же пересказал эту историю со слов одного человека, известного своей честностью, а тот слышал её от самого героя.
Была ещё семья, чьего имени я теперь не помню, они жили тогда в господском доме в Кумб-Фарм, неподалёку от того места; так вот, и сам хозяин, и его жена, и все соседи уверяли меня, что летом не раз видали эту ярмарку на склоне холма, возвращаясь с рынка в Тонтоне, но никогда не осмеливались подойти поближе; и всякий, кто пытался, как-нибудь да пострадал через это[29].
Очевидно, те феи просто испытывали обычное для всех представителей их породы отвращение к вмешательству смертных в их дела и вообще не желали, чтобы кто-то нарушал их покой[30].
Однако феям с Блэкдауна случалось, судя по всему, бывать и в более приятном расположении духа. Позже пикси вытеснили прочих фей из графства и теперь проводят свои ярмарки на том же самом месте[31]. А один жадный тип, увидев ярмарку пикси, решил завладеть золотой кружкой, которая ему понравилась. Он направил своего конька прямо на середину, схватил кружку и был таков. Наутро он захотел полюбоваться добычей, но та превратилась в огромную поганку, а конёк его охромел на всю жизнь.
В одном довольно старом рассказе пикси принимают человека вполне дружелюбно и даже вознаграждают его за хорошие манеры превращением сухих листьев в золото, то есть заменяют обычную процедуру противоположной.
Жил в наших местах один фермер, который побывал у фей на ярмарке и живым домой воротился. А надобно вам заметить, что он был из тех, кто никогда не оставит на ночь очаг невыметенным, да и ведро чистой воды и миску сливок поставить не забудет. Бабка моя говаривала, что он загодя к такому случаю готовился. Так что, когда он подъехал на их ярмарке к одному прилавку и спросил вежливо, сколько стоит кружка для сидра, феи ему ответили, как ни в чём не бывало, точно на рынке в Тонтоне. Тогда фермер выкладывает на прилавок свой кошель, достаёт деньги и платит, можете себе представить! А они ему вместо сдачи кучку листьев сухих протягивают, да серьёзно так, а фермер берёт, тоже серьёзно, потом говорит: «Доброй ночи, люди добрые» — и поворачивает домой. Приехал он домой, поставил на стол кружку, разложил сухие листья вокруг и говорит: «К утру всё растает, но всё равно стоило посмотреть, какая такая ярмарка у малюток!»
Приходит утро, фермер встаёт перекусить чего-нибудь, прежде чем идти в поле, и что же он видит на столе, как не прекрасную серебряную кружку и несколько кусков золота рядом.
РЕМЁСЛА ФЕЙ.
Феи издавна прослыли умелыми ремесленниками. Люди не раз становились свидетелями того, как феи работали на самих себя, учили ремеслу смертных или помогали им.
Феи во многом похожи на людей. Среди них есть дети и старики; они занимаются ремёслами и торговлей; владеют скотом, собаками, оружием; нуждаются в пище, одежде и отдыхе; подвержены болезням и могут умереть от чужой руки. Феи даже подвержены пороку пьянства, настолько велика близость между людьми и ними. Люди, которым случалось бывать внутри холмов фей, видели, что их обитатели занимаются тем же, чем и люди: женщины прядут, ткут, мелют зерно, пекут хлеб, готовят еду, сбивают масло и так далее, тогда как мужчины спят, танцуют и веселятся или садятся на пол вокруг очага (как описывает один очевидец из Пертшира), «точно цыгане». Правда, иной раз обитатели холмов отсутствовали — уходили за едой или просто на прогулку. Женщины-феи поют за работой, как это было в обычае у шотландских женщин того времени, и пользуются обыкновенной ручной прялкой, веретеном, ручными жерновами и прочими примитивными орудиями[32].
Феи, в особенности такие, как Хабетрот или Том Тит Тот, знатные ткачи и пряхи, однако это правило распространяется не на всех. На острове Мэн ткацкие станки и прялки зорко стерегут от малого народца, поскольку те могут легко испортить штуку сукна. Подтверждение этому мнению находим в рассказе о визите фей в дом на острове Мэн:
Я не очень-то верю историям, которые рассказывают люди, но как не поверить тому, что видел своими глазами.
Помню один зимний вечер, — мы тогда жили в доме, который снесли, когда Большое Колесо строили. Домик был маленький, крыша соломенная, две комнатки, между ними — стена футов шесть высотой, потолка никакого, одни стропила, а поперёк них дёрн. Мать сидела у очага с прялкой, отец за столом в большом кресле читал нам главу из Библии. Брат наматывал нитку на катушку, а сам я возился с пучком верескового корня, хотел из него колышков понаделать.
— Гроза-то какая, так и полыхает, — сказала мать, глядя в огонь. — И дождь прямо в дымоход льёт.
— Да, — отозвался отец, закрывая Библию, — давайте-ка ляжем спать пораньше и пустим малый народец погреться. Мы собрались и пошли спать. Ночью меня разбудил брат:
— Тсс! Слушай, ты только погляди, какой огонь в кухне полыхает! — Он протёр глаза и добавил: — Что это матушка там делает?
— Сам слушай! — ответил я. — Не слышишь разве, матушка в постели; это кто-то другой; должно быть, малый народец до прялки добрался!
Тут мы оба перепугались, залезли с головой под одеяла и заснули. Наутро, едва успев проснуться, мы рассказали родителям о том, что видели.
