– Здравствуй, Каменный Будда!
– Здравствуй, Лю Хай! Да хранит тебя небо! – доносилось в ответ.
На обратном пути, оставив у пещеры вязанки хвороста, Лю Хай с топором за поясом входил в жилище Будды и беседовал с Каменным Хозяином.
Через несколько дней Будда попросил Лю Хая вытирать пыль и подметать в пещере. Лю Хай согласился.
Иногда, убрав пещеру, молодой человек садился и говорил:
– Будда, поиграй своими монетами.
Каменный Будда открывал огромный рот, и оттуда низвергались сверкающие струи драгоценного металла. На земле вырастала горка монет. Лю Хай всё смотрел и смотрел. И ему начинало казаться, что на горке этой вырастают деревья с монетами вместо цветов, что на ветвях сидят золотые фениксы[19], а под деревьями бегают золотые единороги.
Глядя на золото, Лю Хай спрашивал Будду, почему он не раздаст его беднякам, сиротам и вдовам, а тот заглатывал деньги обратно и сокрушённо квакал:
– Несчастные люди, несчастные люди…
– Как же так, у тебя столько денег, но ты жалеешь людей лишь на словах. Почему тебя должны уважать?
– Отрешись от мира, уйди от людей, – говорил на это Будда.
Лю Хай Будду не слушал, думая: «Он требует жертв от человека, а сам не хочет помогать людям. Никогда я не отрешусь от мира».
Однажды весной, когда всюду зеленела и благоухала природа, в воздухе порхали большие бабочки, а на деревьях заливались разноголосые птицы, Лю Хай увидел незнакомку. В левой руке у неё была корзинка с травами. Юноша никогда ещё не видел такой стройной девушки. Лицо её было краше персиковых цветов. «Чья эта смелая красавица, что не побоялась пойти одна так далеко в горы?» – подумал молодой человек.
На следующий день Лю Хай опять увидел девушку. Она стояла на том же месте, что и вчера, и смотрела в его сторону.
На третий день девушка вновь повстречалась ему. И юноша, наконец, решился спросить:
– Как тебя зовут? И кто твои родители?
– Меня зовут Мэй Гу Родители оставили меня ещё ребёнком, и я не знаю, кто они. Моя мачеха, Чжуннань лаому, очень злая и обладает волшебными силами. Лицо у неё жёлтое, как воск, и я боюсь её.
И тогда, набравшись храбрости, Лю Хай воскликнул:
– Хочешь пойти со мной?
Лицо Мэй Гу вспыхнуло румянцем, и она отвернулась. Лю Хай разгадал мысли девушки.
– Я стану собирать хворост, а ты травы, и мы будем жить не хуже других.
– Хорошо, – согласилась Мэй Гу.
Когда волшебница Чжуннань лаому увидела, что Мэй Гу уходит, она выпустила тигра, сторожившего горы.
Крепко сжал в руках топор Лю Хай, а Мэй Гу ухватилась за его плечи. И когда тигр бросился на них, Лю Хай распорол ему живот. Тигр зарычал от боли и скатился в пропасть.
Ещё больше разгневалась Чжуннань лаому. Постучала она своей кривой палкой по краю горы, и с обрыва хлынули бурные потоки. Но Мэй Гу велела Лю Хаю сесть на вязанку хвороста, сама устроилась на другую, и они поплыли по течению. Вода принесла молодых людей в селение Цюйбао.
Но Чжуннань лаому не могла успокоиться. Она пошла к Каменному Будде посоветоваться, как ей погубить Мэй Гу.
– Мэй Гу должна умереть от рук Лю Хая, – сказал Будда. – Тогда он обязательно пожелает отрешиться от мира. И станет жить со мною в пещере.
На следующий день, когда Лю Хай возвращался с хворостом домой, Каменный Будда сказал озабоченно:
– Лю Хай, ты не знаешь, что девушка, которая спустилась с тобой с гор, лисица, обернувшаяся человеком! Если ты не убьёшь её, то не пройдёт и десяти дней, как она тебя погубит.
– Она любит меня, и я люблю её. Лисица не может превратиться в человека, – ответил Лю Хай и, взяв хворост, направился домой.
– Каменный Будда говорит чужим голосом, – сказала Мэй Гу. – У него в голове сидит золотая лягушка, которая выбрасывает изо рта золото. Отруби Будде голову и поймай золотую лягушку.
– Теперь я понимаю, почему Будда не хотел, чтобы я входил в пещеру с топором, – произнёс Лю Хай и направился к пещере.
Утром юноша принёс золотую лягушку. С тех пор Чжуннань лаому больше никому не причиняла зла. А Лю Хай заставлял золотую лягушку выбрасывать золото, которое он раздавал беднякам.
За щедрость люди назвали Лю Хая «живым богом богатства».
Много лет прожили в любви и согласии Лю Хай и Мэй Гу. И умерли в глубокой старости.
В память о них люди построили кумирню[20] в бамбуковой роще и назвали её «Лю Хай».
Юй Гун передвигает горы
В давние-предавние времена в небольшой деревне, окружённой горами и расположенной на берегу моря, жил старик Юй Гун. Односельчане любили его за весёлый нрав и смекалку.
Юй Гун был человеком работящим. Ни минуты он не сидел без дела. Но когда выдавалось свободное время, люди с удовольствием слушали его сказки. И что бы Юй Гун ни рассказывал, всегда он приводил в пример мужество и трудолюбие предков.
