Кусочек души демона был редкостью, ведь мы были жадными и обычно думали только о себе. Я не знал даже, почему решил отдать кусочек, только чтобы остановить гниение ручной зомби. Может, я знал, но не хотел признавать. Чтобы не испытывать отвращение к себе, я обвинил в своем решении нехватку сна и витамина С.
«Да, точно. Потому что демоны принимают странные решения, когда им не хватает витаминов», — я закатил глаза.
Они не уходили, и во мне вспыхнуло раздражение.
— Эй, я больше вам платить не буду, ясно? Скажите своей госпоже, что она может поцеловать мою демоническую задницу, если думает, что может забрать у меня больше, чем я уже заплатил.
Самый высокий из шести монстров в капюшонах шагнул вперед.
— Пора собирать.
— Ох… блин, — я плохо продумал сделку, да? — Нужно именно сейчас? Я сейчас очень занят другими проектами.
Глаза смертехода вспыхнули желтым, он зашипел:
— Сейчас или умри.
— Ладно, раз вы так говорите… — я допил виски, зная, что мне это понадобится. Мне светили глубины Ада, задание Королевы ада, которую даже демоны боялись. И не зря.
Я взглянул на Райли, надеясь, что она будет замерзшей, когда я вернусь. Я протянул руку, чтобы смертеход переместил меня в самое зловещее место.
— Хорошо, забирайте в Ад, — пробормотал я, пытаясь не думать о том, что за задании мне светит.
Стараясь не думать, как и почему я попал в эту ситуацию.
4
Эвали
Клоуны страшные. Я уже знала это, но… это было ужасно странно.
Я преследовала хихикающую клоунессу больше получаса, и весь путь она хихикала, как эльф, накачанный гелием. А я даже уши закрыть не могла! Руки проходили сквозь голову!
Фу! Быть призраком было так же неприятно, как преследовать клоунессу. Она вела себя так, словно у нее было все время мира, подпрыгивала, бегала по улицам во все стороны, будто у нее не было конечного пункта назначения.
После еще десяти минут я хотела направиться к своему телу, Хантеру, Пейтон и, надеюсь, вдыхающей призраков, но она вдруг повернула в сторону дома моих ненастоящих родителей.
— Куда идет эта сумасшедшая? — пробормотала я, летя за ней.
Она шла вприпрыжку, миновала двухэтажные дома, пока не пришла к дому моих фальшивых родителей. Она замерла у ограды, сорвала с клумбы тюльпан, сунула в розовые волосы и поправила огромный бант в горошек.
— Ты сможешь, — сказала она, хихикая. — Хватит шуток. Нужно, чтобы они поняли. Поняли, о чем ты говоришь, — она покачала головой, кривясь, и пошла по дорожке к крыльцу.
Я двигалась за ней, паря над дорожкой, сквозь ограду, на крыльцо.
— Почему она здесь? Мои фальшивые родители ненавидят клоунов.
Глубоко вдохнув, она постучала в дверь, скандируя под нос:
— Не хихикай. Не хихикай. Хихикают эльфы. Ты не эльф. Ты клоунесса. Нет! Ты не клоунесса. Ты — создание волшебной пыльцы, сверкающих крыльев и порталов. Мы можешь скрывать себя, когда в своем истинном облике. Ты сильна.
Почти все ее слова были уклончивыми, смешанными с загадками, но я обдумала ее слова и задалась вопросом…
— Ты фея…
Дверь распахнулась, на крыльцо вышла моя мама. Она была в платье в цветочек, на высоких каблуках и добавила жемчужные бусы. Ее волосы были в пучке, ни волоска не выпало.
Сколько я помнила, она всегда была аккуратной. Как и мой ненастоящий отец. Такой была и Райли при жизни. Зомби — ведьма Райли была совсем не такой.
Я стояла и смотрела на ненастоящую маму, пыталась понять, как раньше не видела этого. Что она не была моей матерью. Как и отец. Это звучало странно, но зомби — ведьма Райли казалась мне сестрой больше, чем когда — либо. Мы ладили и до того, как она начала мечтать о мозгах, но, как и мои ненастоящие родители, она была всегда такой идеальной. Порой даже слишком. А вот я была невероятно далека от идеальной ведьмы.
Вздохнув, я склонилась к ограде и ждала, когда мама разорвет клоунессу на клочки, ведь мы обе разделяли ненависть к клоунам.
В глазах фальшивой мамы мелькнуло отвращение, она смотрела на клоунессу.
— Клоунов не пускаю, — она указала на табличку, где так и было написано, а потом собралась закрыть дверь.
Клоунесса вытянула ногу и сунула носок большого башмака на порог, остановив дверь.
— Вы не так поняли. Я не из страны смеха и шариков. Я из мира волшебной пыльцы и порталов.
Мама нахмурилась, не впечатленная.
— Ты хочешь меня убедить загадками, что ты фея, а не клоун? Пойми, если я кому и доверяю в этом мире меньше, чем демонам, так это существам с нарисованными улыбками и глазами, что могут проглотить мою душу.
С губ клоунессы сорвался смешок, она спешно зажала рукой рот.
— Я не хотела смеяться. Звук сам вылетает, — она опустила руку.
Качая головой, моя ненастоящая мама подтолкнула ногу клоунессы.
— Уходи, пока я не вызвала полицию.
Клоунесса топнула ногой с паникой в глазах.
— Прошу, еще загадку, и я уйду. Это ключ к моему имени. Настоящему, это важно.
