А еще она жутко расстроилась, увидев родителей в заложниках. Мало того, что ее заставили помогать злодеям из корпорации «Лучшесс» поработить мир, так теперь она еще и подвергла опасности близких! Сознавать это было невыносимо. Если Роз не выполнит приказ мистера Маслоу – в точности, как он велел, – кто знает, что он сделает с мамой, папой и Балтазаром?
Проснулась она с тяжелой, мутной головой, подушка намокла от вытекшей слюны. Девочка потерла лицо, села в кровати и вспомнила: она обязана спасти родных, разрушить коварные планы корпорации «Лучшесс» и как-то вернуть в норму жизнь в любимом Горести-Фолз. Она тряхнула головой – мозги буквально закипали. Внезапно до ее ушей долетел пронзительный голос Мардж.
– Роз! – громко крикнула старшая пекарша с кухни. – Спускайся, пожалуйста, и берись за работу! «Мерцарики» сами собой не улучшатся!
Сквозь стекло Роз увидела Мардж с полным блюдом выпечки. Это были «Мерцарики» – маленькие шарообразные кексы из шоколадного теста в кокосовой обсыпке, светившиеся различными цветами: неоново-голубым, неоново-зеленым, неоново-оранжевым и неоново-розовым. По мнению Роз, они больше напоминали рекламу в витрине третьеразрядной забегаловки, нежели что-то съедобное.
– Не хочу, – буркнула она, окинув взором прозрачные стены комнаты, которая с каждой секундой все больше казалась ей тюрьмой.
– Так-так-так. – Говорящий кот спрыгнул с подоконника на пол и взмахнул хвостом. – Поглядите-ка, кто проснулся!
Роз закрыла глаза ладонями – отгородилась от мира.
– Гус, я не хочу улучшать рецепты. Не хочу помогать мистеру Маслоу и подлому Обществу скалки. Хочу, чтобы родителей и дедулю Балтазара отпустили на свободу. Хочу домой.
– Охо-хо, – вздохнул кот. – Ты прямо как Моисей.
– Моисей? – переспросила Роз. – Тот старик из Библии? Из Ветхого Завета? Почему это?
Гус устроился у девочки на груди, чтобы своей пушистой теплой тяжестью согреть ее измученное сердце.
– Моисей был евреем и рабом, рожденным в Египте, – начал рассказ кот. – Мать положила его в корзинку и отправила вниз по реке. Корзинку нашла жена фараона. Она взяла ребенка и воспитала его как царевича.
– И что общего со мной? – не поняла Роз.
Она любила Гуса, любила всей душой, но его долгие подводки к теме порой ужасно утомляли.
– Не спеши, Роз. – Скоттиш-фолд прижал лапу к ее губам. – Моисей был первым в очереди на престолонаследие и с радостью – с радостью! – предвкушал, как взойдет на трон, пока вдруг не узнал, что на самом деле он еврей и раб.
– Слушай, может, уже объяснишь, при чем тут я? – снова перебила Роз.
– Терпение! – предостерегающе выставил лапу Гус. – Разумеется, будучи рабом, Моисей захотел освободить всех остальных рабов и отправился в пустыню. Спустя долгое время он возвратился к фараону и стал умолять его освободить рабов, и из-за этого вышло много бедствий: нашествие разных там жаб и саранчи, нарывы с язвами, потом еще Красное море расступилось, и сорок лет водил Моисей свой народ по пустыне…. В общем, не позавидуешь. – Гус дернул носом и почесал за ухом. – Догадываешься, к чему я?
Роз нахмурила брови:
– Рабство – величайшее зло цивилизации, добиться справедливости трудно, а коты чересчур многословны?
– Верно. – Гус обнажил острые зубы. – Все это так. Но я имел в виду другое: не кажется ли тебе, что Моисею было бы гораздо проще, если бы он работал не против системы, а внутри ее? Разве не легче освободить рабов после того, как ты сам стал фараоном?
Роз вздохнула и свернулась калачиком, спихнув кота, который тут же уселся ей на бедро.
– Я не фараон, мы не в Египте, и какое отношение все это имеет ко мне, я не понимаю.
Гус перебрался на голову к девочке – так он делал, когда собирался сказать что-то по-настоящему важное.
– Если ты хочешь одолеть корпорацию «Лучшесс», у тебя два варианта. Ты можешь попытаться спасти семью и сбежать, подобно Моисею, рискуя не только собственной жизнью, но и жизнью близких, либо же сделаешь вид, что согласна сотрудничать, сама тем временем подготовишь не только нужные мистеру Маслоу рецепты, но и антидоты к ним, а потом тихонько подкрадешься с тыла и разрушишь его злодейские замыслы. Какой план тебе нравится больше?
– Второй. – Роз сняла кота с головы и уложила рядом с собой, затем села. – Именно так я и должна поступить.
Гус коснулся лапой ее лба.
– Да, должна. Если хочешь сберечь семью, у тебя нет выбора.
– Роз, ну где ты там? – жалобно крикнула с кухни Мардж. – «Мерцарики» ждут!
Роз посмотрела на кота и проворчала:
– Ладно, идем печь ядовитые «Мерцарики».
– И?.. – Гус выжидающе посмотрел на нее.
Роз слабо улыбнулась:
– И антидот!
Окружив стол, Роз и команда пекарей разглядывали выложенные на блюдо «Мерцарики» – шоколадные мини-кексы тех же цветов, что и маркеры, которыми Роз пользовалась на уроках в школе.
– Так бы и съел парочку. – Джин сглотнул слюну. – Они гораздо аппетитнее «Лунастиков».
– «Лунастики» – гадость, – поежилась Фелани.
