– Докажи.
– Что, простите?
Глаза Сэрин расширились, словно готовы были выскочить из орбит.
– Говорю, докажи, что заявилась купить бусины, а не украсть их.
Токкэби внимательно осмотрелась вокруг, нет ли рядом сообщников, но увидела лишь кота с испачканной в шоколадном креме мордочкой.
– Я сейчас очень занята. Мне и ночи не хватит, чтобы заново приготовить лекарства, которые были похищены. И я не могу впустить сюда такую подозрительную личность, как ты, – сказала она как отрезала и собралась закрыть дверь прямо перед носом Сэрин.
– Постойте! – воскликнула Сэрин и достала золотой билет, а также бусину из мешка токкэби. – Такого доказательства достаточно? Мне нужна только ваша бусина.
Токкэби сняла защитные очки, подняла их на лоб и внимательно осмотрела бусину и билет. Лицо ее было серьезным, но светлые следы от очков вокруг глаз выглядели забавно, как после неудачного загара. Она прищурила один глаз, будто подмигивала, и подняла бусину к свету.
– Иди за мной.
Судя по всему, ее подозрения рассеялись, и она, бросив бусину Сэрин, вошла в дом. Сэрин на мгновение замешкалась, ловя бусину, и едва успела переступить порог до того, как дверь захлопнулась.
Внутри дома все явно говорило о недавнем происшествии. Вдоль стен стояли в ряд бутылки, повсюду валялись осколки, и все помещение пропахло едкой гарью.
Сэрин, боясь, что может произойти очередной взрыв, мялась, не в силах отойти от входа, и настороженно вертела головой из стороны в сторону. Токкэби, увидев это, резко вскрикнула:
– Ты чего? Ты же сказала, что тебе нужна бусина! Выбирай быстрее, что будешь покупать, и проваливай!
Токкэби жестом указала на полуразрушенную витрину. Она, не стесняясь, обращалась с Сэрин как с надоедливым покупателем, явно желая как можно скорее спровадить ее из дома.
Сэрин пыталась не обращать внимания на неприветливую хозяйку – что было совсем непросто – и осматривалась. На каждую стеклянную бутылочку была наклеена этикетка с названием, нацарапанным неразборчивым почерком. Размеры склянок варьировались: некоторые были похожи на флаконы с лаком для ногтей, другие – на бутылочки с шампунем, но все выглядели изысканно и загадочно. В самом низу, на дальней полке, беспорядочно стояли свечки и пластиковые бутылки.
Сэрин наклонилась и взяла самую ближнюю свечу. Она была больше и толще обычной, поэтому, казалось, ее хватило бы на целый день. В верхней части свечи было проделано небольшое углубление, не дававшее воску проливаться, и торчал длинный фитиль.
– А ты не такая уж глупая, – безразлично сказала токкэби, стоявшая шагах в десяти за перегородкой. – Эта свеча сделана из украденных у людей слов, которые заряжают храбростью.
Сэрин повернулась, но токкэби даже не взглянула на нее, как будто разговаривала сама с собой. Она собрала на столе мензурки и треугольные колбы и проводила какой-то эксперимент. От зажженной горелки слабо пахло маслом.
Сэрин не ответила, шагнула в сторону и достала одну из пластиковых бутылок.
– Это вонючий спрей… Видимо, ты нашла то, что тебе подходит. Его содержимое я собрала, тайком поджидая, когда люди скажут что-нибудь неуважительное по отношению к другим. С помощью него можно прогнать надоедливых вроде тебя, – проворчала токкэби. Она по-прежнему не смотрела на Сэрин, погруженная в свой эксперимент.
Сэрин подумала, что брюзжания токкэби с лихвой хватило бы на производство вонючего спрея даже без слов людей. Каждый раз, когда Сэрин касалась какого-либо предмета, токкэби, делая вид, что не смотрит, давала пояснения.
Сэрин надула губы в раздумье и оставила лишь самую первую свечу, а остальное положила на место. Ей казалось, что за роскошно украшенную стеклянную бутылочку, выбранную по глупости, придется заплатить всеми оставшимися у нее золотыми монетами. К тому же Сэрин думала, что если бы она подержала в руках вонючий спрей подольше, то распылила бы его в лицо токкэби, прежде чем расплатиться.
«Да, остановимся на этом».
Сэрин подошла к токкэби. Та держала в руках в тонких латексных перчатках треугольную колбу и всматривалась в шкалу делений. Сэрин хотелось как можно скорее заплатить и получить бусину, но токкэби так сосредоточилась на эксперименте, что девушка решила подождать.
Токкэби осторожно, словно новорожденного ребенка, подняла черный горшок, стоявший на краю стола, и поместила его перед собой. Как только она накапала внутрь немного прозрачного раствора из пипетки, жидкость в горшке забулькала и пошел дымок. И токкэби, и даже Сэрин рядом с ней сглотнули и стали напряженно наблюдать за горшком.
«Фью-у-у…»
Через мгновение послышался звук закипающего чайника, и следом раздался точно такой же взрыв, как Сэрин слышала перед тем, как войти в здание. Из кувшина поднялся столб огня, и пламя лизнуло лицо токкэби, глядящую внутрь горшка.
Сэрин не знала точно, что это за эксперимент, но, судя по всему, прошел он не очень успешно.
