!» Никита Колтома почерпнул целющей воды, облил себя – и выросли у него ноги: ноги совсем здоровые, а не двигаются. Почерпнул он живущей воды, помочил ноги – и стал владеть ими. То же было и с Тимофеем Колтомою; помазал он глазные ямки целющей водой – появились у него очи, совсем-таки невредимые, только ничего не видят; помазал их живущей водой – и стал видеть лучше прежнего. Поблагодарили братья старуху, отпустили её домой и пошли выручать грозного царя из беды-напасти.
Приходят в столичный город и видят – грозный царь перед самым дворцом свиней пасёт. Никита Колтома заиграл в свисток; и пастух и свиньи пошли плясать. Елена Прекрасная увидала это из окошечка, осердилась и тотчас приказала принести пуки розог и высечь и пастуха и музыканта. Прибежала стража, схватила их и повела во дворец угощать розгами. Никита Колтома как пришёл во дворец к Елене Прекрасной, не захотел долго мешкать, схватил её за белые руки и говорит:
– Узнаёшь ли меня, Елена Прекрасная? Ведь я – Никита Колтома. Теперь, грозный царь, она в твоей воле; что захочешь, то и сделаешь!
Грозный царь приказал её расстрелять, а Никиту сделал своим первым министром, всегда его почитал и во всём слушался.
Иван-царевич и Иван Голый
Задумал царевич жениться, и невеста есть на примете – прекрасная царевна, да как достать её? Много королей и королевичей и всяких богатырей её сватали, да ничего не́ взяли, только буйные головы на плахе сложили; и теперь ещё торчат их головы на ограде вокруг дворца гордой невесты. Закручинился, запечалился царевич; не ведает, кто бы помог ему? А тут и выискался Иван Голый – мужик был бедный, ни есть, ни пить нечего, одежда давно с плеч свалилася. Приходит он к царевичу и говорит:
– Самому тебе не добыть невесты, и коли один поедешь свататься – буйну голову сложишь! А лучше поедем вместе; я тебя из беды выручу и всё дело устрою; только обещай меня слушаться!
Царевич обещал ему исполнять все его советы, и на другой же день отправились они в путь-дорогу.
Вот и приехали в иное государство и стали свататься. Царевна говорит:
– Надо наперёд у жениха силы пытать.
Позвала царевича на пир, угостила-употчевала; после обеда начали гости разными играми забавляться.
– А принесите-ка моё ружьё, с которым я на охоту езжу, – приказывает царевна.
Растворились двери – и несут сорок человек ружьё не ружьё, а целую пушку.
– Ну-ка, наречённый жених, выстрели из моего ружьеца.
– Иван Голый, – крикнул царевич, – посмотри, годится ли это ружьё?
Иван Голый взял ружьё, вынес на крылечко, пнул ногою – ружьё полетело далеко-далеко и упало в сине море.
– Нет, ваше высочество! Ружьё ледащее, куда из него стрелять такому богатырю! – докладывает Иван Голый.
– Что ж это, царевна? Али ты надо мной смеёшься? Приказала принести такое ружьё, что мой слуга ногой пнул – оно в море упало!
Царевна велела принести свой лук и стрелу.
Опять растворились двери, сорок человек лук со стрелой принесли.
– Попробуй, наречённый жених, пусти мою стрелку.
– Эй, Иван Голый! – закричал царевич. – Посмотри, годится ли лук для моей стрельбы?
Иван Голый натянул лук и пустил стрелу: полетела стрела за сто верст, попала в богатыря Марка Бегуна и отбила ему обе руки. Закричал Марко Бегун богатырским голосом:
– Ах ты, Иван Голый! Отшиб ты мне обе руки; да и тебе беды не миновать!
Иван Голый взял лук на колено и переломил надвое:
– Нет, царевич! Лук ледащий – не годится такому богатырю, как ты, пускать с него стрелы.
– Что же это, царевна? Али ты надо мной потешаешься? Какой лук дала – мой слуга стал натягивать да стрелу пускать, а он тут же пополам изломился?
Царевна приказала вывести из конюшни своего ретивого коня.
Ведут коня сорок человек, едва на цепях сдержать могут: столь зол, неукротим!
– Ну-ка, наречённый жених, прогуляйся на моём коне; я сама на нём каждое утро катаюся.
Царевич крикнул:
– Эй, Иван Голый! Посмотри, годится ли конь под меня?
Иван Голый прибежал, начал коня поглаживать, гладил-гладил, взял за хвост, дернул – и всю шкуру содрал.
– Нет, – говорит, – конь ледащий! Чуть-чуть за хвост пошевелил, а с него и шкура слетела.
Царевич начал жаловаться:
– Эх, царевна! Ты всё надо мной насмешку творишь; вместо богатырского коня клячу вывела.
Царевна не стала больше пытать царевича и на другой день вышла за него замуж. Обвенчались они и легли спать; царевна положила на царевича руку – он еле выдержать смог, совсем задыхаться стал. «А, – думает царевна, – так ты этакий богатырь! Хорошо же, будете меня помнить».
Через месяц времени собрался царевич с молодой женою в своё государство ехать. Ехали день, и два, и три, и остановились лошадям роздых дать. Вылезла царевна из кареты, увидала, что Иван Голый крепко спит, тотчас отыскала топор, отсекла ему обе ноги, потом велела закладывать лошадей, царевичу приказала на запятки стать и воротилась назад в своё царство; а Иван Голый остался в чистом поле.