Моя ненастоящая мама ворчала едва слышно, а потом сказала:
— У тебя тридцать секунд, и я вызываю копов.
Кивнув, клоунесса пригладила волосы.
— Мое настоящее имя — камень разных цветов, и цвет его зависит от того, в каких условиях камень появился. Но многие камни в Мистик Уиллоу Бэй цвета радуги. Эти камни всюду в холмах, особенно в пещере, где проходят тайные собрания общества Мистик Уиллоу Бэй.
— Откуда ты знаешь о тайных…? — ненастоящая мама замолчала, ее глаза расширились. — Опал?
Я потрясенно смотрела на клоунессу. Безумная магия! Это Опал?
Клоунесса закивала, подпрыгивая.
— Это я! Я! Я! — она приняла позу «та — дам», подняв руки.
Моя ненастоящая мама уставилась на нее.
— Что с тобой произошло?
Клоунесса — Опал — хлопнула в ладоши.
— Кто живет в логовах, проклинает всех, кого захочет? Кто одержим радужной форелью?
— О, как это бесит, — проворчала мама. — Тебе приходится говорить загадками, да?
Опал кивнула, ее нарисованная улыбка стала шире.
— Мне нравится танцевать. Нравится…
— Тихо. Никто не должен знать, что с тобой случилось. Чтобы никто не понял, что мы задумали, — мама схватила ее за рукав и потянула в дом, тревожно бросая взгляды на улицу, а потом захлопнула дверь.
Я застыла, глядя, как ненастоящая мама и бывшая подруга пропадают в доме, который я раньше считала своим. Если бы я не знала, я бы решила, что мама в сговоре с Опал, предавшей меня и Райли, отдав ее мертвое тело демонам, чтобы они могли добраться до меня. Но нет, мама так не сделала бы со мной. Или хотя бы с Райли, своей настоящей дочерью. Я не была уверена, что она думала обо мне, как о своей дочери. Она редко приходила в последнее время, что доказывало такое отношение.
Но я застыла не только поэтому. Нет, я была потрясена из — за загадки, которую произнесла Опал перед тем, как мама втащила ее внутрь. Загадка намекала, что демон превратил Опал в клоуна. Демон, одержимый радужной форелью.
— Чертов Макс, — я качнула головой, кривясь.
Макс превратил мою бывшую подругу в мой худший кошмар. Я хотела злиться, но не могла. После того, что сделала Опал, она заслужила все время смеяться и говорить загадками. А еще эти ужасные башмаки и нос. Зачем Макс превратил Опал в клоуна? Наказал? Или пытался заткнуть ее?
— Что ты затеял Макс? — пробормотала я, плывя к двери. — И что ты сделал с моей сестрой?
Я собиралась узнать, как только вернусь к жизни. Демоны ничего не делали по доброте душевной. Только если не любили кого — то. Тогда они становились из эгоистов в самых бескорыстных созданий, но только с теми, кого любили.
Но Макс не любил меня, так зачем делал это? Зачем сделал Опал клоунессой? Он явно заставлял ее замолчать.
5
Макс
Огни дико пылали вокруг меня, я сидел за столом, стоящем на камне, окруженном кипящей лавой. Вулканы извергались вдали, выпуская дым в мрачное небо. Пейзаж меня не пугал, раздражали танцующие вокруг горгульи.
— Терпеть не могу глубины Ада, — прошептал я, постукивая пальцем по каменному столу, раздражаясь все сильнее с каждой кипящей секундой. Но я злился не только на Королеву ада. Нет, я злился на себя за то, что оказался в таком положении. Я даже не понимал, как это произошло.
Нет, вру.
Я оказался здесь, потому что принял ужасное решение помочь другому существу. Я не поступал так глупо десятки лет, так почему вдруг вернулся к этим глупостям?
Я застучал пальцами сильнее. Этого не случилось бы, если бы я не пожалел маленькую зомби — ведьму. Стоило бросить ее в тот момент, когда я позволил Опал жить, а не идти наперекор себе. Да и фейри нужно было убить, а не позволять уговорить себя превратить ее в клоуна.
— Вот тебе и злое наказание! — пробормотал я, ударив кулаком по столу. — Клоун? Макс, чем ты думал?
Одна из крылатых горгулий оскалилась:
— Демон размяк. Демон любит клоуна.
— О, молчи, — рявкнул я и отбросил надоеду в озеро лавы.
Я смотрел, как горгулья кричит и дымится, ощущая каплю удовлетворения.
— Я размяк, — проворчал я, впиваясь пальцами в волосы.
— Да, — Королева ада появилась в огненном платье, сочетаясь с огнем вокруг меня. Ее волосы были сплетены из пепла и дымящихся углей, пряди шипели, когда она опустилась на стул напротив меня. — Должна сказать, из всех глупых демонов, у кого я воровала души, ты — мой любимый. Хочешь знать, почему?
— Не совсем, — я утомленно вздохнул. — Но ты все равно мне расскажешь.
Ее угольные губы изогнулись в улыбке.
— Потому что ты всегда казался слишком умным для такой сделки. Многие демоны называли тебя Неприкасаемым, — кончики ее пальцев источали дым, она указала на меня. — Но вот ты передо мной, у тебя нет кусочка души, пока ты не выполнишь мое задание.
— Чего ты хочешь? — спросил я, готовый убраться из Ада.
Она пристально смотрела на меня.
— Спешишь? Почему? — она откинулась на спинку стула напротив меня. — Тебя же никто не ждет в логове? — огоньки отражались в ее глазах и дразнили, я нахмурился.