– Да нет, что муж подговаривает домработницу шпионить за женой?
– А что тут такого? – пожала плечами Эльвира. – За мной шпионит наш управляющий. И еще кухарка. И повариха. Все они докладывают о моих перемещениях Владимиру Сергеевичу. Почему у Катьки должно быть иначе?
Да уж, у богатых свои причуды. Лично сами подруги ни за какие золотые кренделя и брильянтовые коврижки не согласились бы жить с человеком, который шпионит за ними и еще велит слугам делать то же самое.
Но все равно, был Виталя дома или нет, подруги решили подняться на этаж и поговорить с соседями.
– Иногда соседи знают куда больше, чем ожидаешь. Иногда это хорошо, иногда не очень. Но в нашем случае было бы просто неоценимо.
Эльвира не стала спорить. Она всецело положилась на опыт новых знакомых. И лишь время от времени заклинала их, чтобы Катька нашлась целой и невредимой. Можно подумать, это от Киры с Лесей зависело!
Экспедиция к дверям квартиры Катьки и ее мужа не принесла желаемых результатов. На звонки никто не отвечал. На стук тоже. Даже соседи не пожелали высунуть носа. Пришлось подругам стучаться уже к ним самим. А что делать? Сами виноваты, что такие нелюбопытные. Выглянули бы на площадку сами и не поимели бы лишнего беспокойства.
Но оказалось, соседям было не просто нечего сказать. Они сознательно не желали вмешиваться в дела Витали и его жен.
– Урод он! – прямо высказалась молодая женщина из квартиры напротив. – Не понимаю, как его Катя терпела. Она такая милая, открытая, искренняя, а он урод!
– Почему урод?
– Откуда я знаю? Таким уж, видать, на свет появился.
– Ну, а в чем его уродство выражалось?
– В чем конкретно? Да во всем! Домой пьяным притаскивался. Дебоши устраивал. Жену свою колотил.
– Жену? Катю?
– Ну, допустим, Катька у него уже не первая супруга, – неохотно, но все же ответила женщина. – До нее на моей памяти у Витали еще две были. Вера и Натали.
– Вера и Натали?
– Ага! Вот их он колотить чуть ли не сразу же после загса начал. А Катя… Нет, в синяках или в гипсе я ее не видела. Но крики и шум ссоры я из их квартиры слышала много раз.
Леся покосилась на Эльвиру. Интересно, знала младшая сестренка о том, как живется старшенькой? Судя по нарочито отсутствующему взгляду Эльвиры, она была прекрасно осведомлена о характере доставшегося ее сестре муженька. И все равно продолжала считать, что Катя удачно устроилась в жизни.
Да уж! Для некоторых людей деньги оправдывают все. Есть деньги – они будут терпеть, унижаться, пресмыкаться и даже подличать. И все ради того, чтобы вкусно есть, мягко спать и, как они думают, красиво жить. И ведь не застревает у таких кусок осетрины в горле! Живут, жуют, и ничего. Отлично себя при этом чувствуют!
Видимо, и Кира думала о том же. Потому что, когда соседи по лестничной площадке Витали закончили, она обернулась к Эльвире и спросила:
– Аня, ты что молчишь-то? Слышала, что люди-то про Катиного муженька говорят!? Плохо он с Катей обращался. Ты про это знала?
Эльвира снова унеслась взглядом куда-то далеко-далеко. Она даже не обратила внимания на то, что Кира назвала ее запрещенным именем. Молодой женщине страшно не хотелось говорить на тему неурядиц между ее сестрой и ее мужем. Но так как подруги упорно ждали ответа, все же ответила им:
– Ну… Катька мне говорила, что они с мужем не очень дружно живут. Так и что с того? Замуж выходят не для того, чтобы с мужем дружить! Совсем и не нужно Катьке с Виталей дружить. Дает деньги, и ладно! А Виталя в этом отношении никогда жадным не был. Он и с прежними своими женами…
Эльвира прикусила язык, но было уже поздно.
– Так ты и прежних его жен знала?! – воскликнула Кира. – Может быть, еще окажется, что это ты и Виталю со своей сестрой познакомила?
– Может быть, может быть, – проворчала Эльвира. – Ну, и окажется. Ну, и познакомила. И что тут такого особенного?
– Так это ты их познакомила? Специально?
– Да! Я!
– И при этом ты знала, какой этот Виталя?
– А какой он? – с яростью выкрикнула Эльвира. – Какой? Нормальный! Просто бабы ему неудачные попадались. Вот ему и приходилось их того… немного поучить.
Интересно, а саму Эльвиру кто-нибудь учил кулаками? Судя по тому, как она спокойно и безразлично рассуждает об этом, вряд ли. «Наученные» таким образом женщины никому не желают повторения своих уроков. Очень уж больно. Да и кости потом долго срастаются.
– Виталя нормальный мужик! – снова кинулась на защиту деверя Эльвира. – Ну, психованный немножко. Так что с того? Сейчас все, кто в бизнесе или в политике крутятся, психованные. Мой Владимир Сергеевич тоже. А я молчу.
– Но твой Владимир Сергеевич тебя не колотит!
– Он хуже поступает! Денег неделями не дает! А Виталя – он на расправу скорый, да отходчивый. Какие он брильянты своей Натали подарил! И зубы ей новые вставил. Лучше прежних получились. Прежде-то у нее кривенькие и желтенькие были. А как Виталя их ей выбил, так просто загляденье поставили, словно жемчуг. И к хирургу на удаление идти не пришлось. Виталя сам все лишние удалил!
