– Долго нам еще, черт возьми, ждать, – пробормотал стоявший перед ними в очереди Клайд Спрэггс. – Прямо как в Уэст-Энде.
– Ты же в Уэст-Энде никогда не был, – колко заметила Фло. – А что у тебя в той бутылке?
– Одуванчик с шиповником, к ним добавлено чуточку виски. Не дает замерзнуть.
– Тогда давай ее сюда, – нет, Долл не наливай. Она же ждет ребенка, ты не забыл?
– Почему они, черт возьми, не открывают двери? – возмутился кто-то в самом начале очереди. – Мы ждем уже не один час, а на улице чертовски холодно.
Крик подхватили и начали повторять по всей очереди. С минуты на минуту, подумала Долл, в Хейзи Хассоксе может начаться бунт.
– Почему мы ждем? По-че-му мы ждем? – хором кричали у них за спиной. – Почему мы жде-е-ем? Почему-почему?
Нестройная, но веселая жалобная песнь снова и снова раздавалась эхом, присоединились к ней все жители Хейзи Хассокса, Багликам-Рассет и Фиддлстикса.
Вполне возможно, подумала Долл, что это самый мелодичный номер из всех, которые им сегодня днем доведется услышать.
– Мы не опоздаем? – пропыхтела Лу, когда они с Шеем, как всегда в обнимку, торопливо шагали по лугу. – Разве «Волосы» не в три начинаются?
– Не опоздаем, а начинается именно в три, – сказал Шей, шедший навстречу ветру с опущенной головой. – Сейчас только полтретьего, а через пару минут мы уже придем, – а я ведь знал, что нужно было ехать на машине. Холод просто жуткий. Как мне кажется, именно в такие дни дубленка себя полностью оправдывает?
Лулу кивнула. Совершенно верно. Честно говоря, дубленка всегда ставила ее перед дилеммой. Следует ли человеку, настолько активно борющемуся за права животных, как она, постоянно ходить в шкурах мертвых коз, пусть они погибли и достаточно давно? Поскольку все, у чего имеется морда, она строго исключила из своего рациона, а обувь носила только из искусственных материалов, дубленка ее иногда беспокоила. Сама для себя она оправдывала ее ношение тем, что считает ее памятником животным, отдавшим жизни из-за тщеславия человеческого, и надеялась, что они ее простят.
Ветер ледяными волнами проносился по лугу, и не единожды Лу порадовалась, что укутана в свою непробиваемую дубленку. Она уговорила Шея идти в ратушу пешком, потому что хотела наметить маршруты будущих прогулок с Пипом, Сквиком и Уилфридом. Ни один из них не предполагал, что будет так холодно.
– Ой, смотри, «Домик в жимолости» снова продается.
Шей посмотрел на другой конец луга.
– Тоже мне домик да и жимолости нигде нет.
– Ну ты педант.
– Но он вполне симпатичный. Настоящий загородный домишко. Какой же он крошечный – наверное, на первом этаже две комнатушки и на втором тоже? А на вывеске написано, что он сдается, а не продается. Было бы здорово, если бы мы могли…
– Да. Было бы идеально. – Лу вздохнула. – И щенкам было бы так хорошо в саду, не говоря уже о том, что домик стоит прямо на лугу, где можно гулять и играть. Да и плата за аренду может оказаться нам по карману, потому что дом принадлежит викарию, а он обычно сдает его достойным людям, – а нас вполне можно таковыми считать. Последними его снимали Эми и Фрэнк Уорти, до того, как начались проблемы. Я и не знала, что они наконец съехали.
– Что за проблемы?
– Тебе же не особенно интересно об этом слушать, а? Да-да, ты явно решил узнать. Так вот, Эми и Фрэнк выглядели, как типичные жители средней Англии. Пенсионеры. Члены «Ротари клуба». Читали «Дейли мейл» и «Телеграф».[62] Всегда ходили в церковь. Благородные и обедневшие. То, что викарию и надо, и он сдал им «Домик в жимолости». К сожалению, все свое свободное время они снимали видеофильмы для джентльменов.
– Снимали порно? – засмеялся Шей. – В этом миленьком домике?
– Нет, не здесь. Где-то неподалеку от Эппингского леса – в «Домике в жимолости» они вели себя безупречно. Но, конечно, когда пара оказалась в суде и обо всем написали в «Ньюс оф зе уорлд»,[63] викарий вынужден был попросить их съехать.
– Конечно, – снова засмеялся Шей. – А домик просто изумительный. А что, викарий – человек со средствами? А я думал, что они должны отречься от всех мирских благ, когда получают сан. И много у него недвижимости?
– Кроме «Домика в жимолости» у него есть только «харлей дэвидсон». Он называет их своим пенсионным фондом. Ах, как бы здорово было нам здесь поселиться!
Они посмотрели друг на друга и вздохнули. Было бы замечательно. Но они о таком даже думать не могут из-за Лав и Лоб.
– Забудем об этом, – сказала Лулу. – Я знаю, что об этом не может быть и речи. Как бы то ни было, нам и без этого есть о чем беспокоиться.
– Ты хочешь сказать, о твоей маме?
– Угу. Она так несчастна. Мне больно видеть ее такой. Я и представить не могу, что могло выйти не так. Этот яблочный приворот считается безотказным.
– Милая, может быть, во времена твоей бабушки он и был безотказным, но не сейчас.
– Не говори глупостей. Магия действует во все времена одинаково.