– Когда на этой земле поселились наши прадеды, – говорил Юй Гун, – здесь было пусто и тоскливо глазу. А сейчас наша земля дороже золота будет.
Девяносто лет минуло Юй Гуну. Много полезного он сделал людям. Но все-таки с одним делом не справился: не убрал с пути односельчан горы.
Однажды собрал Юй Гун свою большую семью и сказал:
– Много лет горы преграждают нам дорогу. Надо что-то придумать.
Старший сын ответил:
– Что же мы можем сделать? Разве только перебраться отсюда.
– Не то говоришь, – возразил Юй Гун. – Не можем мы переезжать из-за гор. Мы должны заставить горы убраться отсюда!
Все переглянулись. Что говорит Юй Гун? Видно, от старости люди не становятся умнее. Домочадцы сказали Юй Гуну:
– Как же горы уберутся отсюда? Они ведь не могут двигаться.
– Высота этих гор десятки тысяч чжанов, окружность их несколько сот ли. Как же можно их убрать?
– Я расскажу вам одну притчу – сказал Юй Гун. – Может, вы станете решительнее… Когда-то давно жил в горах человек. Много лет он учился по книгам, но чувствовал, что не достиг больших успехов. И он подумал: «Какая же польза от такого ученья?» Сложил он свои книги и спустился с гор. По дороге он встретил старушку, которая точила о камень железную палку. Он удивился и спросил, зачем старушка это делает. И старушка ответила, что хочет из железной палки сделать себе иголку для вышивания. Человек рассмеялся: «Разве из такой толстой палки можно сделать иголку?» «Можно, – ответила старушка. – Только надо терпеливо точить». Человек понял, что в её словах есть истина, и снова вернулся в горы, чтобы продолжить упорно учиться.
– Что же потом с ним стало?
– Вы и сами можете догадаться, – ответил Юй Гун.
Все поняли, что Юй Гун имел в виду. И решили они срыть высокие горы.
– Нужно только время, – сказал Юй Гун, – и высокие горы можно превратить в долину.
На следующий день Юй Гун и вся его семья отправились срывать горы. Узнав об этом, к ним на помощь пришли односельчане. Соседка-вдова привела даже своего семилетнего сынишку.
Слух о том, что Юй Гун срывает горы, дошёл до старика, жившего в одном дальнем селе. За ум и учёность люди прозвали этого старика Чжи Шоу, что значит «мудрый старик». «Тут что-то не так, – подумал Чжи Шоу. – На свете не найдёшь такого человека, который взялся бы передвинуть горы». Он сел на осла и поехал к Юй Гуну.
Ещё издали Чжи Шоу увидел массу людей, копошившихся у подножия горы. Подъехал Чжи Шоу к Юй Гуну и сказал:
– Ты уже стар, и сил у тебя мало. Ты не сможешь сдвинуть даже несколько камней, а взялся срыть горы.
Юй Гун глубоко вздохнул и, указывая на вдову, проговорил:
– Посмотри на неё. Вот ты старый и умный человек, но сравниться с моей соседкой-вдовой и её сыном не можешь.
– Почему же это я не могу с ними сравниться? – удивился Чжи Шоу.
– Если каждый день работать, – ответил Юй Гун, – то камней на горе будет всё меньше, а не больше.
– Ну и что, да только ты стар уже, – не унимался Чжи Шоу.
– Это правда. Но когда я умру, останутся дети и внуки, а у внуков будут свои дети, и у тех будут дети и внуки. Поколение за поколением. А ведь горы-то расти не будут. Так почему же нам их не срыть?
Всю обратную дорогу Чжи Шоу качал головой и разговаривал сам с собой: «Никогда не думал я, что на земле есть дураки, которых ничем не переубедишь».
Дома Чжи Шоу приказал своим сыновьям записать для потомства, что Юй Гун начал передвигать горы. Он хотел, чтобы правнуки проверили, смогут ли наследники Юй Гуна продолжить его дело.
Прошло много лет. Однажды в деревню пришёл человек с картой. Он долго стоял на дороге и удивленно озирался. Потом подозвал старого крестьянина и спросил, почему не видно гор, которые должны быть вокруг этой деревни. Крестьянин взглянул на карту и понял, о чём его спрашивают.
– Эти горы, – ответил он, – давно срыты потомками Юй Гуна.
– А есть ли в деревне потомки Юй Гуна? – спросил человек с картой.
– Есть, – ответил старик. – Вот как раз один из них возвращается из города.
Человек поблагодарил старика и пошёл навстречу повозке.
– Старший брат, – обратился он к подъезжавшему, – у меня до вас дело.
– Пойдёмте, в таком случае, ко мне, – сказал крестьянин. – Здесь неподходящее место для разговора.
В доме у крестьянина человек снова развернул карту и, показывая на обозначенные там горы, спросил:
– Скажите, когда их сровняли?
– Их срыли ещё задолго до моего появления на свет, – ответил крестьянин. – На мою долю осталось только сооружение дороги.
Человек с картой был потомком Чжи Шоу, а карта, что он держал в руках, была оставлена самим Чжи Шоу.
Потомок Юй Гуна повёл гостя за деревню. Показывая на широкую равнину, он сказал:
– Здесь всюду были горы. Люди сбросили камни в море. Теперь здесь поля. Этого и хотел старый Юй Гун.