– ...как сжал, – наконец придумал он и с силой сжал ее руку. Право, тогда во рву он волновался куда меньше.
– Даже если бы кроме тебя на земле не осталось парней, я все равно не вышла бы за тебя замуж. А ты?
Хоть Дор и соединил узами брака доброго волшебника Хамфри и горгону, о собственной семейной жизни он еще не задумывался. Ему почему-то казалось, что семейная жизнь должна заботить людей пожилых – его родителей, короля Трента, Хамфри. А ему самому всего шестнадцать! Но в Ксанфе издавна повелось так: коли захотел жениться, то и женись, и не имеет значения, сколько тебе лет. Хоть двенадцать, хоть сто! Добрый волшебник вон до ста лет дожил холостяком – и ничего, не умер.
Хотелось ли ему жениться? Если впереди их ждет смерть, то есть если король Ори собирается их убить, то лучше жениться, и поскорее. Нельзя умирать неженатым – таков закон. Законы относительно брака и законы, касающиеся волшебников, одинаково строги. Ну а если не убьют? Тогда вернется в Ксанф женатым, потянется жизнь... Нет, если не убьют, то жениться рановато. Если не убьют, времени впереди будет много, и многое может случиться. Будет и плохое, и хорошее, как любит говорить Хамфри.
– Я не знаю, – честно ответил он.
– Не знаешь! – воскликнула Айрин. – Ненавижу тебя! – Ой, принцесса, кажется, укусила его за руку! – Осел! Дубина!..
Рука его вдруг стала мокрой... Айрин плачет? Если она так расстроена, то он должен быть расстроен не меньше. А он что, расстроен меньше? Ну какая разница, что они в тюрьме, что между ними стена, что ему всего шестнадцать лет... Какая разница, если он в самом деле любит ее!
– Если бы кроме тебя на земле не осталось девушек, я ни в коем случае не женился на тебе, – торжественно произнес он. Два пожатия.
Она продолжала плакать, но уже как-то иначе. Теперь Айрин плакала от радости.
Так обручились Дор и принцесса Айрин.
– Эй, Дор, – шепнул кто-то. Кто-то в его камере!
– Гранди! – чуть не крикнул Дор. Он сообщил Айрин, но та не ответила. Может, заснула.
– Извини, что задержался, – сказал голем. – Сначала я просто уснул как убитый, а потом вынужден был пробираться мимо крыс. Я с крысами, знаешь, разговоры разговаривал; крысы везде говорят на одном языке, что в Ксанфе, что здесь; в общем, волшебные средства мне не понадобились. Крысы, понятное дело, сначала обозлились, но я сделал себе сабельку и пригрозил – сразу стали как шелковые. Нет, не сразу, пришлось нескольких уложить. Прямо в глаз – и все, крыса уже на небесах.
– Мы с Айрин обручились, – ни с того ни с сего сказал Дор.
Гранди покосился на приятеля. Шутит, наверное... Нет, серьезно...
– Обручились? Ничего себе! Так прямо, с бухты-барахты... А кто сделал предложение? Ты?
– Трудно объяснить. По-моему, она.
– Но она же... гм... за стеной... сидит... Как же ты к ней прикоснулся?
– Да так уж получилось.
– Когда обручаются, совершают прикосновение... в определенном месте, – авторитетно заявил голем.
– Вот я и коснулся... Мне так кажется... Гранди пожал плечами, будто хотел сказать: совсем ты, приятель, заврался.
– Ну что тебе на это сказать. Если мы отсюда не выйдем, ваше обручение можно будет списать как несостоявшееся. Я пытался разузнавать у окружающих животных и растений, но поскольку у меня нет волшебных средств... С крысами только и удалось от души поболтать, ну еще кое с кем. Думаю, они не знают ничего ни о короле Тренте, ни об Ирис. Но у короля Ори несомненно рыльце в пушку. Как же мне вас выручить?
– Надо привести Арнольда.
– Дор, это нелегко. Старика заперли в конюшне, на дверь повесили крепкий замок. Он для меня слишком тяжел, а старику не добраться. Если бы я мог справиться с замком на конюшне, я бы и с этим, здесь, справился.
– Но без кентавра мы не выберемся, – прошептал Дор. – Только у него есть магия.
– Кентавра держат крепко, – сообщил голем. – До них откуда-то дошла ложная и глупая весть, что сюда движется армия кентавров. Поэтому они не хотят разглашать, что кентавр находится вблизи от замка.
– Ты ко мне обращаешься, милый? – раздался голос. Айрин уже проснулась.
– Милый-размилый, – съязвил Гранди. – Заарканила принца, красотка?
– Тихо! – яростно прошептал Дор. – Стражник подслушивает.
– Голем, это ты? – спросила Айрин.
– Хочешь пожать мне ручку, зеленка? – спросил Гранди.
– Катись колбаской, – мастерски отфутболила его принцесса.
– Не покачусь. Хочу быть гостем на свадьбе. Но прошу не забывать – между вами стена!
– Ты договоришься, человечек! Поймаю – утоплю в выгребной яме!
– Лучше расскажи бедному голему, как ты поймала этого сосунка. Прикрикнула? Кое-что показала? Расплакалась крупными зелеными слезами? Как?
– Нет, помойка для тебя даже слишком уютное место!
– Если вы не успокоитесь, стражник все узнает, – предупредил король.
– С каких это пор обыкновенские стражники стали понимать ксанфский язык? – изумился толем. – Никто нас не может подслушать!
