– Давай изведаем силу – чья возьмёт?
– Эх, брат! Не надоело тебе лежать в чистом поле тридцать три года; а я не хочу пролежать и единого. Лучше разъедемся в разные стороны!
И поехали они по разным дорогам.
Иван-царевич приехал к своей матери, рассказал ей, как победил Огненного царя, и зовёт её с собой:
– Поедем, государыня матушка, в его царство.
– Ах, Иван-царевич! На что ты убил его? Ведь Огненный царь мне сват.
Поехали они в то царство; жили сколько-то времени, вздумалось царевичу на охоту ехать, а мать его достала мёртвую и живую воду, нашла Огненного царя, подкатила его голову к туловищу и давай взбрызгивать. Огненный царь открыл глаза и говорит:
– Ах, любезная свашенька, долго ж я спал.
– Спать бы тебе отныне и до́ веку! Мой сын-злодей тебя до́ смерти убил. Как бы нам его извести?
– А вот как: только он вернётся – ты сделайся больна и скажи ему, что в таком-то царстве, куда ворон костей не заносит, есть одномесячные яблоки и от тех яблоков всякая хворь проходит. Пусть-ка достанет.
Сын вернулся домой – мать больна лежит, посылает его за одномесячными яблоками. Иван-царевич оседлал своего доброго коня и стрелой полетел в то царство далёкое, куда ворон костей не заносит. А там царствовала девица-красавица, и был у ней пир большой. Выглянул из окна один из гостей и говорит:
– Приехал к вам младой юноша: конь под ним аки лютый зверь, сбруя и все приспехи богатырские словно жар горят.
Встречала его царевна середи двора широкого, сама снимала с доброго коня; взялись они за белые руки и пошли во дворец. Села царевна на золотой стул, а русский богатырь сам себе место найдёт.
– Не будешь ли гневаться? – говорит Иван-царевич. – Ведь я с просьбой приехал.
– Говори: что надобно? Всё тебе в угоду сделаю.
Он ей сказал свою нужду. Тут они долго пировали и забавлялись, после того обручились и дали слово крепкое, чтоб ей за другого замуж нейти, а ему на другой не жениться. Пора Ивану-царевичу и в путь отправляться; невеста-красавица навязала ему одномесячных яблочков, пошла провожать и говорит ему:
– Я слышала – ты большой охотник; подарю тебе двух собак. Эй, Тяжёлый и Лёгкий! Служите царевичу, как мне служили; коли что над ним приключится – лучше и назад не бывайте!
Едет Иван-царевич домой; мать увидала и говорит свату:
– Вон наш разлучник едет!
Тотчас заперла Огненного царя за кипарисные двери, а сама на постель легла. Входит Иван-царевич во дворец и отдаёт матери одномесячные яблоки. Вдруг собаки бросились к кипарисной двери и начали грызть; мать говорит:
– Сын мой любезный! Какую привёл ты охоту? Мне и без того мочи нет, а они дверь грызут.
Царевич закричал на своих собак – и они улеглись возле него.
На другой день поехал он с своей охотой позабавиться, а мать кинулась свата отпирать и просит его извести как-нибудь сына. Пошёл Огненный царь к озеру, на песчаные берега, злого змея караулить. Мало ли, много ли дожидался – выходит змей на́ берег, лёг и заснул. Огненный царь одним взмахом отрубил ему голову, вынул зелье и понёс к сватье; отдаёт ей:
– На, – говорит, – напеки с этим зельем лепёшек и покорми сына.
Иван-царевич вернулся домой и просит у матери:
– Нет ли поесть чего?
Она отвечает:
– Мочи моей нет, ничего не готовила, только лепёшек напекла – возьми и кушай на здоровье!
Только он взял одну лепешку – собака из рук её вырвала.
– Ну, сынок, завёл ты охоту – не дадут и куска съесть!
– Я, матушка, другую возьму.
Взял ещё – другая собака и эту вырвала. Взял третью, откусил и тут же помер. Мать соскочила с постели, отперла кипарисную дверь и выпустила свата.
– Ну, – кричит, – извели, наконец, нашего злодея!
Выковырнули у Ивана-царевича глаза и бросили его в колодец, а сами стали жить да веселиться.
Собаки бились-бились около колодца, вытащили Ивана-царевича и понесли к наречённой невесте; а ей уж сердце сказало, что нет его на свете; вышла она далеко к нему навстречу, взяла его на свои белые руки, понесла во дворец и написала к своей сестре, чтобы та прислала новые, лучшие глаза и воды живой и мёртвой. Начали его лечить, живой водой вспрыскивать. Иван-царевич встал:
– Ах, моя милая невеста! Как долго я спал.
– Спать бы тебе вечным сном, кабы не я! – отвечала невеста и рассказала всё, что с ним мать сделала.
Пожил он у ней несколько времени и собирается домой. Говорит ему царевна-красавица:
– Иван-царевич! Не давайся в обман матери.
Он оседлал коня и едет домой. Мать узнала его и закричала:
– Опять едет мой злодей, и две собаки впереди бегут!
Заперла своего свата за кипарисную дверь, сама села под окно и горючьми слезами обливается. Иван-царевич въехал на двор, соскочил с коня и пошёл к матери; собаки за ним и бросились дверь грызть.
– Матушка! – говорит царевич. – Подай мне ключ от этой двери.
Она мялась-мялась, не хотела ключа отдавать, разные отговорки приводила: и ключ-то потерян, и отпирать-то незачем! Иван-царевич сам нашёл ключ, отворил дверь – а за дверью сидит в креслах Огненный царь.
