Но гроза будто гналась за ним по пятам! Дождь хлестал оленёнка и плескал ему в глаза! Гром рокотал прямо над головой – во всяком случае, так казалось оленёнку. Где же мама?! Почему она не пришла?! Малыш так испугался, что не удержался на ногах и плюхнулся возле старой изгороди.
Оленёнок тихонько заблеял, и опытная крольчиха, которой не раз приходилось слышать, как самые разные детёныши зовут свою маму, выглянула из норы. Ей стало жалко испуганного оленёнка. Не обращая внимания на дождь, она подбежала к всхлипывающему малышу.
– Не бойся, – сказала крольчиха, – это просто гроза, она скоро пройдёт. Радуйся дождику, детка. Слизни капли с травинок – это вкусно.
Оленёнок почувствовал ласковый взгляд крольчихи, и ему стало легче оттого, что рядом есть кто-то, кто не боится. Он выставил горячий язычок и лизнул мокрую траву. Дождевые капли были прохладными и сладкими. Скоро оленёнок перестал дрожать и уже спокойно лежал под дождём.
– Забирайся внутрь изгороди, – велела ему крольчиха, – пока не промок насквозь. Густая листва укроет тебя от дождя, там и переждёшь грозу.
Оленёнок послушно пробрался в гущу зелени и улёгся на сухом пятачке, с которого легко мог дотянуться розовым язычком до мокрых травинок.
– Откуда ты пришёл? – с интересом спросила крольчиха. – Я никогда не видела тебя прежде, хотя моя мама рассказывала мне о существах вроде тебя, обитающих в чаще леса.
– Я маленький олень, – объяснил оленёнок, глядя на крольчиху большими прекрасными глазами. – Я родился этим летом и живу в лесу вместе с мамой. Обычно я прячусь в зарослях папоротника.
– Да, в папоротнике прятаться хорошо, – согласилась крольчиха. – А где же твои рожки, оленёнок? Я думала, что у оленей на голове растут рога.
– У меня ещё нет рогов, – сказал оленёнок. – Они начнут расти только на следующий год. Сначала это будет два острых рожка, потом они начнут постепенно ветвиться и с каждым годом становиться всё больше и больше. А когда я стану взрослым, рога у меня вырастут огромные, как у папы.
– А вам не мешают такие большие рога? – удивлённо спросила крольчиха. – Разве они не цепляются за ветки на бегу?
– Нет, – ответил оленёнок. – На бегу мы закидываем голову назад, рога вытягиваются вдоль спины и ничего не задевают. Зато они защищают наши бока от царапин и ударов, когда мы бежим сквозь деревья и кусты. У моей мамы рогов нет, но у меня скоро начнут расти.
– И ты будешь носить их круглый год? – заинтересовалась крольчиха.
– Нет, что вы, – сказал оленёнок. – Мы сбрасываем их весной. И за несколько недель у нас появляются новые. Вот, видите у меня на голове две шишечки? Из них у меня и будут расти рога. У моего папы такие замечательные рога, большие и ветвистые, по ним сразу видно, сколько ему лет. Но следующей весной папа их сбросит, а потом отрастит новые. Это мне мама рассказала.
– Удивительно! – воскликнула крольчиха, глядя на крошечного пятнистого оленёнка, лежащего среди листвы. – А что же ты ешь, деточка?
– Травку, грибы, молодые побеги деревьев, – сказал оленёнок и вдруг понял, что проголодался. – А ещё обгрызаю древесную кору. Я бы сейчас чего-нибудь съел.
– На поле за изгородью растёт репа, – сообщила крольчиха. – Хочешь репку?
Оленёнок не знал, что такое репа, но бодро вскочил на ножки и вслед за крольчихой протиснулся сквозь изгородь на поле. Гроза ушла, остался только небольшой дождик. Гром ещё ворчал негромко где-то вдали за холмами, но молнии больше не сверкали, а среди рваных туч уже мелькало голубое небо и кое-где даже проглядывало солнце.
Вся изгородь была увешана поблёскивающими на солнце каплями. Дубовые листья, чисто-начисто промытые дождём, стали ярко-зелёными. Оказавшись на поле, оленёнок принялся пощипывать молодую репу. Она была такой вкусной! Наевшись, он снова подошёл к изгороди, и тогда крольчиха посоветовала ему вернуться в лес, потому что мама уже наверняка волнуется. Но тут вдруг чёрный дрозд, сидевший высоко на дереве, тревожно закричал:
– Кукка-кук! Берегись! Приближается неведомый враг!
И все звери мигом попрятались по норам, птицы взлетели на самые высокие ветки. Остался лишь оленёнок. Он принюхался и вдруг, радостно вскрикнув, бросился к незнакомцу. Ведь это была его мама, взрослая лань с прекрасными глазами и тонкими ногами, которые оканчивались изящными раздвоенными копытцами. Вернувшись в заросли папоротников, она не нашла там своего оленёнка и отправилась на розыски.
– Пойдём, – сказала лань, нежно потеревшись головой о головку сына. – Ты не должен был убегать, сынок. Тебя могли заметить и схватить враги. А среди папоротников ты был в безопасности.
– На меня напал громкий и сверкающий враг! – пожаловался оленёнок, прижимаясь к маме. – Я испугался!
– Это просто гроза, – сказала мама.
– А на поле растёт вкусная репка! – добавил оленёнок. – Я уже попробовал!
– Мы переждём здесь до темноты, – решила лань. – Потом поужинаем репой и вернёмся в лес. Давай поищем сухое местечко.