Услышав такое признание, подруги на секунду оторопели. Потом они подумали, что Эльвира, должно быть, неудачно шутит. Но, присмотревшись к молодой женщине поняли, что та даже и не думала шутить. Она искренне полагала, что ее сестре крупно повезло.
– Да, это я Катьку с Виталей познакомила. Другая бы на месте моей сестрицы в ногах у меня валялась, день и ночь бы меня благодарила. А эта как со мной поступила? Как последняя дрянь! Захотела бросить такого отличного мужа, компаньона моего Владимира Сергеевича, и снова связалась с какой-то дрянью подзаборной!
Почему Эльвира была непоколебимо уверена в том, что ее сестрой могла заинтересоваться только «дрянь подзаборная», подруги уточнять не стали. Бог им судья, этим сестрам. Кира с Лесей тут не для того, чтобы проводить семейные сеансы психоанализа. Тем более что и семья-то представлена далеко не в полном составе.
– Раз ты так хорошо знаешь этого твоего Виталю разлюбезного, быстро думай, где он может быть еще? – приказала Леся.
Эльвира задумалась, послушно шевеля бровями. Лоб она старалась не морщить, во избежание появления новых морщин. Или, возможно, просто не могла? Обколотые ботоксом мышцы отказывались повиноваться Эльвире.
– Ну, он может быть где-нибудь в кабаке или… Или на даче.
– В кабаке – это где?
– Не знаю. Да и не думаю, чтобы он в кабаке отрывался. Виталя любил, чтобы на природе, на своей территории. Там и пошуметь можно, и вообще…
Ясно. У себя на участке можно распустить руки, как нравится. Никто и слова не скажет. Супруга в собственной крови захлебываться будет. Да и не особо с выбитыми-то зубами поразглагольствуешь. А слуги вякнуть против хозяйской воли ничего не посмеют. Ну, а в ресторане еще чего доброго какие-нибудь доброхоты ввяжутся. Все удовольствие испортят. Нет, однозначно на даче удобнее. Особенно если забор высокий и соседи далеко.
– Вообще-то, – услышали подруги голос Эльвиры, – это скорее загородный дом. Участок огромный. Дом стоит посредине леса. До ближайших соседей не меньше километра. Да еще Виталя участок высоченным забором обнес. И проволокой колючей поверх обтянул.
Ну, точно! Подруги прямо подивились собственной проницательности. Ну, и испугались тоже, конечно. Немножко.
Найти загородный дом Витали удалось без особого труда. Эльвира бывала тут с мужем не один раз. И послужила для подруг отличным навигатором. Они только и успевали следовать ее указаниям:
– Направо! Налево! Сейчас снова направо! Направо, я сказала! И еще раз направо! Вот, теперь прямо, и приехали!
Дом выглядел внушительно. Из-за высокого глухого забора, обтянутого поверху колючей проволокой (Эльвира не соврала и ничего не приукрасила), виднелась черепичная крыша и верхний этаж. Даже наверху в доме окна были забраны частыми решетками. И оказавшись на участке, подруги убедились, что и первые два этажа тоже основательно прикрыты от грабителей и чужаков.
– И как это понимать? На всех окнах решетки, а калитка открыта?
– Так и понимай. Хозяину бояться нечего. Его дом – его крепость. Что хочет, то и творит.
– Или просто забыл закрыть калитку.
Но Кира все же сомневалась. Ей казалось, что человек, предпринявший такие основательные меры для собственной безопасности, уж точно не позабудет о такой важной вещи, как закрытая за собой дверь. Это ей активно не понравилось. Ей вообще тут не нравилось, дом показался мрачным, забор с колючей проволокой ужасным, а наглухо запертые ворота, казалось, перерубали весь мир на две части: «ДО» и «ПОСЛЕ».
Наверное, выйдя замуж за Виталю, чувствительная Катя ощутила то же самое. То, что было с ней ДО ее замужества. И то, что будет с ней ПОСЛЕ. И после все выглядело очень мрачно. Открытая настежь калитка не только не улучшала положение дел, но еще больше усугубляла.
– Ох, не нравится мне это, – проворчала Леся, идя следом за Эльвирой.
Впрочем, и сам дом был недобрым. Облицованный темно-коричневым натуральным камнем, он походил на угрюмый средневековый замок и взирал на весь мир из-под низкой крыши и маленьких зарешеченных окошек. Сразу было видно, что хозяин – человек угрюмого нрава, тяжелого характера и к тому же ненавидящий все живое.
– Не хотела бы я жить в подобном месте.
– Виталя одел мою сестру с головы и до ног! – начала было Эльвира старую песню, но тут же примолкла.
Даже на ее натуру подействовала та тишина и безлюдность, которая царили вокруг.
– Странно, где же слуги? – растерянно огляделась Эльвира по сторонам. – Обычно у Витали дома всегда живет пара слуг.
– Ты их знаешь?
– Да. Муж и жена. Оба пожилые, уже пенсионеры. Живут тут круглый год. Он по саду. Она готовит и убирается в доме. Если требуется какой-то небольшой ремонт, тогда старик делает сам. Что не может, говорит Витале. Тот привозит рабочих. Они и исправляют недостаток.
– А как их зовут?
– Кого?