— Я… Да я ни о каком Выключателе понятия не имел… и об электрических джиннах не слыхал, и… и простите, пожалуйста, очень прошу, простите, если потревожил Вас! — выдавил мальчик, оробевший в присутствии столь необычайного посетителя.
Джинн ухмыльнулся, услыхав такую речь, и ухмылка получилась почти дружелюбной.
— Не за что прощать, — объявил он потеплевшим голосом. — Подумай сам, приятно ли коротать век за веком, впустую ожидая, покуда кто-нибудь попросит явиться и службу сослужить. Думал, напрасно живу и зря существую: земные людишки до того глупый и невежественный народ, что вряд ли вообще овладеют секретом электричества.
— Что-о? — вскричал уязвлённый Роб. — У нас полным-полно великих учёных! Возьмите, например, Эдисона…
— Эдисона! — осклабился Джинн. — А многое ли ему известно, твоему Эдисону?
— Очень многое! — воскликнул мальчик. — Он придумал уйму замечательных электрических устройств!
— Ошибаешься, — небрежно бросил Джинн. — В сущности, о законах, управляющих электричеством, Эдисону известно лишь на самую малость больше, чем тебе. Изобретения Эдисона — пустяки по сравнению с истинными чудесами, которые совершит человек, научившийся управлять электрическими силами, а не пытающийся вслепую достичь ничтожных итогов. Да я же месяцы напролёт ошивался бок о бок с Эдисоном — надеялся, уповал: вдруг да коснётся Великого Выключателя! И теперь вижу отчётливо: где уж ему!
— А Никола Тесла? — не сдавался Роб.
Джинн расхохотался.
— Никола Тесла, — повторил Джинн, — в самом деле… Ну, и чем же он знаменит?
— Он изобрёл могучий источник света…
Джинн хихикнул.
— …И держит связь с людьми на Марсе!
— С какими такими людьми?
— С теми, кто на Марсе живёт! С марсианами!
— На Марсе никто не живёт.
Услыхав сие ошеломляющее утверждение, Роб онемел и уставился на гостя в упор.
— Общепризнано, — сказал он с раздражением, — что Марс обитаем, и марсианская цивилизация намного опережает нашу. Множество учёных полагают: марсиане уже много лет шлют нам сигналы, да только мы этих сигналов не понимаем. И великие писатели рассказывают о марсианах, об их замечательных достижениях, и…
— И все они знают о Марсе не больше твоего, — нетерпеливо перебил Джинн. — Беда с вами, землянами: любите гадать о том, чего не можете ведать. А я о Марсе ведаю, ибо путешествую в космосе, а досуга — хоть отбавляй, и можно исследовать любые небесные тела. Марс вообще необитаем, как и остальные знакомые вам планеты. На некоторых, правда, водятся низшие животные, но разумные, рассуждающие, мыслящие существа населяют одну лишь Землю.
Джинн помолчал.
— Куда лучше было бы вашим учёным и писателям побольше узнать о собственной планете, — сказал он потом, — а не растекаться мыслью по космосу, пытаясь разгадывать тайны безжизненных и никчёмных мирков.
Роб выслушал эту речь удивлённо и разочарованно.
Впрочем, подумал он, Джинну о подобных вещах лучше судить, а значит, и прекословить гостю не стоит.
— Диву даюсь, — продолжал собеседник, — насколько мало людям известно об электричестве. Это же земная стихия, существующая столько же, сколько и сама Земля! И если бы вы уяснили себе, как правильно пользоваться электричеством, человечество изумительно выиграло бы во всех отношениях!
— Уже выиграло, — возразил Роб: — Открытия по электрической части позволяют нам жить гораздо удобнее.
— Вот и представь, какие новые удобства появились бы у человека, умей он полностью подчинить себе столь великую стихию, — серьёзно сказал Джинн. — Человеческая немощь и нищета превратились бы в могущество и роскошь.
— Верно, господин… господин Электрический… Простите, я правильно расслышал? Вы назвались Электрическим Джинном?
— Так точно.
— Понимаете… электричество — хорошая вещь, а… а…
— Что — а?
— А мне всегда казалось, что джинны — злые существа, — храбро выпалил мальчик.
— Отнюдь не обязательно и непременно! — возмутился Джинн. — Потрудись-ка, справься в своём словаре.
— У меня всё больше технические книги водятся, — смущённо признался Роб.
— Оно и видно, — сухо заметил Джинн. — Запомни: у каждого уважающего себя человека должен иметься под рукой хороший, надёжный словарь. Желательно многотомный. И по возможности, не один.
Роб удручённо вздохнул.
— Поясняю, — сказал чудесный гость. — Джинны, как и все остальные создания, бывают и добрыми, и злыми. Первоначально, кстати, все джинны были добрыми, а впоследствии люди стали считать их поголовно злыми. Не представляю, с чего бы. Гесиода прочти, древнегреческого поэта, у него говорится:
Вскорости создал Зевес и несчётное множество добрых
Демонов — то есть небесных духов, и велено было
Им охранять и беречь на земле племена человечьи…
— Но Зевса не было, — поспешил возразить Роб, изучавший античную мифологию в школе (правда, из-под палки: мифы нагоняли на юного изобретателя непроходимую скуку). — Его древние греки придумали.
