—Ос-с-поди, она же ведь из еврейской семьи. Что она, по-твоему, может такого-эдакого предпринять? Бежать в лесную чащу?
Я уж не стал ему рассказывать, что именно этого-то я и боялся. И от подобного кошмара накануне ночью пять часов не мог заснуть. Бонни и вправду могла скрыться. Я чуть было не удавил себя жгутом потной скрученной простыни, пока ворочался. Она могла сбежать, пробраться на север, украсть лодку и уплыть с Лонг-Айлэнда к чертовой бабушке.
—Или ты думаешь, пидор-адвокат станет прятать ее в своем винном погребке?
—Она может вернуться в Юту.
—И что с того? У нас есть адреса ее братьев и папаши в Аризоне. Ей негде скрыться.
—Если мы сцапаем ее прямо сейчас, до субботы, мы с тобой будем героями. Проклятье, неужели тебе плевать на свою карьеру?!
—Затолкай ее себе в задницу, Робби.
Робби треснул кулаком об стену. Удар получился глухой и невпечатляющий. Зато заорал он так, что эхо разметалось по коридору — думаю, нас услышали все.
—Ты угробишь все дело!
—Ничего подобного. Я буду делать свое дело, отслеживая все возможные версии. И я не собираюсь никому лизать задницу и срезать на поворотах только потому, что мечтаю о повышении по службе.— Я громко чмокнул губами.— Кушать подано, капитан Ши. Вот вам разгадка ужасного убийства, которое приковало внимание всей Америки. Пользуйтесь ради Бога, но учтите, что вам предстоит отвечать за все последствия. А я жажду вознаграждения за отлично выполненную работу…
Робби сжал кулаки и поднялся на цыпочки. В карманах его брюк зазвенели ключи.
—Боже милостивый, Робби, только не бей меня!
—Заткни свой поганый рот, Бреди!
—Не обижай меня, мне уже пятый десяток пошел.
—Слушай, ты, козел, сукин кот, пьянь подзаборная, я все равно пойду в прокуратуру за ордером. Прямо сейчас.
Валяй. Канай отсюда. А пока ты пилишь в прокуратуру, я пойду к Ши и расскажу ему, какая ты ленивая сволочь и как ты сразу хватаешься за пушку и пытаешься впаять ему дело, которое развалится на куски через пять минут после того, как им займутся серьезные юристы.
Все это, я вам скажу, выглядело как в кино. Я не сдвинулся с места. Робби с минуту еще посжимал кулаки, но в конце концов медленно их разжал. Он растопырил пальцы — вот-вот меня задушит. Наконец, я посоветовал:
—Охолони.
—Да пошел ты, алкаш.
—Послушай меня. Не гони волну. Ты нажмешь на Ши, а потом прокуратура штата обнаружит кучу сомнительных моментов. Например, например, Микки Ло Трильо. Или Линдси.
—Ха, Линдси,— усмехнулся он.
—А ты что, не сечешь? Одна паршивая газетенка на днях собирается опубликовать ее фотографию из фильма «Трансвааль», где Линдси несется на коне с винтовкой. И заголовочек: «Кто научил Линдси убивать?» А известно ли тебе, что «Дейли ньюс» планирует посвятить целую полосу связям Сая с мафией? Не приходит ли тебе в голову, что, если мы не сможем ответить на вопросы, которые возникнут в результате данного нами одного-единственного ответа,— я имею в виду Бонни Спенсер,— тогда наше отделение будут считать полным дерьмом, катящим баллон на эту бедняжку. И тогда мы с тобой окажемся как раз теми самыми кретинами, которых за это и вздрючат?
Робби не ответил. Он слушал меня не перебивая. Потом опустил руки, разжал кулаки и, шаркая своими каблукастыми мокасинами, поплелся в отдел убийств.
—Пожалуйста, Джерми, только не спрашивай меня об этом деле,— сказал я в телефонную трубку.
—А я и не собираюсь,— прогнусавил он своим хорошо поставленным голосом.— Я кинокритик, а не газетный сплетник. Я даже не спрашиваю, что там у тебя не заладилось в следствии. Я только спросил, что с тобой происходит. Ты какой-то — даже не знаю, как сформулировать,— потерянный. Усталый.
—Староват я для такого дерьма.
Изгнав Кислого Фрица с нашего общего письменного стола, я разложил перед собой все свои папки.
—Расскажи-ка мне про Линдси Киф.
—Мне это начинает нравиться. Классический «черный» жанр. Неотесанный коп «западает» на платиновую блондинку и притом далеко не простушку.
Ему удалось заставить меня улыбнуться на секунду:
—Я хотел узнать о «Трансваале».
—Это еще зачем?
Я замялся, а потом сказал:
—Я хорошо тебя знаю, Джерми: ты не станешь трепаться.
—Ты прав, Стив.
Я вдруг понял, что калякаю на обложке папки с документацией по Бонни. Параллелепипеды с тенями. Ее инициалы. Я обнаружил, что они зеркально повторяют мои собственные.
—Так и быть, я слыхал, что в одном из фильмов Линдси стреляла из винтовки.
Тут Джерми шумно и манерно выдохнул, издав что-то среднее между «ах!» и «ох!».
—Мой вопрос заключается в следующем: можешь ли ты — не тратя излишних усилий — назвать мне имя кого-либо, кто участвовал в съемках этого фильма?
—Кого-нибудь, кто может сказать тебе, действительно ли Линдси умеет стрелять, или она просто спускает курок, а за кадром кто-то кричит: «пиф-паф!»?
