К счастью, она добралась до цели быстрее, чем предполагала. В конце тоннеля находилась небольшая комната, где можно было хотя бы разогнуть спину. Здесь горел тусклый свет, подобный тому, что излучала бусина в руках у Сэрин. Мысль о поиске бусины непроизвольно придала ей сил.
В небольшой комнате, обхватив колени руками, сидел печальный маленький токкэби. Оттого ли, что запачкался, или оттого, что в принципе не носил верхнюю одежду, малыш сидел полуголым, только на шее висел обтрепанный галстук-бабочка. А штаны были настолько грязными, что если бы он их снял, то не смог бы отличить от половой тряпки.
Токкэби был настолько погружен в свои мысли, что даже не заметил, как в комнату вошла Сэрин, и лишь безучастно смотрел на бусину у своих ног. Свет бусины заполнил каждый уголок тесной комнатки.
– Кхе-кхе, – намеренно громко кашлянула Сэрин.
И только тогда токкэби заметил, что кроме него в комнате есть кто-то еще. Он оглянулся на Сэрин, а через секунду испуганно вскрикнул. Следом за ним испугалась и девушка и тоже пискнула севшим голосом, но не выпустила из рук светящуюся бусину. Для начала Сэрин успокоила вытаращившегося на нее токкэби:
– Послушай, я Сэрин и пришла за бусиной. Твой дом такой… как бы это сказать… – Она осеклась, с трудом подбирая правильное слово: – Уютный.
Напуганный мальчик-токкэби все так же пятился, но вскоре наткнулся на стену тесной комнаты. Он заметался, решил спрятать бусину в штаны, но ее свет все равно просачивался сквозь зияющую дырку.
Сэрин была в таком же замешательстве и ничего не могла сделать. Так продолжалась их неуклюжая встреча.
«Это?..»
Вдруг взгляд Сэрин упал на разорванную на несколько частей фотографию. Она валялась на том месте, где только что сидел мальчик-токкэби. К счастью, на самом большом обрывке сохранилось изображение знакомого лица. Это был Мата, малыш-токкэби из полуразрушенного книжного магазинчика. На фото он был в больших наушниках и с веснушками на щеках.
Сэрин вдруг запоздало вспомнила, почему имя этого токкэби показалось ей знакомым. Она быстро заговорила с мальчиком, который уже рыл лаз, чтобы сбежать наружу.
– Я знаю Мату.
Токкэби, уже собиравшийся нырнуть головой в свой новый лаз, на мгновение замер.
– Говоришь, знаешь Мату?
От внимания Сэрин не ускользнуло довольное выражение, на секунду промелькнувшее на лице токкэби. Но он сразу постарался придать себе рассерженный вид.
– Хм, а кто такой Мата? Не знаю такого! – сказал токкэби. К счастью, он больше не пытался убежать. Стоял к Сэрин спиной и, навострив уши, слушал, что она говорила.
– Не знаю, что там между вами случилось, но Мата считает тебя своим другом, Хаку. Что бы ты ни думал.
Сэрин наблюдала за реакцией токкэби. Ее слова возымели эффект. Хаку медленно развернулся к ней.
– Но Мата тут же выбросил в мусорное ведро мой подарок: пустую консервную банку, которую я нашел с таким трудом! Ее произвели в год, когда родился Мата, ей было сто лет…
Маленькие плечи Хаку дрожали. Сэрин решила ответить вместо отсутствующего Маты:
– Мата, наверное, неправильно понял. Так бывает. Когда я виделась с Матой, он сказал, что очень скучает по тебе.
– Правда?
Сэрин кивнула.
– Мата подумал, что ты попросил его выбросить эту банку. Он же плохо слышит…
Глаза Хаку округлились.
– Ты думаешь, я только сейчас об этом узнал?
– Что? Ну…
Судя по его реакции, это было действительно так.
– Видишь, вот и ты неправильно понял Мату.
Сэрин огляделась и заметила большой магнитофон, встроенный в стену.
– Думаю, он бы больше обрадовался, если бы вместо консервной банки ты подарил ему вон тот магнитофон. А о важном ему лучше писать в письме или записке. И тогда Мата поймет твои чувства.
Послушав Сэрин, Хаку, чуть не плача, сказал:
– А ты по-настоящему хороший человек…
Хаку смахнул слезы, высморкался в видавшую виды салфетку и протянул свою грязную руку.
– Как ты уже знаешь, меня зовут Хаку. Я занимаюсь тем, что… – несмотря на хорошую дикцию, окончание фразы Хаку скомкал.
– Что говоришь? – переспросила Сэрин, и лицо Хаку от смущения покрылось румянцем.
– Я заставляю людей менять свои решения на противоположные, – сказал Хаку чуть громче звука проползающего муравья. К счастью, следующие слова он произнес внятнее: – Мне было очень одиноко, поэтому я решил отговаривать людей от того, что они хотят сделать, и заставлять хотеть этого сильнее. А если, наоборот, принуждать их к действию, то они перестают этого хотеть, – сказал Хаку таким вкрадчивым голосом, будто совершил какое-то серьезное преступление. – Конечно, тебе не понять…
– Да нет, я тоже кое в чем разбираюсь. – Сэрин села, подобрав ноги так же, как и Хаку вначале. – Я немного знакома с чувством одиночества. У меня нет друзей.
Хаку хотел было ответить что-нибудь утешительное, но не нашел подходящих слов и промолчал.
– Хотя нет, раньше у меня был один человек. Моей самой близкой подругой была моя старшая сестра, но сейчас ее нет рядом, и я даже не знаю, где она…
Сэрин помрачнела, и в этот раз у Хаку не было выбора: он куда-то ушел, а затем вернулся с маленькой заколкой в руках.