– Да какая разница. А ведь в тот вечер в «Лоренцо» они казались по-настоящему счастливыми – должно быть, случилось что-то серьезное, из-за чего все так внезапно переменилось. Она до сих пор об этом не рассказывает?
– Они оба об этом не говорят, – печально сказала Лу, когда они выбрались с луга и направились к ратуше. – Мы с Долл надеялись, что они снова встретятся на свадьбе и смогут хотя бы поговорить друг с другом, но теперь Джоэл говорит, что не пойдет на свадьбу. Ого! Только посмотри, какая очередь! Вот здорово – Долл и Брет стоят у самого входа. Давай пролезем вместе с ними.
В ратуше нервничали исполнители мюзикла. Фетровая Шляпа бегал за кулисами, выкрикивал последние распоряжения, пугая всех до смерти и мешаясь под ногами. Митци, смотревшая в окно на огромную очередь, совершенно ничего не чувствовала.
Ее очень расстраивала эта полная апатия, с которой она так и не смогла справиться.
– Отлично! – гаркнул у нее за спиной Фетровая Шляпа. – Откроем же двери. Ты точно в состоянии встречать зрителей, голубушка? Выглядишь ты хуже барсучьей задницы.
– Большое спасибо. Я в порядке.
– А закуски в антракте? С этим ты тоже справишься?
Митци кивнула. Они договорились, что каждый беби-бумер принесет с собой угощение. К сожалению, поскольку никто не потрудился записать, кто что принесет, сосисок оказалось многовато, а пирогов не хватало. Лаванда и Лобелия принесли сэндвичи с сардинами и горчицей. Митци неохотно приготовила кое-что из бабушкиной книги. Конечно, ничего рискованного, только уже проверенные и испытанные ею рецепты.
Она прошла между рядов пустых кресел и включила в зале свет. Под ребрами все так же болело, а голова была будто ватная. Ей так не хватало Джоэла. А они с ним так ждали этого дня. Естественно, Джоэла сегодня здесь не будет. И на свадьбе тоже. Он уже сказал Долл, что на Рождество поедет к родителям в Манчестер.
Митци распахнула двустворчатые двери в зал, и ее чуть не сбили с ног налетевшие тут же северный ветер и несколько сотен замерзших людей. Началась давка, поднялся гвалт, и на ее призыв предъявить билеты никто не отреагировал.
Пока все они проносились мимо нее, ей казалось, что перед глазами проходит вся ее жизнь в Хейзи Хассоксе. Пришли все. Ну, за исключением Ланса и Дженнифер, поскольку, вернувшись из Лондона, они отправились загорать и отдыхать в маленький санаторий, чтобы на свадьбе выглядеть, как Майкл Дуглас и Кэтрин Зета-Джонс.
Компанию из Фиддлстикса возглавляли Гвинет Уилкинс и Громила Ида Томмс, и несколько дам из «Женской Лиги Света», отважившихся по такому холоду отправиться в путешествие на весьма ненадежном миниавтобусе, – поселок находился в целых трех милях. Пришел Герби, и Хедли и Бифф Пиппины, и миссис Элкинс, владелица «Кондитерской Пэтси», и Кармел с Августой, и Отто с Борисом, хозяева «Волшебной долины», – ну, почти все. Только, как печально отметила Митци, среди сотрудников стоматологического кабинета не видно было Джоэла.
Долл и Лу обняли ее. Шей и Брет одобрительно улыбнулись.
– Ты с нами сядешь? – спросила Долл. – Ты нам понадобишься, чтобы объяснить, о чем идет речь.
– Это мне не по силам, – заставила себя улыбнуться Митци. – Мюзикл и сам по себе запутанный, а теперь, когда его поставили наши, понять вообще ничего невозможно.
– Зато музыка славная, – сказала Лу. – Можно будет подпевать?
– Разумеется. От помощи они ни за что не откажутся.
Все бросились занимать места в первых рядах. Митци, в надежде, что Джоэл может (а вдруг) решить все-таки прийти, положила разные вещички на шести местах прямо перед сценой.
– Классные места, – сказал Брет, когда они расселись. – А для кого оставили еще одно… ты что, больно же!
В зале царила атмосфера ожидания, предвкушения чего-то интересного. Поскольку Митци чуть ли не с самого утра включила вентиляторы-воздухонагреватели, в зале, в кои-то веки, было замечательно тепло. Скинув куртки и пальто, все достали из сумок бинокли. В зале стало темно.
Зрители дружно ахнули.
Из-за покосившихся кулис выбрался Фетровая Шляпа, и все приветствовали его радостными криками.
– Приятно вас всех здесь видеть, – завопил он в микрофон. Из микрофона, стоявшего слишком близко к усилителю, раздался вой.
Все захлопали.
– Мы просто дожидаемся одного-двух опоздавших, – прокричал Фетровая Шляпа. – И тогда сразу начнем. Надеюсь, вам понравится сегодняшнее шоу, которое станет первой из многих постановок, запланированных любительской театральной труппой Хейзи Хассокса. Между первым и вторым актами будет антракт, и в дальнем конце зала будут стоять угощения для тех, кто…
Поздно. Митци закрыла глаза. Зрителей, промерзших до костей в очереди, не нужно было приглашать два раза. Тут же заскрипели кресла, и с радостными воплями все торопливо ринулись к столикам с закусками.
– В антракте! – беспомощно вопил Фетровая Шляпа. – Угощения предназначены для антракта, да черт возьми, что это такое!