Вот однажды пробегал по этому полю Марко Бегун, увидел Ивана Голого, побратался с ним, посадил его на себя и пустился в дремучий, тёмный лес. Стали богатыри в том лесу жить, построили себе избушку, сделали тележку, добыли ружьё и зачали за перелётной птицей охотиться. Марко Бегун тележку возит, а Иван Голый сидит в тележке да птиц стреляет: той дичиною круглый год питались.
Скучно им показалося, и выдумали они украсть где-нибудь девку от отца, от матери; поехали к одному священнику и стали просить милостыньку. Поповна вынесла им хлеба и только подошла к тележке, как Иван Голый ухватил её за руки, посадил рядом с собой, а Марко Бегун во всю прыть побежал, и через минуту очутились они дома в своей избушке. «Будь ты, де́вица, нам сестрицею, готовь нам обедать и ужинать да за хозяйством присматривай». Жили они втроём тихо и мирно, на судьбу не жаловались.
Раз как-то отправились богатыри на охоту, целую неделю домой не бывали, а воротившись – едва свою сестру узнали: так она исхудала!
– Что с тобой сделалось? – спрашивают богатыри.
Она в ответ рассказала им, что каждый день летает к ней змей; оттого и худа стала.
– Постой же, мы его поймаем!
Иван Голый лёг под лавку, а Марко Бегун спрятался в сенях за двери. Прошло с полчаса, вдруг деревья в лесу зашумели, крыша на избе пошатнулася – прилетел змей, ударился о сырую землю и сделался добрым молодцем, вошёл в избушку, сел за стол и требует закусить чего-нибудь. Иван Голый ухватил его за ноги, а Марко Бегун навалился на змея всем туловищем и стал его давить; порядком ему бока намял!
Притащили они змея к дубовому пню, раскололи пень надвое, защемили там его голову и начали стегать прутьями. Просится змей:
– Отпустите меня, сильномогучие богатыри! Я вам покажу, где мертвая и живая вода.
Богатыри согласились. Вот змей привёл их к озеру; Марко Бегун обрадовался, хотел было прямо в воду кинуться, да Иван Голый остановил.
– Надо прежде, – говорит, – испробовать.
Взял зелёный прут и бросил в воду – прут тотчас сгорел. Принялись богатыри опять за змея; били его, били, едва жива оставили. Привёл их змей к другому озеру; Иван Голый поднял гнилушку и бросил в воду – она тотчас пустила ростки и зазеленела листьями. Богатыри кинулись в это озеро, искупались и вышли на́ берег молодцы молодцами; Иван Голый с ногами, Марко Бегун с руками. После взяли змея, притащили к первому озеру и бросили прямо вглубь – только дым от него пошёл!
Воротились домой; Марко Бегун был стар, отвёз поповну к отцу, к матери и стал жить у этого священника, потому что священник объявил ещё прежде: кто мою дочь привезёт, того буду кормить и поить до самой смерти. А Иван Голый добыл богатырского коня и поехал искать своего царевича. Едет чистым полем, а царевич свиней пасёт.
– Здорово, царевич!
– Здравствуй! А ты кто такой?
– Я Иван Голый.
– Что ты завираешься! Если б Иван Голый жив был, я бы не пас свиней.
– И то конец твоей службе!
Тут они поменялись одёжею; царевич поехал вперёд на богатырском коне, а Иван Голый вслед за ним свиней погнал. Царевна увидала его, выскочила на крыльцо:
– Ах ты, неслух! Кто тебе велел свиней гнать, когда ещё солнце не село? – и стала приказывать, чтобы сейчас же взяли пастуха и выдрали на конюшне.
Иван Голый не стал дожидаться, сам ухватил царевну за косы и до тех пор волочил её по двору, пока не покаялась и не дала слова слушаться во всём мужа. После того царевич с царевною жили в согласии долгие годы, и Иван Голый при них служил.
Царь-медведь
Жил себе царь с царицею, детей у них не было. Царь поехал раз на охоту красного зверя да перелётных птиц стрелять. Сделалось жарко, захотелось ему водицы испить, увидал в стороне колодец, подошёл, нагнулся и только хотел испить – царь-медведь и ухватил его за бороду:
– Пусти, – просится царь.
– Дай мне то, чего в доме не знаешь; тогда и пущу.
– Что ж бы я в доме не знал, – думает царь, – кажись, всё знаю… Я лучше, – говорит, – дам тебе стадо коров.
– Нет, не хочу и двух стад.
– Ну, возьми табун лошадей.
– Не надо и двух табунов; а дай то, чего в доме не знаешь.
Царь согласился, высвободил свою бороду и поехал домой. Входит во дворец, а жена родила ему двойни: Ивана-царевича и Марью-царевну; вот чего не знал он в доме. Всплеснул царь руками и горько заплакал.
– Чего ты так убиваешься? – спрашивает царица.
– Как мне не плакать? Я отдал своих деток родных царю-медведю.
– Каким случаем?
– Так и так, – сказывает царь.
– Да мы не отдадим их!
– О, никак нельзя! Он вконец разорит всё царство, а их все-таки возьмёт.
Вот они думали-думали, как быть? Да и придумали: выкопали преглубокую яму, убрали её, разукрасили, словно палаты, навезли туда всяких запасов, чтоб было что и пить и есть; после посадили в ту яму своих детей, а поверх сделали потолок, закидали землёю и заровняли гладко-нагладко.