Хронорму увидел, как с верхних уровней Нексуса к нему спускается дракон с лазурной чешуей. Он опустился на скалы с почти что царственным изяществом, чуть ли не потревожив почву, которая оказалась под его лапами.
– Ты, должно быть, Хронорму, – сказал дракон, вежливо склонив голову. – Я – Калесгос. Для меня честь встретиться с тобой.
Бронзовый дракон склонил голову в ответ.
– Рад встрече, Калесгос! Зидорми высоко отзывалась о тебе. Благодарю, что нашел время, чтобы поговорить со мной. Я вижу, ты очень занят.
Калесгос улыбнулся. Он казался спокойным и смиренным.
– Наш Аспект, Малигос, требует, чтобы члены нашего рода неустанно тренировались. Но я всегда могу найти время, чтобы оказать услугу другу. Зидорми сказала мне, что ты ищешь наставлений в преддверии твоего Дня Облика?
Хронорму серьезно кивнул.
– Именно так, и день приближается быстро. Я разрываюсь между смертными личинами, не зная, какая из них лучше всего отражает мою суть. Я обратился за советом к моему Аспекту, и он предложил мне спросить тех, кто уже принял решение. Если позволишь, Калесгос: как ты выбрал свой облик?
Синий дракон прикрыл глаза и прошептал заклинание. Чародейские вихри закружились вокруг него, водопадом ниспадая вниз, и Калесгос принял свой смертный облик. Когда перевоплощение завершилось, Хронорму из вежливости ничего не сказал.
– Что ты думаешь о моем выборе? – спросил худощавый синеволосый… эльф? Человек? В кого бы он ни превратился, Калесгос был одет в простую белую рубаху, заправленную в совершенно обыкновенные коричневые штаны, и ботинки. Для столь замысловатого перевоплощения конечный результат оказался довольно непримечательным.
– И правда незаурядный облик! – Хронорму постарался скрыть недоумение за маской энтузиазма.
Калесгос усмехнулся.
– Будь честен, мой юный друг. Ты ведь ожидал совсем не этого, верно?
Бронзовый дракон смутился.
– Просто… зная, как вы, синие, близки к магии, и раз или два увидев Малигоса в его роскошном смертном обличье, я, наверное, ожидал чего-то более…
– Грандиозного? Все хорошо, Хронорму. Правда. – Его теплая улыбка успокоила бронзового дракона. – На самом деле, я сделал такой выбор именно потому, что он противоположен выбору моей стаи.
Хронорму моргнул. Затем моргнул снова.
– Я не понимаю.
– Видишь ли, – начал синий, – за выбором каждого облика стоят определенные причины. Аспекты вызывают уважение как у наших родов, так и у смертных, и именно этому служат их личины. Они должны быть затейливыми и строгими, потому что этого мы от них и ожидаем. Верно?
В его словах была логика. Бронзовый дракон кивнул.
– Хотя многие из моего рода следуют примеру Аспектов, я хочу общаться со смертными на равных. Я избрал облик получеловека-полуэльфа – смесь смертных миров, отражающую то, что и я пытаюсь стать смесью нашего мира и их мира. Я не хотел, чтобы мой вид напоминал им дракона. Я хотел, чтобы они видели во мне друга, равного им, кого-то, кому они могут доверять. Я бы сказал, что в этом – вся суть моего выбора и того, кем я себя считаю. Я решил, что хочу располагать других к себе, Хронорму.
А в этих словах было еще больше логики.
– А почему синие волосы?
Кейлек пожал плечами.
– Мне так просто больше идет.
– Понимаю, – ответил Хронорму. – Спасибо, что поговорил со мной, Калесгос. Ты оказался еще добрее, чем о тебе рассказывала Зидорми.
Полуэльф улыбнулся.
– Я рад помочь. Пока ты не ушел, могу я дать тебе еще два совета?
– Конечно! – выпалил Хронорму, шире распахнув глаза.
– Во-первых, я заметил, что драконьи имена могут показаться смертным чересчур официальными. Если захочешь, чтобы они видели в тебе союзника, я бы посоветовал придумать себе… Как же они это называют? О! Кличку. Например, я, находясь в обществе смертных, называю себя Кейлеком.
– Правда? Мне нравится такая идея. Я об этом подумаю. А какой второй совет?
Калесгос приподнял бровь.
– Все, что я тебе посоветовал, было сказано с моей собственной точки зрения. Но другие драконы зачастую видят себя иначе и по-другому смотрят на свои взаимодействия со смертными. Я бы предложил тебе поискать мудрости у тех, чье мнение отличается от моего.
Хронорму знал, что это хороший совет. Он подумал о других драконах, которые произвели на него впечатление, попытался вспомнить того, кто как можно больше отличался бы от Калесгоса. Когда имя такого дракона всплыло в его сознании, беззаботность Хронорму улетучилась и он помрачнел.
Полуэльф потер подбородок.
– Похоже, ты уже знаешь, кого навестишь следующим.
Бронзовый дракон вздохнул.
– К сожалению, знаю.
Драконид с черной чешуей прошаркал к Хронорму и низким, скрипучим голосом прорычал:
– Моя госпожа готова тебя принять. Иди за мной.
