– Как вы смеете? – вскочил со своего места Карнейро. – Я порядочный человек! И я только выполнял его поручения.
– Ну вот видите, – спокойно согласился Дронго, – он всего лишь готовил международную аферу, выполняя ваши поручения. И к убийствам не имеет никакого отношения.
– Негодяй! – рванулся к убийце Энрико, но жена удержала его за руку.
Инспектор полиции посмотрел на молчавшего все это время комиссара Брюлея и несмело спросил:
– Теперь я могу его арестовать?
– Да, – наконец изрек комиссар, – теперь вы можете предъявить ему обвинение в убийстве Сильвии и Джеймса Фармер. И еще одно замечание. Пока мой молодой друг искал другие доказательства, я внимательно осмотрел всю территорию не только вокруг бассейна. В мусорном ведре гольф-клуба лежал вот этот пластиковый пакет. Я думаю, именно в нем сеньор Мануэль Сильва принес пистолет с глушителем. Ведь такое оружие не помещается в карман обычных брюк для вашей любимой игры. Гольф – слишком аристократическая игра, чтобы носить на поле такие тяжелые пистолеты. – И Брюлей достал из кармана завернутый в целлофан пластиковый пакет с эмблемой отеля и инициалами его владельца. Увидев пакет, Сильва опустил голову и вдруг громко разрыдался.
Все было кончено. Убийца изобличен.
– Великий Боже, – прошептала Кэтрин, – два убийства ради какого-то контракта. Вы сошли с ума, Мануэль, вы просто спятили.
– Он обычный бизнесмен, готовый на все ради прибыли, – печально вставил Дронго.
Шокальский, торжествуя, что для него все завершилось благополучно, издевательски заметил:
– Откуда вам знать, что такое настоящие деньги, миссис Фармер. Вам они достаются гораздо легче, чем всем остальным.
Илона повернулась и посмотрела на него, после чего Шокальский поперхнулся и замолчал.
– Нет, – гордо ответила Кэтрин, – мне они достаются тяжелым, но благородным трудом. В отличие от вас, мистер Шокальский. И я знаю, что такое настоящие деньги.
Инспектор защелкнул наручники на запястьях убийцы. Все сидевшие в зале молчали, охваченные единым ощущением некой потерянности. Затем медленно начали расходиться.
Адвокат Карнейро поднялся и подошел к Дронго.
– Я не предполагал, что он такой негодяй, – с чувством сказал Карнейро, – столько лет знаешь человека и потом так в нем разочаровываешься. Я никогда не думал, что он способен на такое. Спасибо вам за все, – и он протянул руку Дронго.
Дронго посмотрел на протянутую ему руку.
– Преимущество моей профессии состоит в относительной свободе, – спокойно сообщил он адвокату, – и в приятной возможности не подавать руки подлецам, когда я этого не хочу.
И, повернувшись, направился к выходу из зала.
Дронго догнал комиссара Брюлея, когда тот уже выходил из здания отеля.
– Между прочим, мы так и не послали никуда Энрико Вилари, – напомнил комиссар, не поворачивая головы, – а он нас так обложил!..
– Простим ему этот нехороший поступок, – улыбнулся Дронго. – Во-первых, он извинился, а во-вторых, он влюбленный человек. А влюбленные часто бывают не в себе.
ГОЛУБЫЕ АНГЕЛЫ
Быть человеком – это значит чувствовать, что ты за все в ответе.
ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ
Когда ежеминутно ждешь телефонного звонка, а он звонит в три часа ночи, то, наверно, в этом есть своя непонятная закономерность. Зигфрид протянул руку к трубке. Вот уже четвертый месяц телефон стоит на столике рядом с кроватью.
– Это парк Бергштрассе-Оденвальд?
– Нет, вы ошиблись номером, – постарался как можно спокойнее ответить он, но почувствовал, что голос предательски дрогнул.
– Странно, я звоню по этому телефону вот уже семь лет и ни разу не ошибся. Простите, – четко произнес незнакомый голос, и в трубке раздались длинные гудки.
Мельцер медленно опустил руку. Видимо, случилось что-то очень важное, если было дано разрешение на такой разговор. Припоминая события последних дней, он машинально стал одеваться, не обращая внимания на телефонную трубку, которая осталась лежать на кровати.
ФРАНС ПРЕСС ИЗ МАДРИДА
13 октября 1977 года
Три часа назад на Мальорке похищен самолет западногерманской авиакомпании «Люфтганза» «Боинг-737». Самолет взял курс на Италию. Согласно поступившим данным, среди террористов есть женщина. Местные обозреватели прямо указывают, что похищение самолета может явиться продолжением дела Шлейера. Как известно, 6 октября этого года Председатель федерального объединения немецких работодателей Ганс Мартин Шлейер был похищен из своего автомобиля. Все четверо телохранителей Шлейера были убиты. В связи с этими событиями отложен визит в Бонн британского премьера Каллагена. Канцлер Шмидт лично возглавил штаб по розыску Шлейера.
АССОШИЭЙТЕД ПРЕСС ИЗ РИМА
14 октября 1977 года
Как уже сообщалось, угнанный вчера самолет «Боинг-737» приземлился в Риме. После непродолжительной остановки лайнер взял курс на Египет. Представитель Организации освобождения Палестины категорически опроверг всякие слухи о причастности его организации к данному похищению. По поступающим из Бонна сообщениям, правительство ФРГ анализирует возникшую ситуацию.
