Глава 17
Освободить пленника удалось далеко не сразу. Неизвестный злодей так основательно запутал беднягу, что подругам пришлось потрудиться, чтобы развязать все узлы и распустить петли. Ножа ни у одной из них с собой не было. А маникюрные ножнички, которые достала Леся из сумки, вызвали лишь пренебрежительный смешок Танечки.
– Этим инструментом мы его и до завтра не освободим! Девчонки, кто это такой? И что он делает в доме у Глеба?
У подруг имелись соображения на этот счет, но они предпочитали помалкивать.
– Сейчас освободим ему рот, сам все расскажет.
Кляп удалось вытащить тоже с трудом. Какое-то время мужчина не мог ничего сказать. Рот у него пересох, и он лишь жалобно хлопал губами.
– Что делать? Воды у нас нет.
– У меня есть жвачка.
Леся сунула кусочек мятной жвачки в рот мужчине. Тот проворно задвигал челюстями и благодарно замычал. При этом протянул дрожащую руку куда-то в сторону.
– Там, – прошептал он, – Катя!
Девушки проследили за его взглядом. Еще два каких-то тюка! Да нет, это не тюки, а люди! Такие же спутанные по рукам и ногам пленники, как и первый. Мужчина и женщина.
– Петя! – ахнула Леся. – Это ты? Живой?
Петя был жив, но без сознания. Катя тоже глаз не открывала. Подруги с трудом узнали в изможденной старушке молодую и привлекательную женщину, портрет которой нарисовал для них Игнат.
– Ну, дела! – пыхтела Танечка, распутывая узлы на Катиных руках. – Что же тут такое у Глеба в подвале творится? Что он тут устроил? Ну, пусть только явится! Уж я ему покажу кузькину мать! Он у меня узнает, что почем! Устроил, понимаешь, в отцовском подвале какой-то притон с пытками!
Подруги от души разделяли ее возмущение. Состояние пленников оказалась просто ужасающим. Видимо, их не кормили все это время. И воды тоже совсем не давали. К тому же их постоянно истязали, на что указывали многочисленные колотые раны и порезы на руках и ногах мужчин. Сама Катя, хотя и без ран и порезов, находилась в таком глубоком обмороке, что сыщицы даже стали всерьез опасаться за ее жизнь.
– Она жива? – услышали они голос за своей спиной.
И обернувшись, увидели, что первый из спасенных ими людей пытается подняться на ноги.
– Жива. Но очень плоха.
Не сразу, но с третьей попытки у мужчины все же получилось встать. Держась за стены, он заковылял к ним.
– Катя! – упал он возле пленницы. – Катенька! Очнись, милая! Все кончилось! Слышишь! За нами пришли! Мы спасены!
Кира смотрела на изможденного мужчину с жалостью. А ведь он выглядит лучше двоих других пленников. Ходить может, разговаривает связно. Петя тот лишь головой трясет. Ему жвачки не досталось. А Катя вообще не приходит в себя. Но ничего, похоже, подруги успели вовремя. Страшно себе даже представить, что бы было с пленниками еще через день-два.
– Ребята, что тут произошло? – спросила наконец Леся. – Петя, ты можешь говорить?
Кивок в ответ.
– Ты меня понимаешь?
Новый кивок.
– Я хочу забрать тебя домой!
Кивок. На глазах у Пети заблестели слезы. Видимо, он уже распростился с жизнью. И теперь не мог до конца поверить, что Леся и остальные ему не снятся. Что все это происходит на самом деле, что он жив и скоро увидит свою семью.
Между тем Кира с Танечкой привели Катю в чувство. По крайней мере она открыла глаза и увидела их всех.
– Лаврушкин, – едва слышно прошептала она запекшимися губами. – Ты жив! Ванечка, прости меня, милый!
– Ну что ты! Теперь все будет хорошо! Вот увидишь! Я тебе обещаю!
Но Катя уже снова закрыла глаза и потеряла сознание. А Кира между тем пялилась на мужчину. Так это и есть тот самый знаменитый Лаврушкин? Бывший возлюбленный Кати? Тот самый, которого так ненавидит Эльвира? Кстати говоря, интересно, за что? На вид мужик очень даже ничего. Крепкий. Двое других пленников даже на ногах не стоят, а этот держится. Хотя и не очень уверенно.
Однако обо всем этом можно подумать и потом. Сейчас требовались радикальные меры по спасению пленников.
– Катя очень плоха. Сама она идти не сможет.
– Я возьму ее на руки.
Мужчина попытался поднять Катю, но лишь жалобно застонал.
– Нет, так не пойдет! – решительно отстранила его Кира. – Вы еще слишком слабы. Если сами себя из этого подвала вытащите, будем вам очень признательны. Катю вынесем сами. Но вот как быть с Зосимом? Насколько я понимаю, он опасен?
– Что? – вздрогнул Лаврушкин. – Так этот сумасшедший до сих пор на свободе? Он в доме?
– Да.
– Какой ужас! – схватился за голову мужчина. – Этот человек куда опаснее, чем вы себе представляете! Он настоящее чудовище! Урод!
– Это он вас сюда посадил?
– Он! Он и его помощник!
– Такой худенький дяденька?
– Да. Это хозяин этого дома. Он не опасен. Зосим – вот кто страшен. Где он сейчас? Наверху?
– Ну да.
– Тогда мы погибли!
– Ничего! Он один, а нас много. Мы справимся!
