Она осторожно пощупала лунный сыр пальцем. Банка оказалась почти пустой, лишь немного белого вещества оставалось на донышке. Оно было гораздо плотнее, чем обычный мягкий сыр, и напоминало подсохшую грязь.
Роз еще раз перечитала рецепт. Чутье подсказало ей, что четыре ореха этой непонятной субстанции – слишком много для зефирной прослойки. Неудивительно, что на вкус она как мел. Роз рассеянно занесла над карточкой ручку с красными чернилами, зачеркнула слова «четыре ореха» и накорябала сверху «один орех».
– Не знаю, где вы взяли этот сыр, – покачала головой девочка, – но для приготовления зефира его нужно совсем чуточку. Я знаю, как исправить рецепт.
– О, благословенный день! – воскликнула Мардж, чьи глаза сделались огромными как блюдца.
Пекари сбились в кучку и не мигая уставились на Роз. На их лицах опять застыла неестественная улыбка.
– Эй, может, хватит уже? – рассердилась Роз. – Вы меня реально пугаете!
Мгновение спустя Джин, не говоря ни слова, поставил перед ней поднос со стаканом апельсинового сока и тостом. Подмигнув девочке, он вернулся к команде, и пекари дружно взялись за работу.
Нин и Жасмин пекли сахарное печенье, Джин и близнецы готовили шоколадный ганаш для глазури – со сливочным маслом, а не парафином, – а Роз и Мардж занялись зефирной прослойкой.
Пока Мардж взбивала яичные белки, Роз сварила простой сироп. Остуженный сироп она вылила в белки, которые Мардж продолжала взбивать, пока они не загустели до состояния пиков.
– Теперь добавим лунный сыр, – сказала Роз.
При помощи мерной ложки она попыталась достать из красной стеклянной банки нужное количество сыра – «один орех», – но ложка застряла в плотной субстанции.
– Нужно его немного размягчить, – решила Роз.
Она капнула в банку немного воды и попробовала размешать содержимое, однако лунный сыр оставался твердым. Как Роз ни старалась, отколупнуть его не выходило.
– Да что же это за вещество? – удивленно пробормотала она.
В этот момент стопка пустых металлических мисок свалилась со стола прямо на ногу Мардж. Под испуганными взглядами остальных пекарей она схватилась за ступню и завопила:
– А-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а-а!
Роз уже хотела броситься ей на помощь, но вдруг заметила, что лунный сыр чудесным образом размягчился и приобрел идеальную консистенцию сливочно-сырного крема.
– Ух ты, – тихонько выдохнула Роз.
– Что? – спросила Мардж, морщась от боли.
– Я… Ладно, не важно. – Роз постеснялась озвучить глупую мысль, пришедшую ей в голову. Что, если крики Мардж каким-то образом растопили сыр?
Она взяла ручку и нацарапала на карточке напротив слов «лунный сыр»: «Может быть, крик/плач?»
Роз вмешала необходимое количество мягкого лунного сыра в зефирную начинку, скрепила с ее помощью два сахарных печенья и велела Джину обмакнуть изделие в шоколадную глазурь.
Когда глазурь остыла, Роз разрезала «Лунастик» на несколько частей и раздала их членам команды.
Нин наколол свою порцию на вилку, съел и, сияя от восторга, крикнул:
– Божественно!
По щекам Мелани и Фелани покатились слезы.
– Как вам это удалось? – хором прошептали близнецы.
Мардж прожевала свой кусок, и ее глаза полыхнули странным лиловым блеском.
– Ничего подобного в жизни не пробовала! – заявила она. Облизнула губы – раз, другой, третий. – Мне нужно еще!
– Нет, это мне нужно еще! – воскликнул Джин, потирая родинку над верхней губой.
Он и Жасмин, отталкивая друг дружку, ринулись за оставшейся порцией. Роз проворно схватила тарелку со стола, прежде чем кто-то успел до нее дотянуться.
– Народ, так не годится!
– О, простите нас, директриса! – прохныкал Нин.
– Мы недостойны вашего внимания, – в один голос произнесли Мелани и Фелани, пристыженно опустив голову.
– О, разумеется, – заговорила Мардж. – Последний кусочек полагается гению, возглавившему нашу кухню, – Розмарин Чудс!
«Эти шестеро – чокнутые», – подумала Роз. Вооружившись вилкой, она съела остатки «Лунастика». Вкус печенья полностью изменился, зефирная прослойка была выше всяких похвал – густая, мягкая, нежная. Печенье буквально таяло во рту.
Внезапно ступни Роз начало покалывать. Затем покалывание распространилось по всему телу – руки, ноги, подушечки пальцев и даже кончик языка как будто наполнились шипучими пузырьками, приятным ощущением жизни. Девочке немедленно захотелось съесть еще кусочек, однако на тарелке ничего не осталось. Склонившись над тарелкой, пекари с громким чмоканьем всосали в себя все крошки, даже самые маленькие.
– Поверить не могу, что мы приготовили только одну штучку! – сказала Роз, все мысли которой занимало видение восхитительного зефирного крема. – Я бы дюжину таких слопала!
Она посмотрела на шестерку пекарей, те сверлили ее глазами. Роз не могла думать ни о чем, кроме удивительной текстуры «Лунастика». Она налила себе стакан молока, залпом его осушила, но, даже прополоскав рот, все равно представляла себе идеальный «Лунастик». Куда бы она ни бросала взгляд, печенье маячило перед ней, словно волшебный месяц в ночном небе.
