Та мерно раскачивалась и норовила выпрыгнуть из объектива бинокля. Но тот, едва заметно поворачиваясь, пристально следил за этим «объектом наблюдения», не думая терять того из вида…
– Что за черт, – пробормотал Толик. – Где это было сказано, что приговор должен исполняться таким образом?!
Последние слова были адресованы хозяину «аттракциона». Толик обернулся, поискал того взглядом. Но старикашки и след простыл.
Сердце бешено колотилось. Надо было что-то делать. Плевать на этот нелепый и лживый приговор, плевать на агентов. Он пойдет и пасет ее… Пойдет и спасет…
Толик сделал на мотоцикле полукруг, словно выходя на боевой разворот, и разогнавшись, прыгнул прямо через надпись, угрожающую нарушителям смертью.
Колеса Ветра не успели еще коснуться земли, но голова уже стала непривычно тяжелой, а воздух – холодным, вязким и влажным. Словно скакнул он в какой-то совершенно другой мир…
Сойдя на пожелтевшую траву газона, Толик понял, что так оно, в общем, и есть…
Толик оставил мотоцикл и двинулся в сторону основания башни.
…Ему казалось, что он не просто идет, а продирается сквозь толщу воды. Несмотря на пробивающийся откуда-то солнечный свет, появилось странное ощущение ночи. Откуда-то выплыли бесформенные тени, что устроили вокруг незваного гостя унылую и вместе с тем страшную пляску. Толик чувствовал, как по мере приближения к башне, на него сваливается непосильной тяжести тоска и обреченность.
– Сон… Вечный сон… – шептали тени.
Очень убедительно шептали. Толик качнулся и двинулся неровным зигзагом, спотыкаясь, словно пьяный.
– Страх… Страх…
Толика прошиб холодный пот. Ужас валился сверху, пропитал его и пустил корни, мешая идти вперед.
– Смерть… Смерть…
Толик почувствовал слабость и близость чего-то темного, холодного и невероятно… пустого…
– Ой… Это же Игрок!
– Игрок? Зачем он здесь?
– Прочь, пошли прочь…
– Зачем?… Зачем он пришел сюда?
– Оставим его…
Тени исчезли.
Совершенно мокрый, опустошенный Толик стоял у подножия гигантского сооружения. Теперь он, наконец, увидел, что это никакая не башня. Это было что-то живое… Что-то живое и отвратительное… Вроде выставленного из земли щупальца. Присмотревшись, Толик с содроганием отметил, что ОНО покрыто редкими «волосками» многометровой длины.
У ЕГО основания земля шуршала и осыпалась в огромное кольцо провала, пустого пространства, появившееся, видимо, из-за того, что это ЖИВОЕ чуть заметно пульсировало, подрагивало и едва различимо извивалось…
Толик поднял голову, пытаясь рассмотреть что-то в высоте, но ничего не видел в дымке то ли тумана, то ли испарины неведомого монстра.
– Елки зеленые, – пробормотал Толик, вытирая лоб рукавом куртки. – Если такое дело… То лифты вряд ли работают…
Интуиция подсказала выход.
– Ветер, ко мне!
Мотоцикл тихо подкатил и будто бы прижался к ноге – то ли разделяя страх хозяина, то ли желая его приободрить. Не очень уверенно Толик направил машину к «щупальцу» и прыгнул – так, как уже делал когда-то…
Интуиция не обманула. Волшебный «байк» оказался способен цепко держаться за вертикальную поверхность. Теперь проблемой для Толика стало попросту не вывалиться из седла.
Он несся верх, лавируя между лоснящихся столбов – «волосков» гигантской твари.
Огромные надстройки высоко над землей оказались чем-то вроде колец, надетых на «щупальце». Преодолевая их, мотоцикл цеплялся уже и за «потолок», причем в один момент переднее колесо оторвалось, и «байк» повис на одном заднем, раскачиваясь над километровой пропастью.
Толик успел несколько раз попрощаться с жизнью. Одно только заставляло его и дальше испытывать свою удивительную судьбу: зрелище обдуваемой злыми ветрами девушки, плачущей наедине с облаками.
Но мощные колеса все же довольно цепко держались за любую поверхность, и Толик выбрался, наконец, на «финишную прямую». Он прибавил «газу» и остановился только у самой верхней площадки – той, над которой была ОНА.
Дальше мотоцикл подниматься отказывался.
Толик не был готов к тому, что ему предстояло. Только теперь он понял, что надо вылезать из надежного седла – на диком ветру, над чудовищной бездной…
И тут пришел страх.
Самый настоящий, вызванный не какими-то непонятными тенями и пугающими завываниями, а СВОЙ СОБСТВЕННЫЙ страх, вылезший из каких-то тайных закоулков души.
Это был не тот страх, что заставляет бежать и спасаться от врагов, или тот, что заставляет кричать. Нет.
Этот страх делал собственное тело чужим, руки и ноги ватными, непослушными. Он парализовал волю, лишал надежды и вел только к одному – к гибели.
Толик осознал, что обратного пути нет. Что здесь они только вдвоем, он и его страх, против которого нет спасенья… И мысли о Марине никак не помогали. Так, наверное, от страха и обреченности, не дождавшись естественных причин, умирали люди в пустыне, на отказавшейся всплывать подводной лодке, потерявшиеся в глубокой пещере…
«Но… Разве и вправду ничего нет, кроме страха?» – вяло подумал Толик
Ведь есть еще что-то, что может быть сильнее ужаса.