ЮНАЙТЕД ПРЕСС ИНТЕРНЭШНЛ 15 октября 1977 года
Похищенный два дня назад самолет немецкой авиакомпании «Люфтганза» прибыл сегодня на остров Крит, приземлившись на военной базе НАТО. Несмотря на все попытки представителей египетских властей, уговаривавших террористов сдаться, самолет поднялся в воздух. Как сообщает из Каира наш корреспондент, в переговорах с террористами участвовал специальный посланник Ясира Арафата, однако и ему не удалось решить проблемы заложников. По сообщениям из Бонна, оппозиционный блок ХДС – ХСС потребовал введения новых законов, предусматривающих смертную казнь для террористов.
Бонн. 15 октября 1977 года. Церковь иезуитов
Мельцер с интересом осмотрелся. Уже два года, как он здесь не был. Возведенная в начале XVII века церковь находилась неподалеку от готического собора святого Ремигия, построенного на четыреста лет раньше.
Послышались чьи-то шаги. В этот субботний день Бонн жил своей обычной размеренной жизнью.
Мимо спешили студенты в Университет Фридриха Вильгельма, который находился совсем рядом. Он услышал английскую речь. Зигфрид инстинктивно напрягся. Нет. Это группа английских туристов, направлявшихся к домику Бетховена.
– Простите, вы господин Рейнхарт?
Зигфрид обернулся.
Перед ним стоял улыбающийся толстячок лет пятидесяти. Мельцер даже не заметил, откуда он появился, и уже это свидетельствовало о высоком профессионализме прибывшего. Толстячок все время потел, несмотря на довольно прохладную погоду, и держал в руке большой синий платок, которым постоянно вытирал лицо. От его глаз разбегались лукавые морщинки, весь он искрился весельем, рот был растянут в улыбке, но глаза… глаза, настороженно разглядывающие собеседника, были внимательны и холодны. Зигфрид мог бы и не отвечать на приветствие, глаза пришельца красноречиво говорили о специфике его работы. «Да, я не ошибся», – подумал Мельцер.
– Нет, – ответил он, – но я его близкий друг, и господин Рейнхарт просил меня приехать вместо него.
Казалось, толстячок даже обрадовался.
– Очень любезно с его стороны. Очень, – повторил он и, не меняя тона, предложил: – Давайте пройдем к Ратуше. – Шагов двадцать они сделали молча, искоса поглядывая друг на друга. Зигфрид терпеливо ждал, когда наконец пришелец заговорит. Толстячок как-то странно выдохнул и тихо начал:
– Вы, очевидно, уже осведомлены, для чего нам понадобилась эта встреча?
– Да, – честно ответил Мельцер, – я в курсе. Правда, до этого я считал, что можно обойтись и без нашего участия в этой операции. Однако я, видимо, ошибался, иначе федеральному правительству не пришлось бы прибегать к нашей помощи.
– Вы правы, – быстро согласился пришелец, – обстановка сейчас накалена. После событий шестого сентября все ждали какого-нибудь акта. Мы принимали меры безопасности, но предусмотреть все не смогли. Канцлер лично обратился к господину региональному комиссару с просьбой о помощи. Всякие неожиданности должны быть полностью исключены, подчеркнул он в беседе со мной. Гибель заложников может вызвать большие последствия, и не только в нашей стране.
– А почему эта операция не поручена группе Вегенера? – спросил Мельцер.
– Группа «ГСГ-9» уже подключена к этому делу,[1] – ответил собеседник, останавливаясь у Ратуши, – однако наше правительство хотело бы иметь гарантии.
– Похитители известны? – хмуро спросил Зигфрид, решив, что пора переходить к делу.
– Да. Это красная группировка террористов-анархистов. РАФ.
– Неужели коммунисты? – недоверчиво хмыкнул Мельцер.
– Они такие же коммунисты, как Йозеф Штраус, – сострил его собеседник, – хотя и называют себя «красными», – и, довольный своей шуткой, громко расхохотался.
– Впрочем, это меня не касается, – холодно бросил Зигфрид. – Вы же знаете, мы не вмешиваемся в политику.
– Конечно, конечно, – поспешил согласиться с ним его спутник, резко обрывая смех, – мы строго предупреждены обо всем.
– Похитители выдвинули условия?
– Да, они требуют освобождения своих главарей.
– Где они сейчас?
– Кто, похитители?
– Арестованные.
– Во внутренней тюрьме Штамхайма.
– Баадер и его товарищи?
– Да.
– Значит, этого же хотели и похитители Шлейера, – коротко бросил Мельцер, подчеркнув предпоследнее слово.
Тут его собеседник остановился. Улыбка сползла с его лица, и оно приняло испуганное выражение. Очень испуганное.
– Почему хотели? – осторожно спросил он, меняясь в лице. – Почему?
– Потому что Шлейера уже нет в живых, – очень тихо ответил Мельцер.
– Откуда? Откуда это вам известно? – жалобно простонал толстячок. – Ведь об этом знали несколько человек…