—Угадал.
—Позвони мне через час.— Он помолчал.— И еще, знаешь, я тебе как старый друг скажу… что-то ты сам не свой. Наплюй на все, идет?
—Постараюсь,— сказал я.— Все будет хорошо.
Я позвонил Линн, надеясь, что попаду на автоответчик. Но трубку взяла она сама.
—Алло?
Чрезвычайно приветливый голос. Мне нечего было ей сказать. Я повесил трубку и набрал номер брата.
—Истон, вот что. Послушай. Помнишь, ты мне говорил, что Сай ни за что бы не уволил Линдси?— спросил я.
—Угу, он хотел ее припугнуть, но никогда бы этого не сделал,— голос у Истона был какой-то простуженный, я бы даже сказал, полусонный.
Скорее всего, я прервал одну из его ритуальных марафонских спячек: держу пари, он валялся в постели в полосатых пижамных штанах, телефон стоял на подушке на полу, чтобы приглушить звонок, а шторы сколоты английской булавкой, чтобы в комнате царила полярная ночь. Он иногда залегал в такие спячки, и это был его способ убежать от реальности. Это длилось неделями и изредка перемежалось шаркающими посещениями кухни в кожаных шлепанцах, где он, не садясь, брал ложку и рассеянно съедал что-нибудь жидкое — мороженое или фруктовый десерт, словно кормил младенца, который вовсе не был голоден. Иногда он пытался оправдаться: доктор говорит, это простуда,— и слегка покашливал. Припадки сонливости случались у Истона как раз тогда, когда он вдруг обнаруживал, что ему не стать суперзвездой среди страховых агентов или светилом в сфере торговли мужской одеждой. Он обычно начинал опаздывать на работу и уходить пораньше — иногда сразу после обеда. Затем ему названивало начальство, сначала увещевая, а потом сообщая, что он уволен, а Истон мямлил в ответ: «Как хотите», вешал трубку и отправлялся спать дальше.
Теперь, когда Сая не стало, не существовало повода, ради которого стоило прерывать свой драгоценный сон.
—Ист, будь любезен. Сосредоточься на секунду.
Раздраженно:
—Я в форме.
—Как по-твоему, могла ли Линдси знать, что Сай отправил сценарий «Звездной ночи» Кэтрин Пурель или что Сай собирается встретиться с ней в Лос-Анджелесе?
Истон попытался настроиться на размышления. Я прямо-таки видел, как он мотал головой, пытаясь прочистить мозги.
—Знала ли она об этом?— повторил он. Неожиданно в его голосе зазвучали тревожные нотки, появилась заинтересованность, настороженность.— А что это ты заинтересовался Линдси?
—Понимаешь, я знаю, что ты, как это получше сказать? В некотором роде влюбился в нее, так что постарайся быть объективным, Ист, это ведь убийство.
—Так ты думаешь, что Линдси каким-то образом прознала про это… Стив, но это же идиотизм. Дай мне подумать. Я, кажется, задремал на пару минут. Я еще не совсем проснулся.
Я дотянулся до ящика письменного стола, выудил брелок с кусачками и пилкой для ногтей и занялся чем-то отдаленно напоминающим маникюр. По-моему, у меня хватило бы времени на то, чтобы снять ботинки и сделать себе педикюр, но тут Истон наконец заговорил, правда, крайне неохотно:
—Линдси проявляла некоторое любопытство по поводу дел Сая.
—В чем это выражалось? Она совала нос в его дела?
—В каком-то смысле да.
—Например?
Он не ответил.
—Перестань играть в благородного идальго. Я не собираюсь ее арестовывать. Я просто собираю информацию.
—Линдси входит в число подозреваемых?
—Нет.
—А кто входит?
—Только это не для разглашения, ладно?
—Ясное дело.
—Его бывшая жена Бонни. Но штука в том, что в фильме под названием «Трансвааль» Линдси вовсю стреляла из винтовки, поэтому нужно ее допроверить. Так что, совала она нос в его дела?
—Я употребил слово «любопытство». Видишь ли, Сай обычно ходил купаться в бассейн после нее. Так что когда она возвращалась в дом, якобы принять душ, она на самом деле сразу же бежала в его кабинет.
—И что?
—И делала вид, что ищет марки или скрепки, а сама просматривала все бумаги на его столе. Кстати, я вспомнил: у Сая была электронная записная книжка. Однажды я видел, как Линдси нажимала на ней кнопки. Думаю, она просто просматривала все записи. Я понимаю, что у тебя складывается впечатление, что она вела себя бесцеремонно. Это не совсем так. Сай был ей больше чем любовник, он был ее работодателем. Ей лучше, чем кому-либо другому, было известно, насколько бесцеремонно он сам может вести себя с теми, кем он недоволен, а ей он уж точно не был доволен. Так что она защищала свои собственные интересы.
—Напряги интуицию, Истон. Ты думаешь, она знала, зачем он поехал в Лос-Анджелес?
—Интуицию?
Он задумался. Я ждал.
—Она действительно становилась все любопытнее и любопытнее. Совершала обыски в его кабинете все чаще и чаще. Проверяла его факс с утра пораньше, пока Сай еще спал, до того, как поехать на съемочную площадку.
—Откуда ты знаешь, что у них там по утрам творилось?
—Мне нравилось заезжать к ним пораньше. Это их так… смущало.
—Слушай, думаешь, ты первый за всю историю человечества, кто втюрился в бабу? Я ведь твой брат. Скажи мне, ты ведь приезжал пораньше, чтобы увидеть ее?