Стыд.
Он не может остаться здесь, не может вернуться и даже не может просто умереть, упасть и разбиться. Он не может позволить себе такой роскоши.
Потому, что его ждут выше.
Ну, может, и не его вовсе. Но для собственного стыда это не имеет значения. То, что Толик сейчас делает – он делает только для себя самого. Сделав это, он навсегда станет другим.
Не будет больше жалкого бродяги.
Будет герой.
«Кто? Герой?! Ха-ха-ха! Молодой человек, это уже мания величия. Может, вы еще и медальку себе на грудь повесите? Это же надо – герой!..»
Разгоняя эти горячечные фантазии, Толик, незаметно для себя перебрался на покрытую ржавчиной поверхность, держась за прогнившие скобы, воткнутые то ли в самое ЖИВОЕ, то ли в то, что было его омертвевшим продолжением.
Толик лез, то прижимаемый к отвесной стене сумасшедшим ветром, то борясь с силой, стремящейся его оторвать и бросить в бездну. Через какое-то время страх перешел в злость и даже какой-то спортивный азарт.
Правда, не хватало воздуха и движения давались все тяжелее. Но ему просто хотелось проверить себя – долезет он до цели или же…
Впрочем – никаких «или». В руках было достаточно сил – Толик уже свыкся с теми изменениями, которые сотворила с ним Игра, и воспринимал свою новую силу как должное.
… И как-то даже неожиданно он оказался лицом к лицу С НЕЙ.
– МЧС вызывали? – уже совершенно спокойно спросил он. Голос оказался на удивление звонким и крепким, вполне перекрывающим завывания ветра.
– Т… Толик?! – изумилась Марина.
Видимо, она меньше всего ждала именного его помощи.
Лицо у нее было в слезах – то ли от постоянного ветра, то ли от отчаяния, то ли от боли – в тело врезались промасленные стальные тросы. К мокрому лицу прилипли растрепанные темные локоны.
– Зачем ты пришел? – обреченно бросила Марина.
– Вот это номер! – воскликнул Толик. – Так встречать спасителя? Это даже обидно как-то…
– Ну и что ты собираешься делать? – спросила Марина. – Как будешь распутывать эти железные веревки?
Толик почувствовал, что, несмотря на холод и опасность сверзиться на бетон с невероятной высоты, он начинает краснеть.
Вот тебе и «спаситель»! Залезть сюда – и продумать, каким образом он будет высвобождать пленницу!
– Неужели ты не понял, – горько сказала Марина, – что это все – ловушка?
– Ловушка? – не понял Толик. – Для кого? Ты ведь и так поймана…
– Ну, кто может находиться здесь, кроме Арбитра? Кто?!
– Для… Игроков?
Толик почувствовал, что у него начинает кружиться голова. Совсем не уместное чувство в его ситуации…
– Молодец, Марина! Я сразу увидел в тебе умную девушку.
Этот новый голос лился со всех сторон. Толик зря озирался в поисках говорившего.
– Ну, что же вы в дверях топчитесь? – с насмешкой произнес голос. – Заходите. Марина, вас это тоже касается. Свою функцию вы уже выполнили…
–3-
Над Москвой сгущалась тьма.
Менялась атмосфера, менялось общее настроение. Будто кто-то повернул переключатель на большом генераторе колдовской энергии.
Будто устал город от нейтрального и бесцельного волшебства, требуя решительно и недвусмысленно указать правых и неправых, расставить все точки над «и» в бесконечном противоборстве зла и добра…
Будто началась новая стадия Игры…
Последнее представлялось Дэну вполне логичным.
Никому не известны законы, движущие этой Игрой. Пусть у нее нет правил – но какие-то законы уж точно существуют. И свидетельство тому – все происходящее вокруг.
И этот неизвестный гаденыш Магистр – он еще ответит за свои собственные игры, которые ведет за счет страданий миллионов людей… Доиграется, как пить дать, доиграется.
Уже давно пора было прекратить эту бессмысленную возню, эти, пока еще случайные, жертвы. Но нет – теперь Игре нужны более серьезные подношения! Воздух прямо на глазах напитывается адреналином и ненавистью. Будто город разделился на две частицы с противоположными зарядами. Соедини их – и произойдет аннигиляция, взрыв, который уничтожит несчастную столицу вместе с жителями, а следом – остальную страну.
…Страна. Что еще за страна? Разве еще есть что-то за пределами Локализации?
Дэн напряг память, пытаясь выловить в мозгу воспоминания о том, что же находится за пределами Волшебной Москвы. И очень удивился, вспомнив, что прибыл сюда с каким-то специальным заданием. Что снаружи тоже есть какая-то армия, которая чем-то отличается, скажем, от Орды с ее странными союзниками, от разбойников и гномов…
Все, что лежало «по ту сторону», давно потускнело и расплылось. Видимо, и эта способность забывать – тоже часть Игры.
Впрочем, для Дэна, которому предстояло сейчас идти в бой, эти тонкости не имели значения.
Теперь, когда его разрывали на части внутренние противоречия, все эти задания, приказы и цели, стали бессмысленной мишурой.