– Нет, вы не понимаете! У него есть оружие! Девчонки, бегите скорее отсюда! Приведите помощь! Поспешите, может быть, еще не поздно.
В словах Лаврушкина был здравый смысл. Леся первой дернулась в сторону лестницы. Но замерла. Сверху послышались шаги и тяжелое надсадное дыхание. Зосим закончил молиться, вышел из транса и теперь шел вершить суд и расправу над своими беззащитными пленниками!
Сомневаться в его намерениях не приходилось. Спускаясь, Зосим снова принялся читать молитву. Пленники со страхом прислушивались к произносимым им словам.
– Дай мне силы, Господи, восстановить справедливость. Пусть не в этом мире, но в ином обретут они покой и счастье.
Ловко, ничего не скажешь! Сам убьет, сам помолится, сам закопает. Никого со стороны привлекать не придется. Интересно, остановит Зосима присутствие в подвале трех посторонних ни в чем не повинных женщин?
Оказалось, не остановит. То есть на мгновение Зосим все же затормозил. На его лице промелькнуло изумление, а затем он сноровисто, с неожиданной для такого тучного и тяжеловесного человека прытью вскарабкался назад по лестнице. Крышка люка грохнула и отделила сидящих в подвале людей от поверхности.
– Вот дерьмо! – выругался в сердцах Лаврушкин, который ничего не успел предпринять. – Так почесал, я и опомниться не успел.
– И астма ему не помеха!
– Вот гад какой!
Друзья по несчастью еще долго могли ругать злодея. Но внезапно Кира подняла вверх указательный палец.
– Чуете? – спросила она. – Чуете, чем пахнет?
Леся потянула носом воздух и взглянула на друзей широко открытыми глазами.
– Дымом!
– И гарью!
– Мерзавец поджег дом!
– Теперь мы все тут сгорим!
И словно в ответ на отчаянные крики людей снаружи раздался голос безумца:
– Аллилуйя! Возрадуются светлые духом, да сгинет нечистая сила в очищающем огне пламени Божьего гнева! Да убоится нечистый дух пречистого!
– Зосим, выпусти нас отсюда!
– Мы не хотим умирать!
– Зосим, не бери греха на душу!
– Ты же убьешь не только нас, но и еще трех женщин.
– А мы ни в чем не виноваты! Клянемся! Мы – хорошие!
Но Зосим был непоколебим. У него начался приступ буйства. Над головами друзей раздавался топот его ног и крики. Зосим молился и метался по дому. Чего он хотел этим добиться, никто не понимал. Одно было ясно: им пришел конец. Если даже огонь и не доберется до бетонного подвала, они все задохнутся в ядовитом дыму.
– Быстро! Снимайте с себя одежду! Нам нужно законопатить щели возле люка!
Это было хорошее предложение. Леся светила своим фонариком. Таня и остальные готовили из тряпок узкие жгуты. А Кира с помощью маникюрных ножничек тщательно забивала щели вокруг люка. Дым стал идти в подвал меньше, но все равно он просачивался. К тому же крышка люка была хоть и прочной, но она была сделана из дерева. И конечно, рано или поздно она должна была поддаться пламени стихии. И тогда огонь и ядовитый дым окончательно заполонят подвал.
– У нас есть надежда, что соседи вызовут пожарных раньше, чем мы сгорим заживо.
– Даже если и вызовут, когда еще они нас найдут под развалинами!
– Да и найдут ли вообще! Никто ведь не знает, что мы тут.
– Почему никто? – встрепенулась Таня. – А Глеб? Глеб знает.
– Глеб! Таня, опомнись, мы сейчас все находимся в доме твоего Глеба. Он соучастник Зосима.
– Глеб не такой, – покачала головой Таня. – Он – хороший.
– Хороший или не хороший, а только он ни за что не побежит рассказывать пожарным, что мы тут. Зачем ему доносить на самого себя? Может быть, потом он и похоронит нас по-человечески. А скорей всего, нет, замурует прямо в подвале.
Таня заплакала, прижимая к лицу шарф. В подвале было уже много дыма. И хрипло кашлять начали один за другим постепенно все.
– Нет, ну я никак не думал, что мы вот так вот погибнем! – воскликнул Петя неожиданно. – То есть сначала я думал, но когда вы тут появились, словно ангелы с небес, то я решил, что наши испытания закончены. А теперь… Теперь я умру, но так и не узнаю, какая сволочь перекупила мою квартиру!
Леся печально улыбнулась ему в ответ:
– Это мы можем тебе сказать. Ее купила…
– Эллина Эфимовна Барс! Знаю! Знаю! Но кто она такая – эта стерва? Вот что я имел в виду.
– Подумай лучше о тех, кого любишь и кого больше не увидишь никогда в жизни, – неожиданно серьезно посоветовала ему Кира. – Это поможет тебе настроиться на правильный лад, когда будешь переходить черту.
– Черту? О чем ты? Неужели ты считаешь, что мы все-таки умрем?
– Было бы глупо рассчитывать на что-то другое.
Кира нахохлилась рядом с Лесей. Что же, по крайней мере, теперь будет не важно, кто из подруг первой выйдет замуж. Обе они умрут незамужними и такими молодыми! Умирать не хотелось до такой степени, что у Киры прямо слезы навернулись на глаза. Она заревела, не забывая вытирать глаза носовым платочком. Влажный платок поможет ей продержаться в задымленном помещении несколько лишних минут. И, как знать, возможно, эти минуты и спасут ей жизнь.