Закричал царевич своей охоте:
– Тяжёлый и Лёгкий! Возьмите Огненного царя, отнесите в чистое поле и разорвите на мелкие части!
Собаки схватили его и разорвали на мелкие части: не только человеку кусков не собрать, даже птице не сыскать! Потом Иван- царевич сделал тугой лук и кленовую стрелу и говорит матери:
– Пойдём теперь в чистое поле!
Пришли они в чистое поле; царевич натянул свой тугой лук, положил о́даль:
– Становись, матушка, рядом со мною; кто из нас виноват, того кленовая стрела убьёт.
Мать прижалась к нему близко-близко. Сорвалась стрела и попала ей прямо в сердце.
Иван-царевич поехал к своей невесте; пристигла его в пути-дороге тёмная ночь. Усмотрел он вдали огонёк, поехал в ту сторону – стоит избушка, а в избушке старуха сидит. Завёл с нею разговор о том, о сём; старуха ему и сказывает:
Есть у нас в озере страшный змей о двенадцати головах, всё людей пожирает. Нынешнюю ночь вывезут к нему на съедение самоё царевну: так вышло по жребию!
Иван-царевич не ложился спать, со полуночи пошёл на то озеро. Царевна стоит на берегу и во слезах говорит таковы речи:
– Лютый змей! Пожри меня скорее, кончи мои мучения.
Распахнулось у ней покрывало, и узнал Иван-царевич свою невесту, и она его признала.
– Ступай отсюдова, – говорит ему царевна, – не то лютый змей и тебя съест!
– Не пойду, – отвечает Иван-царевич, – мы с тобой обручились, чтобы вместе жить, вместе и помереть.
Вот лезет из озера змей о двенадцати головах:
– Эх, красная девица! Да у тебя заступа есть. Ну что ж! В моем брюхе и заступе будет место.
– Ах ты, проклятый змей! – сказал Иван-царевич. – Ты прежде пожри, тогда и хвались.
Вынул свой острый меч, раз махнул – и снял с него шесть голов; в другой махнул – и остальные сбил. Потом Иван-царевич поехал с своей невестою в её царство, обвенчались и жили долго и счастливо.
Иван-царевич и Пан Плешевич
Бывали-живали царь да царица; у царя, у царицы был один сын, Иван-царевич. Вскоре царь умер, сыну своему царство оставил. Царствовал Иван-царевич тихо и благополучно и всеми подданными был любим, ходил он с своим воинством воевать в иные земли, в дальние края, к Пану Плешевичу; рать-силу его побил, а самого в плен взял и в темницу заточил. А был Пан Плешевич куда хорош и пригож! Увидала его царица, мать Ивана-царевича, влюбилась и стала частенько навещать его в темнице. Однажды говорит ей Пан Плешевич:
– Как бы нам сына твоего, Ивана-царевича, убить? Стал бы я с тобой вместе царствовать!
Царица ему в ответ:
– Я бы очень рада была, если б ты убил его!
– Сам я убить его не смогу; а слышал я, что есть в чистом поле чудище о трёх головах. Скажись царевичу больною и вели убить чудище о трёх головах да вынуть из чудища все три сердца; я бы съел их – у меня бы силы прибыло.
На другой день царица разболелась-расхворалась, позвала к себе царевича и говорит ему таково слово:
– Чадо моё милое, Иван-царевич! Съезди в поле чистое; убей чудище о трёх головах, вынь из него три сердца и привези ко мне: скушаю – авось поправлюсь!
Иван-царевич послушался, сел на коня и поехал. В чистом поле привязал он своего доброго коня к старому дубу, сам сел под дерево и ждёт… Вдруг прилетело чудище великое, село на старый дуб – дуб зашумел и погнулся.
– Ха-ха-ха! Будет чем полакомиться: конь – на обед, молодец – на ужин!
– Эх ты, поганое чудище! Не уловивши бела лебедя, да кушаешь! – сказал Иван-царевич, натянул свой тугой лук и пустил калёну стрелу; разом сшиб чудищу все три головы, вынул три сердца, привёз домой и отдал матери.
Царица приказала их сжарить; после взяла и понесла в темницу к Пану Плешевичу. Съел он, царица и спрашивает:
– Что – будет ли у тебя силы с моего сына?
– Нет, ещё не будет! А слышал я, что есть в чистом поле чудище о шести головах; пусть царевич с ним поборется. Одно что-нибудь: или чудище его пожрёт, или он привезёт ещё шесть сердец.
Царица побежала к Ивану-царевичу:
– Чадо моё милое! Мне немного полегчило; а слышала я, что есть в чистом поле другое чудище, о шести головах; убей его и привези шесть сердец.
Иван-царевич сел на коня и поехал в чистое поле, привязал коня к старому дубу, а сам сел под дерево. Прилетело чудище о шести головах – весь дуб пошатнулся:
– Ха-ха-ха! Конь – на обед, молодец – на ужин!
– Нет, чудище поганое! Не уловивши бела лебедя, да кушаешь!
Натянул царевич свой тугой лук, пустил калёну стрелу и сбил чудищу три головы. Бросилось на него чудище поганое, и бились они долгое время; Иван-царевич осилил, срубил и достальные три головы, вынул из чудища шесть сердец, привёз и отдал матери. Она того часу приказала их сжарить; после взяла и понесла в темницу к Пану Плешевичу.
Пан Плешевич от радости на́ ноги вскочил, царице челом бил; съел шесть сердец – царица и спрашивает: