Оказывается, Мыльников прыгал, прыгал на месте, попутный ветер ловил. А ветра-то не случилось, Он пыжился, пыжился да и лопнул.
Вот какие бывали у нас дела!..
…Иван Андреич замолчал. Ребята слушали его не шевелясь.
– Так и ты, Федя, – сказал Иван Андреич, – не проси помощи, не жди попутного ветра. Чему сам научишься, то и будет твоё. А что другие за тебя сделают, твоим никогда не будет.
Вот и Корней заплакал!
Незаметно проходили летние дни. Лёне казалось, что эти деньки идут, взявшись за руки, будто в хороводе. Или как цветы в венке – синие, розовые, золотые… Синие как река, розовые как утро, золотые как солнышко.
– А у нас детки вылетели! – сказала как-то Феня. – Смешные такие!
Феня приходила домой по своим делам.
А когда собралась опять на ферму, Лёня отправился с ней.
Аринка сейчас же увидела, что Лёня пошёл с Феней.
– Лёня, на озеро?
– На озеро!
– И я!
Дружок тоже не отстал. Хотя он и знал, что на ферму его не пустят, что ему придётся ждать у калитки неизвестно сколько времени, но всё равно побежал за Лёней.
Лёня и Аринка сразу помчались к Тополю, который раньше был Пугалом.
А у Тополя было веселье. Целая стайка маленьких, ещё желторотых, скворушек сидела на ветках. И все они чирикали, пищали, звали отца и мать, требовали корма… А Тополь боялся даже листочком шелохнуть, чтобы не испугать этих деток.
Скворчиха-мать сначала встревожилась, когда ребята прибежали к Тополю. Но Тополь тихонько прошептал:
– Не бойся, это свои.
Скворчиха узнала Лёню и Аринку.
– Здравствуйте, – пропела она, – вот мои детки!
И полетела искать гусеницу или улитку. Дети её хоть и вылетали из гнезда, пищу себе находить ещё не умели. Тут явился Скворец с каким-то червяком. Птенцы бросились к нему, выхватили червяка и запищали ещё громче.
– Ну вот, видели? – сказал Скворец. – Чем больше кормишь, тем они голоднее! Мы уже все огороды обшарили, все капустные грядки осмотрели. А они всё есть просят!
– Э-э, как не стыдно! – сказала Аринка птенчикам, – и крылья у вас есть, и хвосты есть, и клювы, а вы всё за отцом да за матерью вяжетесь!
– А мы ещё не умеем! А мы не умеем! – запищали птенцы. – А мы не знаем, где улитки живут!
Прилетела Скворчиха с улиткой в клюве. Птенцы мигом выхватили у неё улитку и опять запищали.
– Беда с вами! – сказала Скворчиха. – Вздохнуть некогда. И придумали же люди песенку: «Птичка божия не знает ни заботы, ни труда!..» Отдыха мы не знаем – вот что! – И снова улетела.
– Ничего, ничего, – сказал Скворец, – скоро станут совсем взрослыми. Сами будут добывать пищу. К осени им надо как следует окрепнуть – полетят вместе со стаей в тёплые страны. А туда путь неблизкий. Вы географию знаете?
– Не очень, – ответил Лёня. – А куда вам лететь?
– В Африку нам лететь, – со вздохом сказал Скворец, – очень далеко. Много дней летим туда. Но, когда над землёй летишь, это ещё ничего. Можно опуститься, отдохнуть, поесть. А вот когда над морем, то и отдохнуть негде. День летишь, ночь летишь… Крылья уже как неживые, еле машут. Иногда думаешь – ну, конец, ещё раза два взмахну и упаду в море. Но сожмёшь клюв – и машешь, машешь… И на деток оглядываешься – как они? Не отстают ли, не падают ли?.. Хорошо, если островок – так все птицы на него гурьбой. Мало ли нас, разных птиц, летит в это время! Местечка пустого не найдёшь на таком островке! Ну хорошо ещё, если там живут добрые, умные люди, – те и покормят, и не напугают. А если, на беду, случится, что там живут злые-презлые люди, – так они нас тут и бьют, и прямо голыми руками хватают. А мы и взлететь не можем – сил нет…
– Ой, Скворушка! – прошептала Аринка со слезами.
– Как им не стыдно, – сердито сказал Лёня, – беззащитных убивать!
– Много нас гибнет в пути, – продолжал Скворец. – И в море падают, тонут. И о маяки расшибаются. Особенно ночью. Увидим свет – и летим, не помня себя от радости. А свет-то за стеклом. Об это стекло многие бьются, особенно молодые, неопытные… Ах, всего не расскажешь!
– А у нас зимовать никак не можете? – спросил Лёня. – Вон воробьи, синички зимуют же.
– Не можем, – ответил Скворец, – а то разве мы стали бы улетать на чужую сторону?
– А там вы тоже не можете остаться? – спросила Аринка. – Там же тепло, жили бы да жили!
– Что ты, Аринка! – Скворец даже крыльями взмахнул. – Здесь наша родина! Здесь мы родились, здесь наши отцы и наши детки здесь родились. Что ты, разве можно остаться где-то в чужой стране? Здесь наши гнёзда, здесь наши песни! Спою вам сейчас одну – и за работу. Видите, как пищат?
Скворец поднял голову, пропел какую-то весёлую песенку и взлетел.
Взлетел… и вдруг вскрикнул, затрепетал крыльями и упал в траву. Лёня и Аринка сразу вскочили, бросились к нему…
– Во! – сказал Корней и вышел из-за куста. – Ловко? С одного прицела!
Аринка взяла в руки убитого Скворца. Он был ещё тёплый, но сердце его не билось, и головка, залитая кровью, откинулась и повисла. Аринка закричала, заплакала.
Лёня побелел от ярости:
– Я тебя сейчас тоже с одного прицела!
Он бросился на Корнея и сбил его с ног.
Корней попробовал встать. Но Лёня снова сбил его с ног.
Корней барахтался в траве, а Лёня тузил его кулаками.
Наконец Корней вскочил и замахнулся на Лёню. Может быть, и на этот раз несдобровать бы Лёне, хотя он уже мог постоять за себя, но тут Аринка закричала изо всех сил:
– Феня! Феня! Иди скорей, Корней Скворца убил!
– Что такое?! – грозно отозвалась Феня. – Корней Скворца убил?! Ну я сейчас с этим Корнеем поговорю по-своему!
– Подумаешь дело – Скворец! – сказал Корней. – Человек он, что ли!
Но тут Корней увидел, что Феня идёт к ним, подхватил свою рогатку и бросился бежать.
– Ты же у деток отца убил! – кричала ему вслед Аринка. – Ты у деток отца убил!..
Но Корней ничего не слышал. Он выбежал за калитку и заревел во весь голос от злости, что Лёня его отколотил, а он Лёню не ударил ни разу.
– Я вот скажу дома! – ревел он. – Я вам не дурак, молчать не буду!.. Все на одного!.. Ага? А ты, Алёшка, мне ещё попадёшься! У-у!..
Так он шёл и ревел. Ну и пусть ревёт, мы его утешать не станем.
Эй, берегись, Корней!
Сегодня после занятий Иван Андреич проводил наших друзей до самых ворот.
– Как дела у вас, защитники слабых? – спросил он. – Пригодилась ли вам ваша сила?
– Пригодилась, – сказал Федя.
А Ванюшка поспешил объяснить:
– Лёня Корнея отлупил!
– Значит, опять подрались? – спросил Иван Андреич и поглядел на Лёню.
– Скворца жалко, – хмуро ответил Лёня.
– Корней Скворца убил, – тотчас пояснил Ванюшка.
– И что же это за человек ваш Корней? – удивился Иван Андреич. – У него, видно, в голове совсем пусто!
Федя усмехнулся:
– Что вы, Иван Андреич! Он у нас Корней-Всех-Умней!
– Так ты, Лёня, за Скворца проучил его или нет? – опять спросил Иван Андреич. – Победил ты на этот раз или нет?
– Победил, – сказал Федя.
– Победил, победил! – подтвердил и Ванюшка.
– Не знаю, – ответил Лёня, – я Корнея отлупил… Скворец детей кормит, а Корней его из рогатки!.. А так разве я стал бы драться?
– Ну а всё-таки – победил ты его или нет?
– Всё-таки – не знаю. Феня к нам бежала. Ну а он скорей за калитку. А если бы не Феня – может, опять он победил бы. Он сказал, что я ещё ему попадусь.
– Ничего, – сказал Иван Андреич и похлопал Лёню по спине, – смелее! Защитникам слабых не только сильными надо быть, но и смелыми. Пока вы только птиц да белок защищаете. Но потом, может, придётся и Родину защищать.
– А мы смелые, – сказал Федя.
– Мы смелые, – тут же подтвердил Ванюшка, – не задрожим!
– Дела у вас, я вижу, неплохие: то Лёня один был, а теперь у вас уже целый отряд! – сказал Иван Андреич.
– Отряд Защитников Слабых! – закричал Ванюшка. – Берегитесь все Корнеи!
– Правильно. Теперь у нас отряд, – сказал Федя твёрдо, будто печать поставил.
Тут аллея кончилась.
Иван Андреич простился с ребятами и закрыл ворота.
А три друга шли домой по лугу и громко пели:
– Эй! Эй! Эй!
Берегись, Корней!
У овражка их поджидали Аринка и Дружок. Дружок радостно залаял и сразу бросился к Лёне.
– Как же ты ушёл! – лаял он. – Как же ты от меня ушёл украдкой! Я только задремал после обеда, а ты и ушёл!
Лёня погладил его по ушам:
– Ладно, не скули. Я просто будить тебя не хотел.
Аринка сказала:
– Ребята, примите меня в отряд. Я тоже буду защитником слабых!
Федя поглядел на Лёню:
– Примем?
– Примем, – сказал Лёня.
– Примем! – закричал Ванюшка. – Ура, в отряде народу прибавляется!
– А вот наши ребята из похода вернутся, ещё и не столько прибавится! – сказал Лёня.
И теперь они запели уже все четверо:
– Эй! Эй! Эй!
Берегись, Корней!
Они вышли на лиловую колокольчиковую поляну.
И вдруг Лёня снова увидел знакомые золотые волны… Только сейчас они были неяркие, будто пригасшие. Эти волны шли по колокольчиковой поляне, и колокольчики наклонялись, гасили свой лиловый цвет, закрывались…
Лёня быстро оглянулся – где-то близко проходит Солнышко!
Солнышко тихо проходило стороной. Его золотая одежда светилась, но не слепила глаза.
– Глядите, – негромко сказал Лёня, – Солнышко идёт…
– Я вижу, – тотчас отозвалась Аринка, – я вижу, оно колокольчики закрывает!
Ванюшка и Федя начали оглядываться: где идёт? Кто идёт?
Вдруг и Ваня увидел. Идёт по широкой поляне золотое Солнышко в золотой одежде, смотрит на них и улыбается…
– И я вижу! – обрадовался Ванюшка. – Вон оно, смеётся!
– Где? Где? – Федя так и завертелся во все стороны. – Покажите где?
– Да вот оно! – сказал Лёня. – Неужели не видишь?