Под пышными плетями плюща нашлась сухая полоска земли. Лань устроилась там вместе с оленёнком, и они прождали до вечера. Олени лежали так тихо, что обитатели изгороди их совсем не боялись. И мышки, и ёжик, и жаба преспокойно занимались своими делами, не обращая внимания на гостей.
А когда спустились голубые вечерние сумерки, олени съели несколько сладких репок, попрощались с крольчихой, которая была так добра к оленёнку, и направились в лес.
– Приходите ещё! – закричали им вслед кролики, которым очень понравились красивые, спокойные олени. – Приходите снова есть с нами репу!
Кармашки на коленках
– Эй! – окликнул эльф Бинки пролетающую мимо пчелу. – Не подвезёшь немного?
– Куда? – спросила пчела, зависнув в воздухе.
Она безостановочно размахивала крепкими крыльями, создавая вокруг себя сильный ветер.
– Нужно доставить несколько свёртков Старине Добряку, – объяснил Бинки. – Это очень важно, потому что внутри – волшебство, необходимое для сегодняшнего заклина-ния.
– А можно посмотреть? – сразу заинтересовалась пчела. – А свёртки тяжёлые?
– Нет, маленькие и лёгкие, – ответил Бинки. – Держи-ка свои усики подальше от них. Заглядывать внутрь строго запрещается!
– Ладно, садись, – сказала пчела. – Залезай на спину, но, умоляю, держись крепче. А то в прошлый раз, когда я подвозила… Кого же это я подвозила? А, да, Бобо… Так вот, он не удержался и свалился с меня, и его на лету подхватила ласточка, которая решила, что поймала особо крупную муху. Он перепугался до полусмерти. Спасся в последнюю минуту.
– Я буду крепко держаться, – пообещал Бинки, забираясь на пушистую пчелиную спинку вместе со свёртками.
Тут оказалось, что держать свёртки и одновременно цепляться за пчелу очень сложно.
– Стой! Стой! – закричал Бинки, когда крылья пчелы завертелись быстро-быстро. – Я ещё не готов! Я не могу держаться за тебя обеими руками, они заняты свёртками для Старины Добряка.
Пчела затормозила.
– Убери их в сумку, а сумку надень через плечо, – рассудительно посоветовала она.
– Нет у меня сумки, – буркнул Бинки. – Ай! Ну вот, я выронил один свёрток. Придётся слезать и поднимать.
– Так мы никогда не улетим, – нетерпеливо сказала пчела. – Тогда распихай свёртки по карманам.
– И карманов у меня тоже нет, – вздохнул Бинки. – А может, у тебя есть карманы, а, пчела?
– Есть, но они уже полные, – ответила та.
– Полные? А что в них? И где у тебя могут быть карманы? – удивился Бинки.
– На коленках, – сказала пчела. – Ты разве не знал, что у пчёл на коленках есть кармашки?
– Не-ет! – протянул Бинки и наклонился со спинки пчелы, чтобы посмотреть. – Ой, вижу! Какое смешное место для кармана! Что у тебя там? Что-то жёлтое!
– Это пыльца. Я собираю её в кармашки и отношу в улей, а другие пчёлы готовят из неё пчелиное тесто. Я как раз собиралась лететь домой, когда ты меня окликнул.
– Слушай, пчела, а ты не можешь вытряхнуть всё из кармашков и разрешить мне положить туда свои свёртки? – сказал Бинки. – Тогда и руки у меня освободятся, и свёртки не потеряются. И я смогу крепко держаться.
– Ладно уж, – вздохнула пчела и вытряхнула пыльцу из кармашков. – Клади свои свёртки, только побыстрее!
Бинки поспешно сложил крошечные свёртки в пчелиные кармашки и крепко ухватился за пчелу. Она, громко жужжа, взмыла в небо и скоро опустилась посреди болота возле домика Старины Добряка.
– Подожди, не улетай без меня! – крикнул Бинки перед тем, как войти в домик.
Старина Добряк очень обрадовался юному эльфу, который принёс ему свёртки с волшебством для нового заклинания.
– Как это мило с твоей стороны, Бинки! – воскликнул он. – Скажи, что ты хочешь получить в благодарность за свою доброту?
– Мне-то ничего не нужно, – ответил Бинки. – Но, может быть, вы отблагодарите пчелу, которая принесла сюда и меня, и колдовство для вас? Она позволила сложить ваши свёртки в свои кармашки, чтобы я мог держаться за неё во время полёта обеими руками.
Старина Добряк вышел из домика.
– Я слышал, ты очень помогла Бинки, – сказал он пчеле. – Оглянись вокруг. Вереск в цвету и полон сладкого нектара. Возьми себе столько, сколько захочешь.
– Вересковый мёд! – радостно прожужжала пчела. – Самый лучший на свете! Спасибо тебе!
И она полетела к цветам вереска, и вволю наелась сладкого нектара, и наполнила свои кармашки. А Бинки, конечно, отправился вместе с ней. Он катался на пчеле и тоже пробовал нектар.
– Спасибо тебе за то, что разрешила воспользоваться твоими кармашками, – сказал Бинки пчеле. – Я ведь даже не знал, что они у тебя есть!
А тебе кто-нибудь рассказывал, что у пчёл есть кармашки на коленках? Нет? Понаблюдай как-нибудь летом за пчёлами, которые перелетают с цветка на цветок. Ты обязательно заметишь, как они складывают жёлтую пыльцу в кармашки. Здорово они придумали, правда?