– Нынешним летом мне доверили гостевую группу, – сообщил Иван не без тщеславного удовольствия. – В гостевых – приезжие подростки. В основном. Есть, правда, и небольшая часть местных детей. Это цементирует, понимаете? Кристаллизация общности…
– Ну еще бы!.. А шустряк Филимонов едва не испортил вам репутацию. Я видел, как вы испугались.
– Дело не во мне, дело в самих страдальцах, если они появятся. К тому же, случись серьезная травма – это испортило бы весь сегодняшний спортивный детский праздник. И завтрашний.
– Айкидо?
– Не только. У нас много чего. Тридцать пять видов спорта.
– О, впечатляет!.. Что ж, я вижу, забот у младшего наставника много, не смею больше вас отвлекать.
– Забот и вправду немало, но не сейчас. Лучше побыть в стороне, пока элекебы пройдут подзарядку… Висеть все время над группой дамокловым мечом, я думаю, не стоит.
Объясняя это, Иван тем не менее с группы своей глаз не спускал.
– Вы рассуждаете, юноша, как наставник-профессионал, – искренне удивился Кир-Кор. – А может, подскажете мне, почему Ирина Секиринова так странно со мной поздоровалась?
– Очень просто. – Иван улыбнулся. – Она обалдела.
– Обал… Что?
– Взрослые страшно не любят этого слова… Звучит действительно не слишком элегантно.
– Да уж куда там.
– Вы очень похожи на своего сына Сибура, и это ввергло ее в… – Иван помедлил, подыскивая «взрослый» дефинитор, – в шоковое состояние.
Кир-Кор посмотрел на него.
– То есть, конечно, наоборот – Сибур очень похож на вас! – поторопился исправить свою ошибку младший наставник. – Простите, Кирилл Всеволодович…
Кир-Кор сделал пальцами успокаивающий жест – дескать, ладно. Спросил:
– Считаете, это повод для шока?
– Почему бы нет? Если это напрямую связано с комплексами шекспировской Джульетты?.. С букетом комплексов.
– Угум… – произнес Кир-Кор озадаченно. – А как там с комплексами нешекспировского Ромео?
Подумал: «Вернусь домой и, невзирая на возраст, надеру ему уши».
– Ну… с ним, Сибуром то есть… гораздо сложнее. Комплексы его, как вы знаете, были вызваны не Джульеттой… В прошлом году он ужасно страдал от всего этого, и… даже самый строгий эварх экзархата Леонид Николаевич Полуянов не сказал Сибуру ни одного нехорошего слова. Марина Викторовна тоже… но…
– Но?..
– Но проблема была заведомо неразрешимой, вы это знаете.
«Экзекуция временно отменяется, – подумал Кир-Кор. – И маракас меня подери, если я что-нибудь тут понимаю».
Юноша встретился глазами с собеседником (Кир-Кор ясно прочел в них сомнение):
– Или не знаете?..
– Ваня, – произнес Кир-Кор проникновенно и мягко, – я ступил на территорию экзархата перед рассветом. Вы – первый младший наставник на этой земле, с кем мне посчастливилось говорить на вольные темы.
– И я, кажется, наговорил тут чего-то не…
Покаянную фразу Иван не закончил. Лицо его залила пунцовая краска. До самых ушей. Он сжал ладонями пылающие щеки.
– Я люблю умеющих краснеть людей, – сказал Кир-Кор, – люблю гораздо больше, чем не умеющих. Но сейчас я не могу угадать причины вашего смущения. Может быть, вы объяснитесь?
– Ну как же!.. Если вы не знаете, я, выходит, выдаю чужой секрет!
– Секрет девидеры?
– Нет. Личный секрет грагала.
– Если о нем знает весь экзархат от наставника до эварха, то какой же это «личный» секрет?
– Фрагмент чужой личной жизни, – упорствовал парень. – И если Сибур не нашел нужным обговорить его с вами, значит…
Кир-Кор не стал объяснять ему, что это ничего еще не значит.
– Извините, Кирилл Всеволодович, я так не могу. Даже с его отцом…
– Я вас понимаю. И тоже прошу меня извинить. Эмоции подогрели во мне определенное умонастроение… Хотелось бы знать одно: не совершил ли Сибур в экзархате чего-нибудь предосудительного?
– Нет-нет! – горячо заверил Иван. – Правда, некоторые считают предосудительным то, что он сам себя обрек на страдания. Да еще на целый сезон!
– Кто считает?
– Некоторые мои сверстники.
«Его сверстники!» – мысленно простонал Кир-Кор, глядя в небо.
– Лично я с таким мнением не согласен, – добавил Иван.
– Ваня, а как относятся к проблеме Сибура эвархи?
– Никак… То есть – сочувствуют. Помочь, естественно, не могут.
– Так… – сказал Кир-Кор. – Ладно. Был рад снова свидеться с вами. Спасибо.
– Не за что, Кирилл Всеволодович. – Юноша развел руками и опять покраснел. – Мне даже как-то неловко… Не хотите ли прокатиться на элекебе по живописным местам? Ребята были бы счастливы пообщаться с вами.
– Огромное спасибо за приглашение, но… Как-нибудь в другой раз. Всем привет и пожелание приятного маршрута. Пятый цирхауз в цокольном ярусе?
– Да, самый нижний этаж. Вы знаете код запора?
– Нет. Цирхауз разве закрыт?
– Закрыт почти весь нижний этаж.
– Я найду там кого-нибудь, кому код известен.
– Код известен только деканам и воспитателям.