Джинн пожал плечами:
— Значит, перечитай господина Шекспира: уж ему-то никто возразить не осмелится. Помнишь это место?
Твой демон — дух, тебя хранящий, тож —
Высок, отважен, благороден, славен…
— Если так у Шекспира сказано, то всё правильно, — сказал мальчик. — Да только Вы не демон, Вы джинн. Вы предстаёте человеку, тронувшему Великий Выключатель, в точности как служивший Аладдину джинн представал человеку, потёршему волшебную лампу.
— Разумеется. Да только демон — это джинн, а джинн — это демон, — промолвил гость. — Всё равно что бегемот и гиппопотам. Зови как угодно, я здесь, и обязан подчиняться любым твоим велениям.
Глава 3. Три дара
При близком знакомстве с великими всякое почтение к ним исчезает.
Великого генерала страшится лишь неприятель; великого поэта зачастую бранит жена; дети великого государственного мужа доверчиво и невозбранно карабкаются к нему на колени; великого актёра, которому рукоплещут восхищённые зрители, то и дело поджидают за кулисами сердитые заимодавцы.
И Роб, немного побеседовав с великим Электрическим Джинном, начал смотреть на него куда спокойнее и безбоязненнее — да и глаза попривыкли к сиянию, поначалу едва не ослепившему Роба
Услыхав обещание Джинна подчиняться любым велениям, Роб честно сознался:
— Сам знаешь, электрик из меня не ахти какой. Что же я могу повелеть, и о чём попросить?
— Твоё невежество не отменяет моих обязанностей, — ответил Джинн. — А кроме того, хочется использовать подвернувшийся случай, показать миру, какая сила таится в электричестве. Посему разреши уведомить: дотронувшись до Волшебного Выключателя, ты волен три недели кряду требовать от меня три чудесных дара еженедельно.
— Вот здорово! — заорал Роб.
— И я вручу тебе эти дары, — ответил Джинн, — при условии, что просимое относится к области электрических явлений.
Роб сокрушённо покачал головой:
— Был бы я великим электриком, знал бы, чего попросить. Но я почти полный невежда и понятия не имею, как твоим любезным предложением воспользоваться.
— Ну что же, — ответил Джинн, — я сам начну предлагать дары — такие, чтобы, глядючи на них, жители Земли узнали об открывающихся возможностях, пожелали работать с толком и проком, начали постигать и осваивать естественные и простые законы, коим подчиняется электричество.
Он глубоко засунул блистающие руки в светящиеся карманы и прошёлся по мастерской.
— Одно из досаднейших нынешних заблуждений сводится к тому, что электричество считают почти недоступным настоящему пониманию. А в сущности, электричество — самая простая земная стихия, или стихийная сила: любому из людей достаточно только не полениться, протянуть руку — и подчинить эту силу себе.
Роб зевнул: речи Джинна становились весьма утомительными. Невежливый зевок не остался незамеченным, и Джинн вздохнул:
— Увы и ах! Ты не взрослый инженер, а мальчишка, и друзьям твоим покажется неимоверным, что безмозглый сопливец овладел секретами, ставившими в тупик светлейшие учёные умы. Но этой беде ничем не пособишь, и доведётся тебе в скором времени стать под моим руководством наипервейшей мировой знаменитостью.
— Спасибо, — отозвался присмиревший Роб. — Ох и позабавимся!
— Позабавимся! — фыркнул Джинн. — И послала же судьба помощничка! Ладно, выбирать не приходится…
— А с какого дара начнём? — не выдержал Роб.
— Дай поразмыслить, — сказал Джинн и смолк на несколько минут. А Роб жадно разглядывал разноцветные лучи, вспыхивавшие, дрожавшие и окутывавшие гостя преярким сиянием.
Наконец, Электрический Джинн поднял голову и произнёс:
— Больше всего человеку нужна пища, чтобы с голоду не пропасть, и ох какую значительную часть своей жизни люди тратят на приобретение корма, его надлежащее приготовление — и поглощение. Это никуда не годится. Велик ли тебе прок от собственного тела, если оно всё время еды просит, а с едою заодно пожирает и львиную долю твоего времени?
Мальчик пожал плечами:
— Я о таком не задумывался.
— Где уж тебе! — улыбнулся Джинн. — Впрочем, об этих вещах и взрослые почти никогда не задумываются. Взрослые, мой милый, во многих отношениях — сущие дети. Даже ещё хуже…
Он развёл руками, поднял брови, глубоко вздохнул:
— Получи в качестве первого дара коробочку таблеток. Каждая из них содержит электрические элементы питания, способные кормить человеческое тело целые сутки. Проснулся поутру, проглотил таблетку, запил водой — а можно и всухомятку — и готово.
— Мама, — прервал его Роб, — велит запивать любые таблетки водой, и делать не меньше трёх глотков. Иначе таблетка может застрять в пищеводе.
Электрический Джинн улыбнулся.
— Наверное, мама права. Лучше запивай. Но на худой конец можно глотать и всухомятку — ничего тебе не сделается. Таблетка насыщает, наделяет здоровьем и силой; а вдобавок, если обычная людская пища так или иначе вредит организму, то мои таблетки всецело благотворны. Кстати, запас их, достаточный, чтобы кормиться несколько месяцев, можно унести в кармане.