— Ну, что ж, это на них похоже, — ответил отец, глядя на прялку. — Вот только мать ваша вчера пряжу снять позабыла, а этого никак нельзя делать, иначе малый народец получает власть над этой прялкой, а рукодельницы из них такие, что не похвалишь. Ткач, тот вечно стонет от их работы, да как они плохо материю в штуки сворачивают.
Как сейчас помню ту ночь: огонь гудел, прялка жужжала. Говорите что хотите, а я это видел собственными глазами и слышал собственными ушами[33].
А вот история о ткачах-пауках, но, вполне возможно, на самом деле речь идёт о феях:
Жила в Раби-Хаус старая женщина по имени К. со служанкой. Раз утром надо было перепрясть много шерсти, а служанка взяла да и сбежала, так что хозяйка и придумать не могла, как справиться с работой. Наконец, в отчаянии она спустилась к реке и попросила то ли её, то ли пауков — тут все рассказывают по-разному — помочь ей; и она, или они пообещали ей свою помощь. И они не только спряли всю шерсть, но и сделали для той женщины из собственных шёлковых нитей шаль необыкновенной тонкости и красоты. Несколько поколений хранилась она в семье, но вот теперь исчезла, как и два кубка фей, крест Милехарена[34] и другие сокровища Островов[35].
Подтверждение истинности этой истории можно найти в рассказе о том, как на острове феи однажды откликнулись на просьбу и появились, чтобы прясть и ткать при помощи простых заклинаний. Потом они уселись за стол, надеясь, что их покормят, но женщине нечего было им дать, и она избавилась от них хитростью: сказала, будто их волшебный холм горит.
Возникает вопрос, что же такое пряжа фей — настоящая работа или колдовство для отвода глаз. Известно, что в Корнуолле есть свой вариант сказки «Том Тит Тот», который называется «Обманщик и дьявол», и там всё, что напрял Терри-топ, исчезает, едва его обращают в бегство, так что сквайру приходится возвращаться домой нагишом. Но, может быть, это и не вполне справедливое сравнение, поскольку Терри-топ с самого начала называется дьяволом, а не феей.
Из других ремёсел, в которых сведущи феи, особое любопытство вызывает кузнечное дело, ведь феи боятся холодного железа. Гномы исстари слыли непревзойдёнными кузнецами, немало знаменитых мечей и доспехов выковали их молоты. Однажды феи, жившие внутри волшебного холма, обучили своего пленника искусству работы по металлу, и, когда молодого человека вызволили, наука фей сослужила ему хорошую службу[36].
Лепреконы, или сапожники фей, слывут искусными ремесленниками, но, поскольку никто никогда не слышал, чтобы они тачали башмаки для людей, проверить это нет никакой возможности.
Героический подземный труд гоблинов ещё в XVII веке вошёл в пословицу как не приносящий никаких результатов. Зато по ночам они строили отличные корабли и могли обучить этому искусству любого смертного, если сами того хотели. Один волынщик из Барра рассказал историю о подмастерье корабела, который нашёл поясок феи и вернул его ей, а она в награду сделала его таким же отличным мастером, как и его хозяин. Дар остался при нём, даже когда он поведал, как получил его[37].
Один талант фей не вызывает никаких сомнений — музыкальный, немало ходит рассказов о том, как МакКриммоны, прославленная династия шотландских волынщиков, получили своё искусство в дар от чёрного колдуна, который обучил ему младшего, непутёвого сына. Колдун научил парня не только играть на волынке, но и подарил ему немало мелодий. Песенные и плясовые мотивы, вышедшие из колдовских холмов, благополучно перенесли переход в человеческий мир и существуют до сих пор. А значит, чем бы ни были другие ремёсла фей — настоящим искусством или колдовством для отвода глаз, — их музыка существует независимо от них самих.
НРАВЫ ФЕЙ
БЛАГОСЛОВЕННЫЙ И НЕБЛАГОСЛОВЕННЫЙ ДВОРЫ (SEELIE AND UNSEELIE COURTS).
В Шотландии — собирательное название всех фей. Представители благословенного двора дарили хлеб и семенное зерно беднякам или помогали своим любимцам. Как, например, в рассказе о фермере из Абердина, который заподозрил своего молотильщика в связях с нечистой силой. Чтобы проверить, верны ли его подозрения, фермер спрятался в амбаре. Работник пришёл, взял в руки цеп, приблизился к снопам. Потом вдруг оглянулся вокруг и говорит: «Сюда, мои красные шапочки». После этого он только вид делал, будто молотит, а всю работу делали невидимые руки. Фермер тихо просидел в своей засаде и после не сказал ни слова, но при первой же возможности избавился от чересчур умелого работника. Волшебный народ всегда сторицей воздавал за всякое доброе дело. Следующая история хороший тому пример. Одна бедная женщина поделилась как-то в час нужды едой с феей. Та отдала долг, и зимой, в самое голодное время, у той женщины всегда водилась какая-нибудь еда. Однако даже феи благословенного двора не оставляли без наказания ни обиду, ни оскорбление. К примеру, когда содержимое какой-нибудь сточной ямы протекало в подземное жилище фей, они сначала честно предупреждали хозяев дома, но если те не обращали никакого внимания на их слова, то платили за свою чёрствость потерей жилья или имущества. За всякую обиду было своё наказание, но феи благословенного двора, в отличие от фей неблагословенного двора, никогда не причиняли людям зла просто из вредности