В САМОМ ДЕЛЕ! ЧТО ЖЕ ПОЛУЧАЕТСЯ? ОНИ С АЙРИН ЗРЯ СТАРАЛИСЬ, ТО ЕСТЬ ЗРЯ ХИТРИЛИ?
– Если обыкновенские стражники не понимают, то почему они сразу притащили Загремелу целую корзину хлеба? – спросила Айрин, позабыв свой гнев. – А про армию кентавров? Ты ведь сказал, Гранди, что идет армия кентавров? Или мне приснилось?
– Нет, тебе не приснилось, зеленка. Так это ты надула в уши обыкновенским стражникам? Я подслушал, когда оказался в конюшне. В конюшне, поблизости от старика Арнольда, обыкновенская абракадабра вдруг превратилась в чистейшую ксанфскую речь.
– Да, это мы придумали. Я и Айрин, – подтвердил Дор. – Мы же подсказали им, что огр обретает силу, только когда злится, а злится он, когда голодный. И они притащили ему корзину хлеба. Значит, поняли. Но как?
– Думаю, мы тоже очень скоро поймем, – прошептал Гранди, удаляясь в тень. – Кто-то идет.
Айрин отпустила руку Дора, она до сих пор ее держала. Рука совсем онемела, но Дор не печалился. Это очень хорошо – быть женихом Айрин. Из нее выйдет прекрасная жена. Она любит спорить, обожает ссориться, но он к этому давно привык. Его мать Хамелеоша тоже ругается, когда умнеет... и дурнеет. Если умная женщина позволяет себе браниться, то она не так уж и умна, но Хамелеошу никто не хотел разочаровывать. Королева Ирис старалась не вмешиваться в дела супруга. Если он, Дор, станет настоящим королем, Айрин тоже будет держать себя скромно. Эта ее наследственная скромность даже ценнее ее очаровательной внешности. Но и ее тело... ее тело излучает невероятную силу. Она хотела победить Дора... и победила...
Сапоги протопали по коридору... Остановились перед камерой Айрин... Отпирают дверь...
Один из стражников вошел и схватил Айрин. Она не противилась. И она, и Дор, они оба знали, что допрос неизбежен. Сами его накликали. Теперь Айрин должна приложить все усилия и сделать так, чтобы ее бросили в конюшню... А потом она попытается либо отпереть дверь, либо вырастить какое-нибудь грозное растение.
Но сумки с семенами при ней нет!
– Гранди! – тихо позвал Дор. – Найди сумку с семенами. Айрин без них пропадет.
– Попробую, – пообещал голем и нырнул в щель.
Сам король Ори вошел в камеру Айрин.
– Нно еж о сих вх бтях, идя дена! – потребовал король.
– Твоя речь мне непонятна, – ответила Айрин.
– Его величество король Ори требует, чтобы ты рассказала о своих магических способностях, – перевел один из стражников. Говорил он плоховато, но вполне разборчиво.
– Стражник, ты знаешь ксанфский язык? – удивилась Айрин. – Откуда?
– Не скажу, – отрезал стражник. – Отвечай на вопрос, девчонка!
Дор все слышал. Вот оно что, один из стражников знает ксанфский! Поэтому они и могли подслушивать. Но как этому обыкновену удалось выучить волшебный язык? Разговаривает он коряво, но разговаривает. Должно быть, он раньше встречался с ксанфянами.
– Окуни свое рыло в ведро с помоями, – задорно ответила Айрин.
Дор встревожился. Уж слишком она расхрабрилась.
– Отвечай, потаскуха, а то король заставит, – предупредил переводчик.
Может, сначала Айрин просто боялась, но теперь, после оскорбления, еще и разозлилась.
– Сначала ответь, где узнал язык, прихлебатель, – поставила она небольшое условие. Стражник решил уступить.
– Дело в том, потаскушка, – стал объяснять он, – что я познакомился с одним шпионом. Он был из ваших. У него я и выучился, я способный. Потом этот шпион отправился в Ксанф...
– И явился с докладом к королю Тренту! – ужаснулась Айрин. – Значит, это он пообещал королю Тренту торговую сделку, если тот сам явится для переговоров? Ты мошенник!
– Хватит, теперь твоя очередь отвечать, – прервал стражник.
– Ну ладно, слушай. Я умею выращивать растения. Это мой магический талант. Я могу за минуту вырастить большущее дерево.
Дор опять приложил глаз к щели. Лица стражника он не мог разглядеть, но чувствовал, какое на нем сейчас выражение – самодовольного всезнайства. Стражник уже все знал, но не хотел выдавать, что подслушивал.
– Да ее щть ния. О е ни тнт, – перевел он королю слова Айрин.
– А рт, – сердито ответил король.
– Его величество подозревает, что ты обманываешь. Говори правду.
– С чего это ваш толстячок так беспокоится? Сейчас-то у меня и в самом деле нет никаких волшебных средств.
– Мы помним, как вы сюда ворвались, замарашка. Огр сломал ворота, а ты отлично понимала наш язык. Теперь огр вдруг обессилел, и ты перестала понимать обыкновенскую речь. Куда по девалось волшебство?
Язык! Дор только сейчас понял, что они позабыли о языке. Это их и подвело. Король Трент говорил через переводчика – возможно, этот же стражник и переводил, – а они сразу стали понимать. Хитрый Ори насторожился. Ори убедился – им помогала магия. Теперь он хотел знать, откуда они черпали эту магию.
– Принеси мне семена, разбойник, и я попробую. Я умею выращивать растения, но для этого необходимо отыскать место.