Когда гольф-карт вместе с платформой лифта уехал вниз, из кармана Роз высунулась головка Жака.
– Мерси, Роз, – важно произнес он.
– Это тебе спасибо, – улыбнулась Роз. – Ключ у тебя?
– У меня! – Жак протянул ей крошечную скалку с насечками и бороздками.
Глава 14Любовь в банках
Держа руль одной рукой, Тим вел гольф-карт сквозь лабиринт складов, уворачиваясь от встречных развозных грузовиков.
– Для меня, эрмана, это проще простого! – кричал он сестре сквозь рев ветра. – Считай, я водитель-каскадер!
Алфи сидел сзади, обхватив обеими руками ящик с банками из красного стекла. Банки были пустыми, если не считать капелек густых, жирных сливок на дне каждой. Гольф-карт мчался вперед, заставляя банки звякать и дребезжать.
Роз на пассажирском сиденье одной рукой держалась за приборную панель, в другой сжимала ключ-скалку. Перед ее глазами предстало доброе мамино лицо в форме сердечка, ее непослушные кудри – черные как смоль и неизменно схваченные в рыхлый пучок, похожий на ласточкино гнездо в ветвях ивы.
Мама всегда знала, что делать. Не будь Парди Чудс заперта в отеле, точно Рапунцель в башне, наверняка придумала бы, как выпутаться из всей этой передряги. После того как Роз приготовит противоядие для «Суперштучек», ей останется исправить всего один рецепт, однако главная работа по подрыву корпорации «Лучшесс» еще впереди. Роз не представляла, как справится без помощи родителей. И все же она знала, что обязана попытаться.
Если освободить родных и сбежать прямо сейчас, кто остановит мистера Маслоу и Международное общество скалки? Никто. Это должна сделать она, Розмарин Чудс. В первую очередь необходимо уничтожить ядовитые рецепты, которые она сама же усовершенствовала, а после – найти способ разрушить планы мистера Маслоу. Только тогда можно освобождать родителей, отправляться домой и уже там всем вместе соображать, как отменить дурацкий новый закон о пекарнях.
– О чем задумалась? – Алфи легонько толкнул сестру в плечо.
– О том, как здорово будет увидеть маму.
– И вытащить ее на свободу! – добавил Алфи, но Роз на это промолчала.
Тим остановил гольф-карт перед зданием в форме торта, верхние ярусы которого, казалось, уходили прямо в облака, затянувшие утреннее небо. Трое Чудсов на цыпочках прокрались по безлюдному фойе, где мощные кондиционеры до такой степени охладили воздух, что руки Роз мгновенно покрылись мурашками. Увидев, что Роз опять явилась в компании Алфи и Тима, юный консьерж пришел в замешательство.
– Добрый день, мисс Чудс, – неуверенно произнес он. – Ваши гости из Ассоциации помощи детям со странным голосом вновь с нами?
– Кхм… да. – Роз прочистила горло. – Это двухдневный визит.
– И вы подарили им лишние банки? – Консьерж указал на ящик с дюжиной пустых банок, который прижимал к груди Алфи.
– Мои сувени-и-и-и-р-р-р-р-ры! – проревел Алфи, стараясь не наклонять ящик, чтобы не уронить банки.
Алфи произнес эти слова очень странным голосом, напоминавшим нечто среднее между голосом старухи и новорожденного младенца. Консьерж в ответ лишь кивнул, словно молча порадовался тому, что сам разговаривает нормально.
Когда подростки наконец вошли в лифт, Алфи с облегчением опустил свою ношу на пол. На бронзовой табличке рядом с кнопкой тридцать четвертого этажа Роз нашла маленькое углубление в форме скалки. Набрав полную грудь воздуха, девочка вставила ключик в скважину и услышала наиприятнейший щелчок. Роз повернула ключ вправо, одновременно нажав кнопку, и лифт с рокотом пополз вверх.
– А мы поедем домой, когда их освободим? – спросил Алфи.
Стеклянная кабина лифта поднималась все выше, открывая вид на территорию фабрики. Тим тронул сестру за плечо:
– Эрмана, разве этот Маслоу не узнает, что мы забрали маму, папу и Балтазара из отеля? Он сразу поймет, что за этим стоишь ты, и сцапает тебя, так ведь?
– Да, мы поедем домой, и да, мы их освободим, – твердо ответила Роз, устремив взгляд на крыши складов и домик, в котором прошло детство мистера Маслоу. В золотистом сиянии утра все постройки казались очень-очень маленькими. – Но только после того, как уничтожим эту фабрику.
– Почему нельзя просто уехать домой? – заныл Алфи. – Завтра вечером на главной площади Горести-Фолз состоится первое летнее сражение водяными бомбочками, а я его пропущу! Я ждал этого боя целый год!
– Алфи, эрмана права. Ну сам подумай, – увещевал младшего брата Тим. – Если мы сбежим, они зазомбируют эту мультяшную тетеньку, Кэти Киган, а потом подчинят себе всю страну. Только мы способны им помешать, но не сможем сделать этого, если сейчас выпустим маму, папу и дедулю.
– Но ведь мама, папа и дедуля для того нам и нужны, чтобы разрушить злодейские планы, – не унимался Алфи. – Без них у нас ничего не получится.
– Еще как получится, – сказала Роз, когда лифт, вздрогнув, остановился на тридцать четвертом этаже. – Потому мы и взяли с собой банки.
Двери кабины разошлись в стороны. Роз повела братьев по устланному ковром коридору мимо элегантных деревянных дверей к номеру 3405. К ее огромному облегчению, скважина в замке также имела форму скалки.