– И никого?.. Я имею в виду – в залах палестры.
– Никого, – сказал уверенно младший наставник. – У нас недавно закончилась встреча с мастерами айкидо, и я вышел из вестибюля последним.
– Как быть? – вслух подумал Кир-Кор. – Откуда мне было знать, что нижний этаж безобидной палестры по интригующей недоступности окажется сродни застенкам Синей Бороды?..
В принципе он мог обойтись и без знания кода – запоры наверняка электронные. Однако младший наставник неправильно это поймет. Не стоит зря волновать честного, хорошо воспитанного, симпатичного парня. Но и тревожить эвархов по поводу малопонятной для них экскурсии в отдельно взятый цирхауз тоже не стоит.
«Да, с эвархами впереди другой разговор…» – согласился внутренний голос.
«Пока не узнаю, как именно Сибур „страдал“ в экзархате, мне покоя не будет».
«Узнаешь. Эвархи – отцы, а отцы, в отличие от сыновей, всегда солидарны с отцами и от отцов ничего, как правило, не утаивают, если чадо утыкано стрелами Амура».
«Тем паче – при ситуациях экстремальных…»
«Успокойся, – прижал тревогу внутренний голос. – Еще вопрос – была ли ситуация экстремальной».
«Но ведь „страдал“ Сибур „целый сезон“! Значит, случилось что-то неординарное».
«Да… на него это как-то совсем не похоже».
«Успокоил, маракас, спасибо!»
Сверлила мысль: «Знать бы, кто персонально представляет собой „не Джульетту“… Может, стало бы легче…»
– Проблем с кодом нет! – воскликнул Иван и жестом Цезаря указал на последний из вышедших на асфальт элекебов. – Цирхауз теперь вам открыт.
Водитель последнего элекеба, взрослый человек, выпрыгнул из «лодочки» на ходу – легко, как спортсмен.
– Эварх Иван Николаевич Полуянов, комит девидеры, – узнал его Кир-Кор. – Ваш тезка, юноша. А может, и родственник?
Иван улыбнулся:
– Самый близкий мой родственник.
– Отец?!
– Мой отец – Николай Иванович Полуянов, главный архитектор Белобережья. А Иван Николаевич – дед.
– Дед у вас замечательный. Стало быть, вы его полный тезка…
– Тройной, – подтвердил Иван горделиво. Он приосанился. – В нашей девидере Полуяновы – почетный род. В нуклеусе экзархата из восемнадцати эвархов четверо – братья Полуяновы: дед Иван, Леонид, Павел и Михаил. А младших Полуяновых в нашем мире и на планетах Дигеи не сосчитать.
– И среди них даже есть знакомый мне младший наставник, – заметил Кир-Кор. – Твой дед, я смотрю, сюда торопится. Не иначе, спешит обнять своего любимого внука.
Кир-Кор сошел по лестнице навстречу эварху, поздоровался согласно местному ритуалу. Ему нравился этот доброжелательный, склонный к мягкому юмору, но твердый в своих убеждениях комит девидеры. Взглянув снизу вверх на Кир-Кора, на внука, эварх одобрительно покивал:
– Да, ростом вас обоих судьба не обидела, юноши. Великолепием вы подобны молодым античным героям. Когда те спокойно стоят на своих пьедесталах.
– Ради твоего удовольствия, эварх, я готов войти в пантеон юных героев, – заверил Кир-Кор. – И даже – в состав гостевой группы подростков, если позволит твой похвально устойчивый в принципах внук.
– Что… был мужской разговор?
– Да. Мы приятно поговорили о династии Полуяновых.
Полуяновы, старший и младший, встретились взглядами – видать, дед и внук хорошо понимали друг друга без слов. Внук стал прощаться. Кир-Кор протянул ему руку. Дед в подобающей моменту форме выразил уверенность в благоволении Ампары, потрепал юношу по предплечью и уже вдогонку спросил:
– Сколько ребят у тебя на маршруте?
– Тридцать три, – ответил Иван.
– Отправь в гараж элекеб номер пять и, пожалуй, шесть. Оба хромают на передние ступоходы. Далеко не разбредайтесь, потому как на третьей стоянке уже все приготовлено для полуденной трапезы. Ведите себя на Природе согласно велениям Совести. Надеюсь на твое благоразумие, заранее всем спасибо.
– Аой! Не подведем, декан, за нашу группу не беспокойся!
Пока декан давал полезные указания, Кир-Кор исподволь разглядывал его. Нос картошкой, молодцевато-своевольный волнистый чубчик, поджарая фигура, затянутая в красно-зеленый влагонепроницаемый комбинезон с болтающимся на спине жестковерхим капюшоном. Ни дать ни взять – этакий бывалый лесопроходец, дядька-балагур, умеющий разжечь костер под дождем и устроить ночевку в снегу. Да ведь не прост Иван Николаевич, ох как не прост! Особое выражение умных, все понимающих глаз, твердая линия рта, манера поглядывать на собеседника благожелательно, с цепким вниманием… Основываясь на прошлых своих впечатлениях, Кир-Кор вполне допускал, что именно этот эварх, возглавляющий комент девидеры Камчатского экзархата, курировал вопросы основных общинных проблем в тот период, когда среди обитателей Белобережья метался в любовной горячке Сибур. Должно быть, авторитет комита оказал какое-то влияние на ход инициированных Амуром событий. Авторитет старейшин означает здесь многое.
– Очень рад видеть тебя, Кирилл, – сказал Полуянов, – но удивления своего скрывать не стану.