– Вот, возьми.
Сэрин рассеянно взглянула на заколку, которую протягивал ей Хаку, и дернулась, будто получила подзатыльник.
– Так это же.
Хаку, снова ощущая себя преступником, не мог поднять голову.
– На самом деле я тайно похищаю у людей и их вещи. Бывает же так, что ты кладешь что-то в определенное место, а потом оно внезапно куда-то пропадает? Прости, это все – моих рук дело.
Голова Хаку опускалась все ниже и ниже, будто он готов был зарыться под землю. Пока этого действительно не произошло, Сэрин схватила его за руку.
– Спасибо. Я раньше так любила эту заколку. – Сэрин погладила фигурку в виде бабочки, приклеенную к железной проволоке. – Теперь я вспоминаю, что сильно поссорилась с сестрой после того, как заколка пропала. Потому что подумала, что она тайком берет мои вещи. Мы с сестрой были одинакового телосложения, да и вкусы у нас схожие, поэтому мы часто ругались из-за одежды и аксессуаров. Получается, что это я все неправильно поняла.
Глаза Сэрин покраснели, и по щекам покатились слезы. Хаку собирался протянуть ей салфетку, в которую недавно высморкался, но тут же отдернул руку и вытащил лежавшую в штанах бусину.
– Дай мне за заколку одну монетку, тогда ты сможешь получить бусину.
Сэрин замешкалась. Она громко шмыгнула носом и подняла глаза на мальчика. Тогда Хаку сам засунул руку в ее карман, достал оттуда одну монетку и положил рядом с бусиной.
– Спасибо. Если бы не ты, я бы всю жизнь ненавидел Мату. Надо сейчас же пойти к нему. Ты ведь найдешь дорогу назад?
Сэрин молча кивнула.
– Ну, еще увидимся.
Хаку полез в лаз, который только что вырыл, чтобы сбежать от Сэрин, но тут же вернулся:
– Кое-что забыл.
Он со всей силы дернул магнитофон, вставленный в стену, отчего пещера сильно затряслась, но, к счастью, не обрушилась.
– Ну, теперь и правда пока, – окончательно попрощался Хаку и скрылся.
Когда мальчик вынул магнитофон, стены пещеры, и без того шаткие, показались Сэрин еще более ненадежными. Даже если пещера не собиралась обрушиться, девушка не хотела здесь задерживаться. Она убрала бусину Хаку и выбралась наружу.
На улице откуда ни возьмись поднялся сильный ветер с дождем, опустилась непроглядная темнота. Раздался гром, и молния ударила в металлический прут, торчавший в куче мусора. От испуга Сэрин попятилась и шлепнулась на попу. Однако виной тому была вовсе не молния. А то, что яркий свет молнии высветил темную фигуру, похожую на огромного паука размером с гору мусора.
«Ш-ш-ш».
Изо рта у него стекала липкая слизь, и он медленно приближался к Сэрин. Девушка не сразу смогла оценить, что хуже: вернуться в пещеру, из которой она только что вылезла, и быть раздавленной кучей мусора или быть пойманной этой тварью. И в этот момент Сэрин загородила чья-то фигура.
Это был Иша, который мгновенно увеличился до размеров волка, наморщил нос и громко зарычал. При виде его чудовище остановилось, не решаясь двигаться дальше. Шесть глаз на голове существа дружно переместились с Сэрин на Ишу.
Еще раз громыхнуло, и сверкнула молния. Как по сигналу, Иша бросился на паука, но чудовище далеко отшвырнуло кота движением лишь одной из восьми своих лап.
«Бум!»
Сквозь шум дождя отчетливо послышалось, как кот ударился обо что-то вдалеке. Но не успела Сэрин и повернуться в ту сторону, как существо прыгнуло вперед. Девушка попятилась, но поскользнулась, провалившись ногой в лужу дождевой воды. Голова чудовища приблизилась настолько, что Сэрин чувствовала его дыхание.
– Уйди, чудище!
Она отвернулась, крепко зажмурилась и была готова к худшему, однако ничего не произошло. Неужели чудище поняло ее слова? Приоткрыв глаза, Сэрин увидела, что Иша вгрызся чудищу в заднюю лапу. Паук раздраженно тряс ногой, но кот, крепко сжав челюсти, не намерен был сдаваться.
– Иша!
Сначала чудище взирало на кота как на назойливого комара, но Иша не ослаблял хватку, и паук постепенно стал метаться. С ноги чудища стекала зеленая кровь, смешанная со слюной Иши и дождем. В конце концов оно всем телом повалилось в кучу мусора.
«А-а-а!»
Изо рта Иши вместе с темно-красной кровью вырвался стон. Все еще вгрызаясь в паучью лапу зубами, кот растянулся на земле. Струи дождя смыли кровь Иши, и грязная вода вдруг потекла в сторону Сэрин.
– Иша, нет! – изо всех сил закричала девушка.
Однако Иша лежал неподвижно, словно провалился в глубокий сон. Чудище встало в оборонительную стойку на случай, если кот снова атакует, но Иша не вставал. Убедившись, что кот без сознания, паук захромал к Сэрин на неустойчивых семи ногах, но девушка не могла оторвать взгляд от Иши.
– Вставай, Иша…
По щекам Сэрин текли то ли струи дождя, то ли слезы. Чудище в мгновение ока оказалось перед носом девушки, но она не убежала, а, будто не обращая внимания на чудище, смотрела только на лежащего без сознания кота. Когда паук высоко поднял огромную крючковатую лапу… все закончилось.