– Хуже, чем гадость, – прибавила Мелани. – Просто… мерзость.
Роз недоуменно посмотрела на Мардж и закатала белые рукава поварского кителя.
– А что, «Лунастики» на них больше не действуют?
Мардж с гордостью указала на духовку:
– Я сварила абрикосовый джем «Драгомирешти». Мы все позавтракали булочками с джемом и избавились от «лунастизма», если ты понимаешь, о чем я.
– Хотя я умираю как хочу абрикосов, – признался Нин, похлопав себя по круглому животу. – Сладких, сочных абрикосов!
– Это побочное явление, – вздохнула Мардж. – Смирись.
– Но еще сильнее мне хочется «Мерцариков», – сказал Нин.
– И мне, – сказала Жасмин. Она моргнула, и ее глаза распахнулись шире. – Как волшебно они… мерцают. Меня к ним так и тянет!
Роз тоже ощутила непреодолимое желание угоститься «Мерцариком», пусть и знала, что это сплошная химия в красивой оболочке. Тем не менее вблизи колобки в кокосовой обсыпке выглядели чрезвычайно соблазнительно. Цвета поражали яркостью: голубой был невероятно голубым, зеленый – невероятно зеленым, отчего казалось, будто «Мерцарики» – это огромные переливающиеся драгоценные камни.
– Красота-а, – выдохнула Фелани.
– На правах, гм, директрисы я возьму дегустацию на себя, – объявила Роз.
– Счастливица, – прошептала Мелани.
Роз протянула руку к сияющим мини-кексам и закинула в рот оранжевый «Мерцарик». Обсыпка на вкус напоминала резаную папиросную бумагу, шоколадное тесто – слипшуюся золу, а кремовая начинка – теплую пенистую слюну. И все это было тошнотворно-сладким.
– Тьфу! – Роз выплюнула клейкий ком в раковину. – Ну и дрянь, – озадаченно произнесла она. – Страшная дрянь. – Девочка прополоскала рот. Дважды. – Но я хочу еще один, прямо сейчас. Или не хочу.
– Вот почему рецепт требует доработки, – сказала Мардж. – Зависимость пока не стопроцентная.
Роз содрогнулась, представив стопроцентную зависимость от «Мерцариков».
– Ладно, – сказала она, – показывайте, как вы их готовите.
Вместе с Гусом, сидевшим у нее на плече, Роз наблюдала за тем, как команда пекарей воспроизводит рецепт Лили. Мардж извлекла из кармана фартука очередной картонный прямоугольник – сливочно-бежевую карточку с рецептом, который Лили своим красивым почерком скопировала из Поваренной книги Чудсов, – и принялась раздавать указания. Жасмин скатала небольшие шарики из шоколадного теста; Джин, «главный по начинкам», снял со стены пожарный рукав и закрепил на его конце длинную и тонкую металлическую трубку, так что получилось что-то вроде гигантской иглы для подкожных инъекций.
– Зачем вам пожарный шланг? – поинтересовалась Роз.
– Пожарный шланг? – Джин недоуменно посмотрел на предмет в своей руке. – А-а, это… – Это приспособление не пожарное, а кулинарное – шприц для заливки консерванта.
Роз только теперь заметила, что шланг подсоединен к похожему на маслобойку резервуару, наполненному густой беловатой слизью. «Бе-е», – подумала она.
Ловко, точно он проделывал это уже тысячу раз – а вероятно, так оно и было, – Джин поднес трубку шланга к противню с горячими шоколадными кексиками и выдавил в каждый небольшую порцию мутной массы.
– Это и есть начинка «Мерцариков»? – желудок Роз непроизвольно сжался. – Вот эти странные сопли?
– Нет-нет, это консервант, – поспешил объяснить Джин. – Обязательный ингредиент всех ПППТ. Всего одна капелька гарантирует, что выпечка не испортится и после того, как нашу планету унаследуют зомби и тараканы. Благодаря консерванту «Мерцарики» останутся такими же свежими, как сейчас, даже через тысячу лет. – Джин расплылся в гордой улыбке.
Роз вспомнила «Дамку» времен сухого закона[19], хранящуюся под музейным стеклом в главном производственном корпусе.
– Некоторые вещи нужно просто запрещать, – сказала она Гусу, восседавшему на безупречно чистом столе. Кот согласно кивнул.
Когда Джин заполнил все «Мерцарики» сопливым консервантом, Нин и Фелани приготовили простую ванильную глазурь и разлили ее по четырем мискам. Затем на столе появилась банка из красного стекла, внутри которой находился большой черный жук. Насекомое кружило по банке, словно ища выход, и на вид казалось скорее неприятным, нежели волшебным, – впрочем, как и лунный сыр.
– Ох, а это что? – спросила Роз.
– Слепящий жук. – Мардж протянула девочке и всем пекарям черные сварочные маски. – Надевайте.
Роз видела такие же защитные маски на лице рабочих, когда те при помощи сварки соединяли стальные балки перед городской библиотекой Горести-Фолз. В пекарне эти маски выглядели громоздкими и неуместными.
Девочка надела маску – в помещении как будто выключили свет.
– Ничего не вижу, – пожаловалась она, – и трудно дышать. А без маски никак нельзя?
– Нет. – Нин открыл банку и выпустил жука в миску с глазурью.
Стоя в кромешной темноте, Роз прислушивалась к собственному дыханию, как вдруг жук начал светиться, подобно светляку, и бегать по краю миски, с треском рассыпая из-под крылышек яркие оранжевые искры, сразу напомнившие Роз бенгальские огни, которые она с братьями зажигала на заднем дворе Четвертого июля