Когда пламя утихло, показалось черное как уголь лицо токкэби. Каждый раз, когда она икала, изо рта вырывались клубы дыма, похожие на кучевые облака. А лицо так почернело, что в ночи его невозможно было бы разглядеть, но, к счастью, волосы не пострадали.
– Эх, опять двадцать пять!
Она добавила еще несколько раздраженных восклицаний и направилась к маленькой двери в стене. Судя по звуку воды, токкэби, видимо, умывалась в уборной.
У Сэрин вырвался смешок, и она прикрыла рот рукой, чтобы ее не услышали. Из-за стены периодически доносились ругательства.
Стол, который покинула токкэби, был хаотично завален инструментами, вроде тех, что Сэрин видела на уроках химии. Особенно выделялся черный горшок, только что извергавший огонь. От него почему-то исходила таинственная аура, словно он был заколдован.
«Что это, черт возьми?»
Не в силах побороть любопытство, Сэрин заглянула в горшок. Но увидела лишь нечто темное, такое же черное, каким недавно было лицо токкэби. Когда же она снова подняла голову, то обнаружила нечто настолько поразительное, что тут же забыла о таинственном горшке.
Это была бусина, переливающаяся всеми цветами радуги.
Радужная бусина лежала среди разного хлама в небольшой коробке позади стола.
Сэрин словно завороженная подошла к коробке. Отбросив в сторону использованную банку из-под вонючего спрея, сломанный замок и испачканную масляными пятнами старую тряпку, она вынула бусину.
«Это же»
Бусину, без сомнения, можно было назвать радужной. Ослепительно-яркие цвета сияли и менялись в зависимости от угла зрения.
Как только Сэрин взяла бусину, токкэби открыла дверь и вышла из уборной. Растерянная Сэрин попятилась в панике, ударилась бедром об угол стола, но, не почувствовав боли, машинально опустила шарик в черный горшок.
Токкэби с накинутым вокруг шеи полотенцем вошла в комнату и увидела, что Сэрин стоит с таким видом, будто ей срочно нужно в туалет. Почувствовав неладное, она прищурилась и спросила:
– Ты чем тут занимаешься?
– А? Просто смотрю… – ответила Сэрин, делая вид, что ничего не произошло, но с ее лба стекла капелька холодного пота.
Вытирая лицо и не сводя глаз с Сэрин, токкэби медленно приблизилась.
Сердце Сэрин, казалось, стучало громче, чем недавний взрыв. Токкэби прошла мимо, осмотрела захламленный стол, и ее взгляд остановился на черном горшке. Сэрин загораживала горшок своим телом, но не смогла скрыть исходившего изнутри света бусины.
Заглянув в горшок, токкэби открыла рот, как и Сэрин, когда обнаружила радужную бусину.
– Это что еще такое? Почему она здесь?
Сэрин крепко зажмурилась. Она подумала, что ее вышвырнут отсюда без бусины, а может, даже обвинят в воровстве и бросят в подземную тюрьму.
– Ох… – издала короткий стон токкэби. Но больше ничего не последовало, и Сэрин, набравшись смелости, открыла глаза.
Как ни странно, но то, что токкэби достала из черного горшка, оказалось не радужной бусиной. Она держала в руке тончайшую нить, которую можно было разглядеть только вблизи.
Кажется, токкэби вовсе не интересовала бусина, пряча которую Сэрин поставила синяк на бедре. Она, наоборот, отшвырнула бусину, словно помеху, и та покатилась к краю стола. Токкэби было безразлично, упадет ли она на пол или даже разобьется.
«Только не это!»
И здесь Сэрин пригодилась спортивная реакция, которую она выработала на уроках тхэквондо, – ей удалось поймать бусину. Выдохнув с облегчением, она распласталась на полу, словно бейсболистка. Не обратив на это происшествие никакого внимания, токкэби все так же рассматривала нить.
– Это же волос токкэби? – пробормотала она себе под нос. – Ага, вот оно что! Все-таки мой опыт не провалился.
Она надела защитные очки и заново перелила содержимое мензурок в черный горшок. В конце она добавила набранную в пипетку странную жидкость, после чего в горшке опять все запузырилось и задымилось.
Сэрин же, ожидая очередного взрыва, закрыла уши и залезла под стол.
Но, к ее удивлению, взрыва не последовало. Вместо этого черный горшок наполнился жидкостью, которая сверкала, словно звезды в ночном небе.
Сэрин осторожно выглянула из-под стола. Довольно улыбаясь, токкэби посмотрела на девушку с изумлением, как будто увидела ее впервые.
– Ты положила сюда бусину?
Сэрин, приготовившись к тому, что ее будут поливать ругательствами, кивнула.
– Спасибо.
Сэрин не поверила своим ушам. Токкэби, лицо которой изрядно просветлело в сравнении с тем, каким оно было вначале, сказала:
– Если бы не бусина, я бы, возможно, и не узнала, что это сюда попало.
Токкэби помахала волоском, который держала в руке. Кажется, благодаря тому, что бусина осветила темный горшок, она обнаружила то, чего ранее не замечала.
– Твое имя?
– Ким Сэрин, – быстро ответила девушка.
– Рада встрече, я Николь. Я похищаю слова людей и создаю из них духи.
Николь протянула Сэрин свободную руку.
– Благодаря тебе у меня будто гора с плеч. Будь я одна, не исключено,