Бронзовый дракон, чувствуя себя не в своей тарелке, с трудом сглотнул. Дракониды были слугами драконов – могучими, двуногими созданиями, сотворенными своими хозяевами, чтобы быть им преданными помощниками. Никогда прежде Хронорму не боялся их. Но здесь, среди витавшего в воздухе пепла, в пещерах, упрятанных в далекий темный уголок Драконьего Погоста, юный дракон почувствовал себя очень напуганным.
Когда черный драконид повернулся и повел его к голодному зеву одного из туннелей, который, петляя, уходил глубже в недра вулкана, страх Хронорму превратился в жалость. Существо выглядело побитым, изнуренным и слегка подволакивало одну ногу.
«Почему его госпожа не исцелит его?» – подумал бронзовый дракон. Пришедшие ему на ум ответы были неутешительными. Следуя за хромающим драконидом, Хронорму увидел и других, похожих на его сопровождающего. Они трудились у бассейнов кипящей лавы или таскали тяжелые телеги, полные руды, – и все они выглядели такими же изможденными от труда и грязными. Здесь не было ни радости, ни счастья. Лишь послушание.
Туннель привел в обширный зал, освещенный пылающими жаровнями и потоками лавы, стекавшими в горящие бассейны. Здесь тоже были дракониды: некоторые трудились, другие сражались с черными дракончиками, оттачивавшими свое боевое мастерство. Юные драконы безжалостно нападали, и Хронорму понял, почему столь многие из слуг были ранены.
«Черный род учится, как лучше причинять боль» – эта мысль наполнила его сердце печалью и стыдом.
Хронорму шел медленно, чтобы не обогнать своего проводника. Туннель извивался и поворачивал, огибая скопления острых камней, сильно походивших на изуродованные драконьи зубы, и наконец привел в пещеру. Воздух в ней был гуще и грязнее. Бронзовый дракон почувствовал себя так, словно очутился в темном, густом омуте, и подавил желание сбежать.
«Ты в безопасности, Хронорму. Ты среди себе подобных. У тебя нет причин бояться». – Однако он знал, что убеждать себя в чем-то и по-настоящему в это верить – это совсем разные вещи.
Посреди пещеры, на острове из черного камня восседала огромная черная драконица. Она была властной. Надменной. Следя за тем, чтобы никто из ее подданных не бездельничал, она водила головой из стороны в сторону, и пламя огней отражалось от ее гладких изогнутых рогов. Драконид повел их бронзового гостя по узкой обсидиановой тропе, которая вилась змейкой из стороны в сторону и подводила к черной драконице. Хронорму, приблизившись, замедлил шаг от охватившего его благоговения и страха.
– Госпожа, я привел чужака, который желал видеть тебя. – Ее слуга склонился так низко, что почти растянулся на камнях.
Драконица повернулась и посмотрела на драконида своими пронзительными желтыми глазами. Глазами, кошачьи зрачки которых затем уставились на Хронорму.
Бронзовый дракон поспешил подобрать нужные слова и, запинаясь, произнес:
– Здра-здравствуйте, миледи. Спасибо, что…
– Это так-то ты проявляешь уважение к дочери Аспекта? – Ее голос звучал жестко, требовательно.
Юный бронзовый дракон пал ниц и опустил голову еще ниже.
– Простите меня. Спасибо, что согласились принять меня, леди Ониксия.
Черная драконица, похоже, осталась довольна.
– Можешь подняться и назваться.
– Меня зовут Хронорму. Я пришел к вам от имени бронзового рода и принес наилучшие пожелания от Вневременного. – Он поднялся, как и приказала хозяйка этого места, но заметил, что его ноги задрожали.
Ониксия даже не моргнула.
– Надеюсь, ты проделал такой путь не для того, чтобы передать мне пустые банальности, юный дракон. Говори, чего же ты ищешь.
У Хронорму пересохло во рту.
– Вашего совета, миледи, – негромко ответил он.
– Да неужели? – Ее поза изменилась, став чуть более расслабленной. Но от чего – от искреннего любопытства или же просто от недоумения, – юный дракон не мог понять. – Продолжай.
Хронорму набрал в грудь воздуха. Он приготовил длинное объяснение, перемежавшееся почтительными ремарками и шутками, но даже несмотря на видимую благосклонность Ониксии, он не хотел задерживаться в этих могильных пещерах слишком долго.
– Близится мой День Облика, и я не могу решить, какую личину выбрать. Я надеялся узнать, как вы пришли к своему выбору.
Несколько неловких секунд черная драконица молчала, а затем нарушила тишину вопросом:
– Зачем мы выбираем личину?
– Чтобы лучше ладить со смертными расами, – ответил бронзовый дракон. – Чтобы располагать их к себе и общаться с им подобными.
Ониксия фыркнула, и из ее ноздрей вырвалась струйка темного дыма.
– Я и не ожидала ничего другого от Ноздорму и его учеников. Нет, юный дракон. Мы выбираем ту личину, которая позволяет нам управлять ими.
Огромная темная драконица расправила свои крылья шире и поднялась на задние лапы. У Хронорму отвисла челюсть, когда Ониксия заполнила собой почти всю огромную пещеру. На миг она замерла в такой позе, а затем схлопнула крылья с такой силой, что к Хронорму устремилось облако пепла. Бронзовый дракон закашлялся, задыхаясь, и его глаза обожгла сажа. Когда он наконец сморгнул слезы, Ониксия более не была в драконьем облике, а приняла личину темноволосой женщины-человека в дорогих одеждах.