Роз попыталась сосчитать до десяти на испанском, но в итоге у нее вышло: «Уно „Лунастик“, дос „Лунастик“, трес „Лунастик“…» Она принялась вспоминать фамилию своей первой учительницы: «Миссис… Лунастик?..» Странно, очень странно, что настолько завладело ее сознанием какое-то печенье.
– Нужно приготовить еще, – объявила Роз. Она почувствовала, как рот наполняется слюной, однако сумела взять себя в руки. – Чтобы… мистер Маслоу убедился, что мы улучшили рецепт.
Все пекари разом сдавленно захихикали.
– Мистер Маслоу не ест сладостей, – пояснила Мардж. – Даже не прикасается. Никогда! Сидит на диете из отварного картофеля. – Она ткнула большим пальцем в свою пышную грудь: – Я главный дегустатор, я решаю, улучшилась ли рецептура, и я говорю – да!
При помощи магнитика Мардж закрепила карточку с исправленным рецептом на стальной дверце холодильника, затем повернулась к команде:
– Готовим еще дюжину «Лунастиков». Сейчас же!
Вечером, после того как все «Лунастики» были покрыты глазурью и убраны в холодильник, а Мардж со скалкой в руках строго-настрого запретила подчиненным приближаться к выпечке, пригрозив излупить любого, кто посмеет нарушить запрет, Роз удалилась в свою комнатку над экспериментальной кухней. Круглый гладкий «Лунастик» – точнее, луна – взошел над фабричными корпусами, заливая сиянием все вокруг, и его бледный серебристый свет проникал в комнату Роз сквозь тесное квадратное оконце.
Из головы у девочки никак не шли «Лунастики». «А что, если я проберусь на кухню и съем всего одно печеньице? – спрашивала она себя. – Или два. Или даже пять!»
– Роз! – окликнул ее кто-то. Голос доносился снаружи.
Она высунулась в крохотное окошко и увидела внизу что-то маленькое и серое, двигавшееся туда-сюда. В темноте сверкнули зеленые глаза.
– Гус?
– Кто же еще! Ты ждала в гости другого представителя кошачьих? Общаешься с другим котом за моей спиной?
– Гус! – обрадовалась Роз. – Ты вернулся!
– Да-да, вернулся. Розмарин, Розмарин, сбрось скорее свой пожарный шланг!
Роз принесла с темной кухни пожарный рукав, прицепила к нему рюкзак и спустила на улицу.
– Благодарю! – мяукнул кот, запрыгнув в рюкзак.
Подтягивая шланг, Роз не могла отделаться от мысли: «Гус сумеет прокрасться к холодильнику и достать для меня „Лунастик“».
Как только рюкзак поравнялся с подоконником, скоттиш-фолд одним прыжком перемахнул на колени к девочке, которая едва не задушила любимца в объятиях.
– Роз, – прохрипел Гус, – понимаю, ты соскучилась, но, пожалуйста, поосторожнее. Мои ребра не железные!
Роз чмокнула кота в макушку и разжала руки.
– Извини, я просто ужасно рада тебя видеть. Когда утром ты не вернулся, я уже начала бояться, что ты сочинил историю с Котофоном, чтобы улизнуть отсюда.
– Как ты могла такое подумать? – возмутился Гус. – Ах ты, глупый котенок!
Роз посмотрела в его изумрудно-зеленые глаза:
– Так ты нашел, через кого передать весточку?
– Ну конечно, – отозвался Гус, с присущей кошкам небрежностью вылизывая лапу. – Я пустился в путь через огромный черный океан асфальта. Ни восходящее солнце, ни голод не остановили меня – так твердо шел я к своей цели. И все же забор оказался слишком высок – даже коту со знаменитой прыгучестью не удалось его преодолеть. Мне оставалось только ждать.
– Мимо забора проходила кошка? – спросила Роз.
– Не перебивай. – Гус досадливо шевельнул усами. – История, как и кошачий хвост, должна быть длинной, крепкой и красивой. На чем я остановился?
– Забор, – напомнила Роз. – Ожидание.
– Ах да! Минула ночь, и весь следующий день я просидел на палящем солнце. С каждым часом силы мои таяли. Мне необходимо было подкрепиться жирным куском тунца или сочным паштетом из цыпленка, но я не мог пренебречь своим долгом. Наконец, когда я уже начал отходить ко сну, который мог стать для меня вечным, из окрестных угодий появилась рысь.
– Из окрестных угодий? – переспросила Роз.
Кот едва заметно пожал плечами:
– Ладно, из кустов, если тебе так хочется знать.
– И рысь согласилась передать сообщение?
– Не сразу.
– Значит, на этом конец истории?
Гус покрутился на кровати, прежде чем улечься.
– Ну, если не упоминать обратный путь. Само собой, он был куда проще, ведь я уже знал дорогу.
– Спасибо тебе. По крайней мере, теперь мама с папой знают, где я, – от души произнесла Роз, но кот уже крепко спал.
Девочка накрылась одеялом и постаралась не обращать внимания на громкое, как трактор, кошачье урчание. Она попробовала представить, чем в эту минуту заняты члены ее семьи – вне всяких сомнений, рыдают в полицейском участке! – однако думы упорно возвращались к «Лунастику».
Роз не собиралась себя нахваливать, но результат получился весьма впечатляющим: она довела рецепт до совершенства, и зефирный крем получился таким чарующе аппетитным, таким непристойно вкусным, что завладел даже ее собственными мыслями. Настоящее кухонное волшебство! Даже мама восхитилась бы.