– Алфи, ты готов? – Роз оглянулась на младшего брата, который по очереди открывал каждую из двенадцати банок.
– Угу, – буркнул тот. Он открыл последнюю банку и подхватил ящик на руки.
Роз повернула ключ. Дверь в номер распахнулась.
Парди, Альберт и Балтазар сидели на обитом плюшем диване в гостиной. Внимание их было приковано к телевизору с плоским экраном, по размерам не уступавшим экранному полотну в городском кинотеатре Горести-Фолз. Все трое увлеченно смотрели стендап-шоу, весело смеялись и явно наслаждались отдыхом.
Услышав скрип двери, взрослые удивленно обернулись. Альберт перемахнул через спинку дивана, словно олимпийский чемпион по барьерному бегу, и кинулся обнимать обоих сыновей сразу.
– Мальчишки! Как вы сюда попали? Что здесь делаете?
– Я привез нас на машине! – похвастался Тим.
Балтазар с распростертыми руками обошел вокруг дивана и похлопал Тима по плечу.
– Молодчина, – похвалил он, и Роз заметила, что в глазах прапрапрадедушки, обычно хмурых и сумрачных, блеснула влага.
Прижимая дочь к груди, Парди целовала и целовала ее без конца.
– С вами все в порядке! – радовалась миссис Чудс. – Поверить не могу, что с вами все хорошо! Мы так волновались! Но где же Лик?
– Осталась с миссис Карлсон, – сказал Алфи.
Он высвободился из отцовских объятий и начал закрывать банки одну за другой.
Нарадовавшись дочери, Парди стала обнимать сыновей – сперва Тима, а потом и Алфи, и по мере того, как она это делала, капля сливок на дне каждой банки все больше росла и разбухала на материнской любви как на дрожжах, так что в конце концов сливки превратились в хорошо сбитое бледно-розовое масло.
– Алфи, что это ты делаешь? – спросила Парди.
– Люблю тебя, мам, – ответил Алфи, и мама снова крепко его обняла.
Он защелкнул крышку еще на одной банке.
– Так зачем эти банки, сынок? – поинтересовался Альберт.
– Нам нужна материнская любовь, – объяснил Алфи, закрывая последнюю банку. – Чтобы приготовить противоядие и вылечить пекарей на экспериментальной кухне. Они съели выпечку с предметом отвращения и теперь хотят сжечь Кэти Киган.
– Предмет отвращения? – переспросил Балтазар. – Скверная штука.
– Пекари в самом деле хотят кого-то сжечь? – забеспокоился Альберт.
Роз поведала родителям обо всем, что случилось и о чем не могла сказать раньше: о приказах мистера Маслоу, о том, что и здесь не обошлось без Лили, и о планах Международного общества скалки поработить страну.
– Я только и делала, что готовила антидоты, но ведь и по этим ужасным рецептам я тоже пекла! – с горечью призналась Роз. – Всего этого бы не произошло, если бы я отказалась сотрудничать. А теперь, выходит, я помогаю мистеру Маслоу и Обществу скалки.
– Милая, ты не могла отказаться. – Парди ободряюще сжала пальцы Роз. – Мистер Маслоу не оставил тебе выбора. Он похитил тебя и угрожал расправиться с нами, если ты не станешь на него работать. Ты сделала то, что должна была сделать. И справилась на отлично!
На сердце у Роз была невыносимая тяжесть, однако, услышав, что мама на нее не сердится, а, наоборот, гордится ею, девочка повеселела.
– Значит, в их распоряжение попали рецепты выпечки, способной нанести вред людям, – глухо проговорил Балтазар. – Они завладели «Апокрифами»?
– И да и нет, – сказала Роз. – У них есть только карточки с рецептами, переписанными рукой Лили, но никто не догадывается, что сами «Апокрифы» тоже здесь. Кэти Киган – последний конкурент «Лучшесс», и члены Общества скалки планируют вывести ее из игры, накормив волшебной выпечкой.
– Я думал, Кэти Киган не существует. – Альберт почесал спутанную рыжую бороду.
– А вот и нет, это вполне реальный человек, – сказал Тим, – и она едет сюда. Здесь ей промоют мозги, хитростью заставят присоединиться к корпорации «Лучшесс», и это окончательно развяжет им руки.
– Охо-хо. – Парди заволновалась. Она взяла лицо Роз в мягкие ладони, а затем посмотрела дочери в глаза и спросила: – И как ты собираешься им противостоять?
– Я? – удивилась Роз. – Понятия не имею. Я надеялась, вы подскажете мне, что делать!
Парди, Альберт и Балтазар нахмурили брови и переглянулись.
– Мы бы и рады, солнышко, – вздохнула Парди, разгладив челку Роз. – Но мы заперты в этих стенах…
Роз повесила голову.
– Это так, – грустно пробормотала она.
– Охранники мистера Маслоу проверяют нас несколько раз в день. Сама понимаешь, если мы сбежим, ему тут же об этом доложат.
– Понимаю. – Подбородок у Роз задрожал. Мама сознавала, что дочка ее не спасет, и относилась к этому спокойно. – Но разве мы можем вот так вас здесь бросить?
– Милая, у тебя нет иного выбора.
– За этих двоих говорить не буду, но лично я не против немного отдохнуть, – сказал Балтазар. – Никогда не видел такого здоровенного телевизора. Питание, правда, оставляет желать лучшего. – Старик уселся на диван и показал на тарелку с «Дамками», «Лунастиками» и «Суперштучками». – Не знаю, долго ли мы еще протянем без еды. Мы здесь уже почти двое суток и страшно проголодались, так что, внучка, ты уж поторопись.